Видео
В мире
Японцами велись непрерывные атаки русских укреплений на горе Большое Орлиное Гнездо. Силы защитников после многомесячной изнурительной осады были на исходе. По приказу командования моряки подорвали полузатопленные броненосцы «Полтава» и «Пересвет». А на внешнем рейде затоплен броненосец «Севастополь» – тот самый, команда которого надеялась «погубить не один из атакующих неприятельских миноносцев и иметь еще возможность стрелять по позициям неприятеля из своих башенных орудий». Гибель «Севастополя» значительно снизила боевой потенциал Порт-Артура.
Защитников Порт-Артура окончательно деморализовала гибель генерала Романа Кондратенко 15 декабря от прямого попадания в каземат форта № 2 гаубичного снаряда. Этот военачальник был душой обороны и занимался усовершенствованием позиций в самый тяжелый момент осады, умело поднимал боевой дух своих войск и вселял в окружающих веру в успех.
Показательно содержание письма сестры милосердия Евгении Едреновой, написанное в те дни и адресованное родителям: «Матросы сражаются как львы, кто на бортах полузатопленных кораблей, кто на суше... Идут разговоры о сдаче Артура. Будем драться до последнего».
Хотя личный состав демонстрировал желание продолжать оборону и возможность дальнейшего сопротивления действительно существовала, генералы Анатолий Стессель и Александр Фок приняли решение сдать Порт-Артур.
Это обрекало тысячи военнослужащих Русской императорской армии на плен и ставило под угрозу исход всей кампании.
Стессель отдал распоряжение о вступлении в переговоры с японцами после потери горы Большое Орлиное Гнездо. Еще раньше с целью ознакомления с позицией японского командования в штаб 3-й японской армии был делегирован полковник Виктор Рейс. Переговоры о капитуляции начались около часа дня в помещении японского полевого госпиталя в Шуйшине. Вместе с Рейсом Россию в качестве парламентера представлял капитан 1-го ранга, бывший командир полузатопленного броненосца «Ретвизан» Эдуард Щенснович. Именно ему выпала малоприятная обязанность подписать капитуляцию уже не существующего флота.
Изначально полковник Рейс попросил у японцев почетной капитуляции, при которой весь гарнизон покинул бы крепость с личным оружием. Японцы отклонили такой вариант. Понимая, что инициатива находится полностью на их стороне, Рейс согласился на все требования. Акт о капитуляции и график передачи крепости были подписаны в 19:00 того же дня.
Позднее историки сходились во мнении, что Порт-Артур еще мог держаться, поскольку его гарнизон, насчитывавший 24 тыс. боеспособных солдат и матросов, проявлял невиданную стойкость и решимость защищаться. В крепости имелось достаточное количество вооружения и боеприпасов, оставался месячный запас продовольствия. Согласно воспоминаниям главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами в войне с Японией генерала Алексея Куропаткина, «мы создали крепость настолько сильную, что береговое ее вооружение держало весь японский флот на почтительном расстоянии, а сухопутная береговая оборона выдержала сильное боевое испытание, при самых невыгодных условиях».
Тем не менее, Стессель и Фок, как считается, в своем стремлении сдать Порт-Артур не только не поставили в известность вышестоящее начальство, но и
пошли против мнения большинства членов Военного совета, которые на заседании решили «держаться до последней крайности».
Согласно акту о капитуляции, форты, укрепления, корабли, оружие и боеприпасы должны были остаться нетронутыми и подлежали сдаче японцам.
«Жаль людей, стойко веривших в нашу непобедимость»
Изданный Стесселем «Приказ войскам Квантунского укрепленного района Порт-Артур», в частности, гласил: «Завтра к 9 часам утра должны быть выведены гарнизоны всех фортов, батарей и укреплений, между Лунхэ и укреплением № 5, т.е. пехота, скорострельная артиллерия в запряжке, прислуга крепостных и прочих орудий. Остается для передачи комендант форта с двумя нижними чинами.
По очищении указанных фортов морские команды выделить от сухопутных и тотчас передать в ведение их морского начальства по принадлежности.
Казачья сотня, а затем охотничьи конные команды занимают позади в Новом и Старом городах заставы для наблюдения за исполнением всех установлений, за полным порядком и благочинием в городе, и не допускают безобразий, памятуя, что всякий безобразный поступок какого-либо негодяя может вызвать резню на улицах и истребление больных и раненых».
Подробное описание происходившего 2 января (по н. с.) 1905 года оставил в своих дневниках военный корреспондент Павел Гроссман, публиковавшийся под псевдонимом П. Ларенко.
Очевидец событий отмечал, что в прошедшую ночь в городе спалось плохо из-за взрывов. В 10 часов 30 минут «со стороны штаба проехали два офицера в коляске, в сопровождении нескольких офицеров и конвоя, впереди у одного конвоира свернутый белый флаг». На основании увиденного Ларенко сделал вывод, что ведутся переговоры о сдаче. Уже через 21 минуту он разглядел в бинокль водруженный на Залитерной горе японский флаг и «разгуливающих японских солдат».
«День великолепный, теплый, светлый — торжественный... но не для нас, а для японцев. Вчерашний день был серый, холодный, неприятный. Нервы напряжены до крайности, как струны, вот-вот готовые лопнуть. Помоги нам, Боже, перенесть все это! 11 часов 26 минут дня. Китайцы испуганно перешептываются, они узнали о том, что решена сдача, и теперь помышляют бежать, но сами не знают куда. Поговорил с ними; они опасаются, что японцы исполнят свою угрозу — начнут казнить всех китайцев, оставшихся в Артуре. Успокоил их, что японцы этого не сделают и что угроза относится лишь к тем, которые служили нашими шпионами; прислугу и мирных жителей не тронут. Кажется, убедил. До сей поры они не верили, что японцы возьмут крепость или что она будет сдана; они все говорили, что японцы скоро все будут «помирай», что это не то, что с китайцами воевать...
Жаль людей, стойко веривших в нашу непобедимость. А у самого на душе такое гадкое чувство, будто в чем-то провинился, будто самому себя стыдно.
Иногда внутренний голос говорит: все-таки ты и твоя семья уцелела!.. Но это не может подавить сознания, что Артур потерян навсегда, что этот факт подымет дух японских войск до неимоверного и угнетет не только всю Россию, но и нашу Северную армию; потеряно слишком много, а возместить эти потери нечем».
Анализируя доступные ему документы и сведения, полученные в результате бесед и личных наблюдений, Ларенко в своем труде «Страдные дни Порт-Артура» пришел к умозаключению о том, что «ни продолжительность осады, ни жизнь на холоду и впроголодь, ни болезни не успели сломить богатырский дух русского воина».
Вечером того же дня журналист побывал в гостях у знакомого, где собралось много офицеров.
«Все утверждают, что генерал Стессель послал вчера парламентера, вел сегодня переговоры и сдал крепость, не спрося на то согласия ни Военного совета, ни коменданта, ни прочих начальствующих лиц, ни гарнизона. Полагают, что сдача решена им заранее совместно с генералом Фоком; полковник Рейс, разумеется, являлся главным уполномоченным по заключению капитуляции, им же были выработаны условия, предлагаемые с нашей стороны.
Надеются, что гарнизон будет отпущен в Россию, под условием не принимать участия в этой войне.
Передают, что сдача произвела на подавляющее большинство гарнизона и офицеров удручающее впечатление», — записи Ларенко являются уникальным источником по истории русско-японской войны.
Крах надежд
Когда капитан Цунода Хидэмацу посещал Стесселя в Порт-Артуре, генерал сказал, что пленных после капитуляции будет около 8 тыс. Реальное число военнопленных в пять раз превысило число, названное русским генералом.
Падение Порт-Артура предопределило дальнейший ход войны и поражение России, потерявшей флот и военно-морскую базу на Тихом океане.
Теперь у японцев не было необходимости воевать на два фронта. Японские войска, освободившиеся после захвата Порт-Артура, были использованы против русских войск в Маньчжурии.
После падения Порт-Артура в России уже мало кто верил в благоприятный исход кампании. Первоначальный патриотический подъем сменился унынием и раздражением. Эта ситуация способствовала усилению антиправительственной агитации и критических настроений. Оппозиционный тон стал характерен для русской легальной печати. Нелегальные издания больше не стеснялись в выражениях и беспощадно клеймили царя и «его сатрапов».
За позорную капитуляцию Стесселя через несколько лет приговорили к расстрелу, заменив казнь на десятилетнее заключение в крепости. После года отсидки генерала помиловал Николай II. А русские, вернее, советские солдаты вновь вступили в Порт-Артур 22 августа 1945 года. В первые послевоенные годы СССР и Китай совместно использовали военно-морскую базу. В мае 1955-го советские военные были выведены из города, контроль над которым полностью перешел к КНР.
Газета.ру
