Рижский молодежный театр «ОСА» умеет удивлять. Уютом и домашней атмосферой. Энтузиазмом и профессионализмом. И, конечно же, замечательными спектаклями, которые каждый раз играются как в последний -- на одном дыхании...

Перешагнув порог театра «ОСА», я почувствовала себя Алисой, попавшей в страну чудес. Был полдень. Но часы на стене показывали странное время: стрелки на необычном циферблате шли в другую сторону. Ведущая актриса театра Светлана Столярова вдохновенно, как и положено творческой личности, мыла полы.

По чистому ковролину огромными скачками -- чтобы не запачкать! -- словно стадо кенгуру, пронеслась стайка взъерошенных молодых людей, что-то горячо обсуждая. Затем с улицы в фойе (дверь-то не заперта!) вошла очаровательная бабуля в малиновой шляпке и с прямотой римлянина поинтересовалась, буду ли я сегодня играть в спектакле...

Я уже была готова к тому, что сейчас мимо меня прошмыгнет Кролик и позовет на файф-о-клок к Королеве. Но вместо сказочного персонажа по ступенькам спустился художественный руководитель театра «ОСА» Игорь Куликов, и мы начали беседу.

Ты помнишь, как всё начиналось?

-- Игорь, в этом году ваш театр отметит 13-й сезон в стенах на улице Чака. Но ведь «ОСА» как явление возникла гораздо раньше, еще в 90-е. С чего все это начиналось?

-- Шел 1997 год. Мы, 11 актеров, окончили курс Семена Михайловича Лосева при Латвийской академии культуры, выпустили то ли восемь, то ли десять дипломных спектаклей и планировали играть их на малой сцене Театра русской драмы. Но что-то не сложилось, не срослось. Актерская профессия в ту пору оказалась не самой востребованной. А спектаклей было жалко...

И тогда Лосев организовал "Общество свободных актеров" («ОСА»), открыв в Музее Э. Смильгиса «Театр по понедельникам», где мы получили возможность играть свои спектакли. Со временем перебрались на чердак «Неллии», а потом Семен Михайлович решил уехать в Россию...

-- И передал свой театр-студию вам. Почему? Вы были его любимчиком?

-- Можно сказать и так. Лосев считал, что у меня есть способности к режиссуре, и очень много занимался со мной. Даже после отъезда помогал мне -- распутывал проблемы, с которыми я не мог справиться.

-- Представляю, сколько проблем было у театра, обитающего на чердаке...

-- Дело не только в помещении. Куда важнее было дать ребятам, которые занимались в студии, образование. Я пошел в академию культуры к ректору Янису Силиньшу. Идея ему понравилась. Мы обошли все инстанции, включая министерство культуры, которое тоже обеими руками проголосовало за русский курс. А вот министерство образования сказало категоричное «нет».

Неизвестно, что стало бы с театром дальше, если бы не чудо -- знакомство с Михаилом Николаевичем Задорновым, которое произошло в 2004 году.

-- Как вы познакомились?

-- В один прекрасный день у меня зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал на другом конце провода: «С вами говорит Михаил Задорнов». -- «Ну да, щас!» -- не поверил я. Но это действительно был Задорнов.

Как выяснилось, он тогда делал первую «Юрмалину», в которой выступала команда КВН, и ему нужен был режиссер. В этом качестве Лосев порекомендовал Михаилу Николаевичу меня. Мы встретились, и с того момента началось наше сотрудничество. Задорнову стало интересно, чем мы еще занимаемся. «Сидим на чердаке и играем спектакли», -- честно ответил я. «Приду в гости, посмотрю», -- пообещал сатирик.

С лёгкой руки Задорнова

-- Михаил Николаевич и в самом деле пришел?

-- Пришел... и страшно замерз! В стенах нашего чердака зияли дыры, отопления никакого не было, даже чай в кружках замерзал. Поэтому первым делом Задорнов привез нам два больших радиатора -- погреться. Потом уехал, а через некоторое время позвонил из Москвы: «Срочно приезжай!»

В Москве Задорнов пригласил меня в ресторан «Пушкин». За столом сидели две незнакомые дамы -- преподаватель и проректор Ярославского театрального института.

Тут же был заключен контракт, согласно которому ребята из театра-студии «ОСА» получили возможность учиться актерской профессии в Ярославле. Оплату их учебы Задорнов полностью взял на себя. И четыре года(!) платил за обучение наших студентов из собственного кармана. Не знаю, как вы, а я не встречал в жизни второго человека, который был бы способен на такой поступок.

-- Я помню, что Задорнов тогда очень горячо участвовал в жизни вашего театра и даже придумал ему новое название «Бригантина», в котором «РИГА» писалась заглавными буквами. Но вы решили все-таки именоваться по-старому. Почему?

-- Хотелось сохранить историческое название, которое придумал в свое время Лосев. "Общество свободных актеров", или «ОСА», согласитесь, звучит неплохо...

Ключ без права передачи

-- Если вы именуетесь "Обществом свободных актеров", то от чего вы свободны?

-- От зарплаты, к сожалению. Но, к счастью, свободны и от предрассудков: нам никто не вправе ничего диктовать. Над нами нет начальников. Никакое министерство культуры не может сказать нам: «Ребята, сейчас год Пушкина, срочно запустите в театре пушкиниану». Или: «Нынче актуальны бродвейские мюзиклы. Ну-ка поработайте в этом направлении». Мы делаем только то, что хотим, и только то, что нам интересно.

-- А что вам интересно?

-- В каждом театре должна быть своя тема. Например, в кацевском театре это человек против общества. А у нас -- человек вне общества. Короче говоря, чудак. Он никому не противостоит, не призывает к революции. Но у него есть своя позиция, свой взгляд на мир, свои тараканы в голове. Этим он и интересен.

-- Говорят, чудаки украшают мир. В вашем театре подобрались именно такие люди, которые работают за совесть, а не за страх и уж точно не за деньги. Потому что выжить на вашу театральную зарплату без подработки нельзя. Откуда берете энтузиастов?

-- С самого начала мы создавали не просто театр, а театр-дом. Именно так определял его суть Товстоногов. Говорят, сейчас такой театр погиб. А вот у нас это по-прежнему дом.

У каждого артиста есть ключ, он знает, как отключить сигнализацию, и может прийти сюда в любое время дня и ночи. Может остаться переночевать. На диване, на котором мы сейчас с вами сидим, частенько кто-нибудь спит. Может поужинать или позавтракать -- быт у нас налажен, есть и холодильник с продуктами, и микроволновка.

Каждому артисту позволено в любое время присутствовать на репетиции, при этом совершенно неважно, занят он в спектакле или нет. Вся эта атмосфера переносится потом на сцену...

Тусовка и не только

-- Как вам удалось создать в своем театре такую необыкновенную атмосферу?

-- Это наша общая заслуга. Как-то у Полунина спросили: что нужно для того, чтобы создать хороший спектакль? И он ответил: «Надо дать артистам помещение для тусовки». Я и сам очень люблю такую жизнь, поэтому с субординацией у нас сложно, то есть легко. Вне рабочего процесса мы общаемся абсолютно на равных. Ребята делают на меня пародии, шутят, издеваются...

-- Ваши ребята настоящие универсалы: мало того, что блестяще играют на сцене, так они еще принимают-выдают пальто зрителям в гардеробе, в антракте работают в театральном баре. Сегодня я стала свидетельницей, как ваша ведущая актриса Столярова моет полы...

-- А что в этом такого? Театр -- это дом, а дома должно быть чисто. Актеры по-прежнему совмещают у нас все должности. Не для денег. Просто надо кому-то убирать, принимать пальто.

Есть такое подзабытое, немодное нынче слово -- «энтузиазм». Наши артисты его помнят, и любовь к театру для них не пустой звук. Ведь это ИХ театр, это ОНИ его создали.

К примеру, Света Столярова часто снимается в Москве, и я мог бы освободить ее от какого-то спектакля. Но она не хочет и планирует свой график так, чтобы ничего не пропустить. Мчится на всех парусах со съемок в Ригу, чтобы сыграть, например, какую-нибудь Бобриху в детской сказке.

Бабка против олигарха

-- Детские спектакли в вашем театре -- это отдельная тема. На них просто не попасть! А на новогодние елки нужно записываться чуть ли не летом. Так было всегда?

-- Я помню, как мы играли спектакль для одного мальчика. Не играть не могли: ребенок пришел на сказку. Сказать ему, что билеты не проданы, язык не повернулся. И 20 артистов на сцене весь вечер старались для одного-единственного зрителя.

Это было время, когда люди вообще перестали ходить в театры: зрителя не было ни в кукольном театре, ни в Русской драме, ни у нас...

-- Сказалась тяжелая экономическая ситуация?

-- Да не в этом дело. Просто после закрытия ТЮЗа в Риге выросло целое поколение людей, которое не ходило в театр, и, соответственно, когда подросли их дети, они тоже не стали их водить в театр.

Мы задались целью исправить эту ситуацию, стали делать детские спектакли и елки. Каждый Новый год у нас другая елка, специально написанная именно для этого года. Она никогда не повторяется и сочиняется всем коллективом. Новогодние подарки для детей мы не покупаем в магазине, а сами фасуем вручную: собираем по конфетке. Нам нет от этого никакой прибыли.

-- А хорошо ли это, когда нет прибыли? Когда артист не может прожить на театральную зарплату и вынужден подрабатывать? У вас прекрасные спектакли и смехотворно дешевые билеты: по семь-восемь евро. Почему вы не поднимете цены? Уверена, что в ваш театр люди пошли бы и за 20 евро, и за 25...

-- Безусловно, пошли бы. Но театр должен быть доступным. Сейчас в Ригу приезжает много так называемых брендовых театров и артистов. Есть люди, которые покупают на них билеты за 100 или 200 евро, но не для того чтобы посмотреть, а для того, чтобы посетить статусное мероприятие, засветиться в тусовке: мол, и я там был. А сами даже в зал не заходят, отсиживаются в буфете: галочку-то уже поставили...

А в это время где-то есть бабка, которая очень-очень любит театр, но купить билет на свою пенсию не в состоянии. Так зачем нам пафосные тусовщики? Уж лучше бабка!

Племя младое, незнакомое

-- Говорят, что в XIX веке театр был актерским, в XX -- режиссерским, а в XXI веке он стал продюсерским. Насколько вам близка такая позиция?

-- Совсем не близка. Продюсер смотрит на сиюминутную прибыль. Максимум на год-два вперед. А режиссер -- на 10-15 лет. Продюсерский театр исключает развитие актера. Зачем развивать молодые таланты, когда можно поставить на раскрученную звезду? А устанет и выработает свой ресурс -- зажжем новую!

Я как режиссер смотрю чуть дальше и понимаю, что будущее именно за теми, кто приходит в театр сегодня. Да, сейчас эти ребята ничего не умеют, их надо научить и со временем они будут играть как Беликов, Лунык или Столярова. Если, конечно, их поцеловал Бог...

-- А это правда, что вы стояли на коленях перед Тамарой Экке, умоляя ее стать педагогом у ваших подопечных?

-- Правда. Тамара Николаевна -- великий педагог. Я сам учился танцам у Экке и получал от нее палкой по лопаткам за то, что «спина невыразительная». Пришел на поклон к Экке, она стала отказываться. И тогда я встал на колени. Прямо на Домской площади. Сказал, что не поднимусь, пока она не согласится. И Экке согласилась!

-- В театре «ОСА» есть еще одна особенность: это не театр имени вас, то есть не театр одного режиссера. Молодые ребята тоже имеют возможность ставить спектакли.

-- Двух талантливых артистов, повернутых в сторону режиссуры -- Юрия Луныка и Родиона Кузьмина, -- мы отправили в Ярославский театральный институт учиться на режиссеров. Теперь они имеют счастливую возможность практиковаться на базе театра. Конечно, я не выпущу спектакль, если он плох. Но спектакль Юры Луныка «С любимыми не расставайтесь» -- наша безусловная победа. Сделан очень необычно и пользуется большой любовью зрителей...

Его величество Зритель

-- Какие отношения у вас складываются с Рижским русским театром? Вы соперничаете или сотрудничаете?

-- Почему-то считается, что мы должны соперничать. На самом деле это глупость. Нам нечего делить. Театры совершенно разные, у них свой зритель, у нас -- свой.

Кац поставил у нас в театре «Дон Жуана» Мольера, где играют Иванычев, Тетерин и другие. Елена Сигова пишет песни для наших спектаклей. Ни о какой конкуренции речи не идет -- сотрудничать гораздо интереснее.

-- У вас удивительный зритель. Я знаю людей, которые ходят к вам на один и тот же спектакль по пять-шесть раз. Но все-таки средний возраст фанатов театра «ОСА» -- 35-40 лет. А 18-летние ребята сутками сидят в Интернете. Можно ли их оттуда вытащить и заманить в театр?

-- Никого никуда не надо заманивать. Все крутится само собой, по спирали. Появляются новые звездочки, новые молодые таланты, и у них сами собой находятся юные поклонники. Например, в спектакле «Принц и нищий» у нас играют два очень красивых молодых мальчика. Видели бы вы, сколько отзывов оставляют в «Книге впечатлений» влюбленные в них девчонки! Никакой компьютер тут не конкурент!

-- Какая зрительская история больше всего запомнилась вам за эти годы?

-- Однажды я подслушал разговор двух зрителей, выходящих из зала после спектакля. Они не обсуждали постановку или кто как сыграл роль, а спорили до хрипоты. Один кричал: «Они поженились!» -- «Нет, они расстанутся, вот увидишь!» -- уверял другой. Спектакль для них еще не закончился, они продолжали жить жизнью персонажей. Вот это и есть самое ценное -- высший пилотаж, который называется театральной удачей...

-- А как же аплодисменты?

-- Они тоже важны. Но куда важнее, когда спектакль закончился, а в зале -- тишина. Артисты выходят на поклон -- и снова тишина. И только потом взрыв аплодисментов...

Елена СМЕХОВА

ФОТО -- из архива театра