Видео
В мире
В июле 2023 года Наталья (имя героини изменено по соображениям безопасности) возвращалась домой по одной из центральных улиц Калининграда. В какой-то момент ее догнал высокий мужчина с татуировкой в виде черепа на половину лица. Он протянул ей сотовый телефон со словами: «На, поговори!».
Наталья посмотрела на телефон, и, по ее словам, в этот момент мужчина начал ее душить.
Позже в объяснительной записке для полиции (есть в распоряжении Би-би-си) нападавший напишет, что был пьян, заблудился, открыл в телефоне карту и попросил проходившую мимо женщину помочь ему:
«Незнакомая женщина оскорбила меня, из-за чего у нас произошел конфликт, я схватил ее за руку, потом за шею с целью поговорить. Она стала вырываться, и я стал толкать ее. Далее я хотел уйти, однако вернулся, схватил неизвестную женщину за волосы и потащил по тротуару в сторону ближайшей подворотни».
Два проходивших мимо парня вступились за женщину. Пока они задавали мужчине вопросы, Наталье удалось убежать. В больнице у нее зафиксировали открытую рану коленного сустава, ссадину предплечья и ушибы на лице. Возвращаясь из больницы в тот же вечер, Наталья снова увидела нападавшего. Он стоял и болтал с сотрудниками ДПС.
Наталья попросила полицейских задержать мужчину. Вскоре выяснилось, что его зовут Иван Сиволодский, ему 44 года. В 2009 году его осудили на срок 20,5 лет — за убийство двух человек. Из колонии Иван завербовался в ЧВК «Вагнер» и, пробыв на фронте полгода, вернулся в Калининград.
По просьбе Натальи полицейские доставили Ивана в отдел, но задерживать не стали. Он предъявил полиции медаль «За отвагу», полученную в ходе боев за Бахмут, и дал письменное разъяснение. Дело передали в мировой суд. Но буквально через несколько недель после начала разбирательств Иван исчез из Калининграда.
В суд пришла бумага за подписью командира одной из частей: Иван теперь пулеметчик подразделения, базирующегося в прифронтовой зоне. В эти же дни Сиволодский опубликовал во «ВКонтакте» несколько фотографий, на которых он стоит в камуфляжной форме с оружием на фоне машины с номером «Ахмат 95».
Случай Сиволодского — далеко не единственный.
«Не забирают на войну сейчас только тех, кого обвиняют в терроризме, госизмене, диверсиях, особо тяжких и некоторых половых преступлениях. Остальных всех очень быстро забирают на СВО», — рассказал Би-би-си один из следователей.
Такая вербовка идет параллельно с работой уже отлаженного механизма отправки на фронт заключенных из российских колоний.
До июня 2023 года российские заключенные получали помилование перед отправкой в Украину, а фактически получали свободу после шести месяцев на фронте. Но летом прошлого года условия контракта с военными изменились, и теперь, чтобы избежать приговора, воевать придется до конца боевых действий.
14 декабря 2023 года в суд небольшого российского городка Углича поступило уголовное дело в отношении Владимира Валерьевича Абрамова. Его — уже не в первый раз в его биографии — обвиняли в грабеже.
Заседание назначили на следующий день, но в итоге процесс так и не начался из-за «отсутствия реального участия обвиняемого в судебном процессе». При этом в документах скупо сообщалось, что «местонахождение обвиняемого известно».
Вместо заседания суда Владимир Абрамов поехал воевать на территорию Украины. Менее чем через неделю он погиб.
За последние несколько месяцев Би-би-си удалось найти 21 уголовное дело, разбирательство по которым было сначала приостановлено в связи с невозможностью обвиняемого участвовать в судебном процессе, а затем все они были закрыты в связи со смертью обвиняемых.
Летом 2023 года Госдума России приняла закон, по которому подследственные могут избежать уголовной ответственности, если заключат контракт о прохождении военной службы (в марте 2024 года эта норма была дополнительно расширена). Поэтому следователи теперь рассказывают обвиняемым и подозреваемым об этой возможности. Сам процесс заключения контракта проводят уже военные.
Газета «Коммерсант» со ссылкой на свои источники ранее сообщала, что такой порядок вербовки практикуется на оккупированных Россией территориях Украины и соседних с ними российских областях.
Но Би-би-си удалось установить, что эта практика распространилась уже на многие другие регионы и применяется повсеместно. Обнаруженные нами случаи происходили в Московской, Ярославской, Белгородской, Тамбовской и Кемеровской областях, Удмуртии и Карелии, Красноярском крае.
Как рассказали Би-би-си два адвоката и следователь (просили не называть их имена из-за соображений безопасности), процесс вербовки проходит следующим образом. В начале подозреваемым и обвиняемым рассказывают о возможности отправиться на фронт в составе российских подразделений вместо участия в судебных действиях.
Затем представитель следствия получает письменное согласие фигуранта дела или его отказ заключить контракт с Министерством обороны России. В случае согласия соответствующая бумага и прошение кандидата начать воинскую службу направляется представителю конкретной воинской части или в военкомат.
Если такой человек военным подходит, они дают заявлению ход. Командир части просит следствие приостановить рассмотрение дела.
«Ну, а дальше все быстро. В течение трех дней после подписания контракта с армией уголовное дело приостанавливается. Человек идет домой, вещи собирает. И еще через два-три дня уже увозят их на войну. У нас трое так уже уехали», — рассказывает следователь.
Би-би-си удалось обнаружить несколько дел, участники которых уезжали вместо суда на войну еще в 2022 году — до принятия разрешающих это законов. Но тогда их брали не в армию, а в ЧВК «Вагнер» и некоторые добровольческие подразделения.
Так на войне оказался, например, Вадим Духнов из Иркутской области.
Он ранее был неоднократно судим, в том числе за убийство. В июле 2022 года Вадим нанес тяжелую черепно-мозговую травму человеку возле бара и попал под следствие. А через два месяца уже сам Вадим получил черепно-мозговую травму, воюя в Украине.
По новым законам, подследственный, заключивший контракт с армией таким образом, должен будет служить до конца боевых действий. Его дело будет окончательно закрыто, если он погибнет, или получит государственную награду, или уволится из вооруженных сил по состоянию здоровья.
Но Би-би-си, изучая судебные документы, удалось обнаружить важный нюанс. Если человек уехал на войну уже после завершения следствия, но до приговора, то его дело закрыто не будет. Фактически он получает только отсрочку от продолжения суда, а не «обнуление» ответственности за содеянное.
Это существенно отличается от условий, которые предлагают заключенным, уехавшим на фронт (они получат свободу после окончания контракта) и подследственных (их дело будет закрыто окончательно, если они получат госнаграду или тяжелое ранение на фронте).
Силовики обязаны предупреждать обвиняемых о том, что их дело будет возобновлено после возвращения с войны. Это следует из решения суда в Костроме, который вернул для этого дело прокурору.
В Новосибирске гарнизонный суд приговорил к колонии-поселению ветерана боевых действий Евгения Нохрина, который летом 2022 года получил от сослуживцев 15 тысяч рублей за обещание якобы помочь им уехать в командировку в Ливию. Мошенник к тому моменту был уволен из армии. В 2023 году во время суда подписал новый контракт. Суд признал, что это «не влечет оснований для его освобождения от отбывания наказания».
Тех, кто подписал контракт и исчез уже в ходе суда, после возвращения с войны могут задержать, возобновить судебное производство и осудить. Би-би-си нашла четыре таких решения судов в разных регионах — от Смоленской области до Приморского края.
Видимо, именно это случилось и с Вадимом Духновым. После возвращения с фронта он не избежал продолжения судебного разбирательства. В январе 2024 года Вадима как рецидивиста приговорили к двум годам колонии особого (самого жесткого) режима за избиение человека и взяли под стражу.
Схема вторая: из СИЗО — на войну
Вербуют на войну сейчас и тех, кто находится в СИЗО.
Так, в феврале 2024 года глава Железнодорожного района Красноярска Юрий Савчук отчитался об отправке на фронт десятков человек: «У нас на территории есть СИЗО. Мы в том году 58 человек отправили, а нам их просто не засчитали. Ну, отправили и отправили».
На заседании чиновники обсуждали, как им выполнить часть спущенного им свыше плана по отправке в вооруженные силы 2000 человек. Заседание показывали в прямом эфире на сайте горсовета. По завершении мероприятия трансляция стала недоступна, но запись сохранили журналисты издания NGS24.RU.
Выпускать из СИЗО тех, кто заключил контракты с Минобороны, Госдума России разрешила еще летом 2023 года. Но тогда положения нового закона распространялись только на подследственных по делам небольшой и средней тяжести (предусматривающим срок до 5 лет лишения свободы).
С марта 2024 года ограничения по принципу тяжести сняты — теперь на войну готовы отправить и фигурантов дел по тяжким и особо тяжким статьям за исключением небольшого списка конкретных составов преступлений.
Находящиеся в СИЗО относятся к этой практике неоднозначно. Некоторые подследственные пытались оспорить в судах такие препятствия и добиться отправки из СИЗО на войну. Один из них, Владислав Ильин, даже обратился в Конституционный суд России с жалобой на закон 2023 года, лишивший его права завербоваться. Но КС рассматривать его жалобу отказался. По какой статье УК он был привлечен, суд не указал.
Из СИЗО на войну предлагают отправиться не только подследственным, но и уже осужденным.
Например, на фронт предложили поехать находившемуся в СИЗО сопредседателю Центра защиты прав человека «Мемориал» Олегу Орлову (и «Мемориал», и сам Олег Орлов были признаны властями России «иноагентами»). Ранее суд приговорил его к двум с половиной годам лишения свободы за «повторную дискредитацию» российской армии.
Правозащитник со смехом уточнил, не смущает ли вербовщиков его возраст — в этом году ему исполняется 71 год. Ему ответили, что ничего не смущает. Орлов ответил на предложение отказом.
Порядок «отбора кандидатов в исправительных учреждениях и СИЗО» был установлен в июле 2023 года cовместным приказом Минобороны, Минюста и МВД. Документ был издан под грифом «для служебного пользования». Но Би-би-си обнаружила, что он подробно цитируется в двух опубликованных судебных решениях.
По этому приказу колонии и СИЗО регулярно направляют списки содержащихся у них осужденных в военкоматы. Военные создают рабочие группы для их изучения и проведения с кандидатами «групповой и индивидуальной информационно-разведывательной работы».
Интересная деталь: заключенных пожизненно предписывается на войну не брать.
«Многое зависит от руководства, если кого не захотят выпустить — хоть все стены обклей своими просьбами об отправке — ничего не будет. Но если человек рвется на СВО, а статья подходящая — то можно решить этот вопрос», — пояснил Би-би-си работник одного из СИЗО Вологодской области (попросил не называть своего имени из соображений безопасности).
«Из СИЗО немножко сложнее человека на войну отправить, чем обвиняемого, который еще на воле. Им по почте приходится заявление в военкомат отправлять. Потом еще пройти медкомиссию перед отправкой. Но по итогу это просто чуть подольше. Военные всех берут практически, кроме совсем уж тех, кто по состоянию здоровья не проходит. И наркоманов, например, берут, бывает, если на учете не стоят. А многие и не стоят, потому что их родные лечили в частных клиниках», — добавил собеседник Би-би-си.
Изучив сотни некрологов погибших в Украине россиян, Би-би-си заметила, что за последние полгода на войну все чаще стали отправляться люди, ранее получившие условный срок. Мы нашли 160 таких случаев. Некоторые из условно осужденных отправились на войну в течение двух месяцев после приговора.
По мнению пяти опрошенных адвокатов, в случае, когда предполагаемое наказание небольшое или осужденный получил условный срок, контракты чаще всего подписывают люди, которым нужно выплачивать кредиты и которые «не видят иных возможностей в жизни».
«Вот, например, мы приехали со следователем в СИЗО „Кресты“ к моему подзащитному. Молодой парень, никогда ранее не попадал в поле зрения правоохранителей, с учетом отсиженного в СИЗО ему бы оставалось сидеть совсем чуть-чуть. В кабинете следователя он восторженно стал говорить, что он недавно отслужил, у него редкая военная специальность и он хочет заключить контракт. Я ему говорю, а откуда ты информацию получаешь в камере? Он ответил, что из телевизора», — рассказал адвокат.
