Мы перестали быть детьми. Превратились в каких–то молодых старичков. И одеты были кто во что горазд. Порой действительно не поймешь, кто это — девушка или какой–то дед. Часто вместо занятий нас ждали грузовики. Мы рыли траншеи, противотанковые рвы. А весной нас возили на сельскохозяйственные работы. Ведь Калинин был прифронтовым городом. Война шла совсем рядом — в 80 км, во Ржеве. Я устроилась санитаркой в госпиталь. Когда с фронта приходил поезд с ранеными, к нему подгоняли санитарный трамвай. Он быстро наполнялся, а потом отправлялся в госпиталь. Раненых было очень много. Ощущалась острая нехватка лекарств, бинтов и даже элементарных градусников.
И тут я превратилась в настоящую воровку. Как–то заметила у отца коробочку с термометрами для животных. Они не плоские, как для людей, а круглые. Видеть, как страдают бойцы, я больше не могла, поэтому решила украсть термометры у родного отца. Отдала их врачу. Дома поднялся жуткий переполох. Папа никак не мог понять, куда пропали его градусники. Тем более что они не были его собственными, а числились за ним. Но я молчала, как партизанка.
Мой отец умер в 1987 году в 94–летнем возрасте. Я до самой его смерти так и не призналась в той краже. "Прости меня, папочка, но я не могла поступить иначе!" — я все проговаривала про себя.
Снаряды для фронта
— Затем я пошла работать на бывший вагоностроительный завод, который перевели на военные рельсы. Поскольку мужчин практически всех мобилизовали, девчонок постоянно снимали с учебы, чтобы выполнить то или иное срочное задание. Ночная смена продолжалась по 12 часов. Было невероятно тяжело. Я на токарном станке точила снаряды. В два–три часа ночи уже ничего не соображала — так хотелось спать. Прямо у станка валило с ног. Но мастер кричал на нас: мол, наши отцы и братья ждут на фронте снаряды. И тогда мы, шатаясь от вечного голода и недосыпа, продолжали трудиться.
Мы знали, что ровно в 8 утра нужно было сдавать готовую продукцию. Ее забирали грузовые машины и везли прямиком в сторону Ржева, где проходила линия обороны. Мы выполняли самые разные заказы — делали не только снаряды, но и бомбы, и многое–многое другое. А еще нас посылали на лесоповал. Бесплатный, безотказный и добросовестный детский труд был тогда очень востребован. Конечно, учеба от этого сильно страдала. Так что потом пришлось наверстывать упущенное. Но зато никто не мог нас упрекнуть в том, что мы отсиживались в тылу.
— А как вы оказались в Риге?
— Меня командировали сюда в январе 1946 года. То есть я не могла не поехать. И, конечно же, никого в Латвии не оккупировала. В Риге вагоностроительный завод существовал еще в царское время. В 1895 году немецко–балтийский предприниматель Оскар Фрейвирт основал акционерное общество Fenikss, которое стало крупнейшим производителем вагонов в Российской империи. Однако во время Первой мировой войны, когда немцы стали наступать на Ригу, оборудование было эвакуировано в глубь страны… Когда я приехала в Латвию, на территории завода выпускали всякую мелочовку — гвозди, проволоку и пр.
Так что мы начинали практически с нуля. Со всего Советского Союза стали собирать молодых специалистов. Чертежи привезли из города Мытищи, где до войны выпускали поезда. Кстати, как сейчас помню: эти ценные бумаги доставили от Центрального железнодорожного вокзала до вагоностроительного завода на детских саночках. В течение всего 1946 года мы делали один–единственный вагон. Ведь он состоял из тысяч и тысяч деталей. Я работала в отделе главного технолога. Мы чертили каждую деталь, которую потом нужно было еще изготовить.
31 декабря в сборочном цехе состоялось торжественное собрание, посвященное выпуску первого вагона. Установили трибуну. Прибыли руководители республики — Лацис, Калнберзин. Я гладила вагон, как ребенка, из моих глаз текли слезы. Своему родному предприятию я отдала 40 лет. Когда уходила на пенсию в 1981 году, завод выпускал уже 40 вагонов в месяц. Их поставляли не только во все республики СССР, но и в Болгарию, Югославию. Поначалу вагоны были угловатые, а потом их сделали обтекаемыми. На них и сегодня ездят пассажиры. Так что мы не зря тогда старались. Трудились часто по 12 часов.
Благодаря поистине титаническим усилиям Латвия из отсталой аграрной страны превратилась в мощную, процветающую республику, достижениями которой ее жители искренне гордились.
Сейчас я живу одна. У сына Юрия — своя семья. Ему уже 61 год. А внуку Коле — 35. У меня есть даже правнучка — 11–летняя Полина. Слава богу, обо мне не забывают. Так что я не брошенная, как порой у нас бывает. Рада, что у моих родных в целом все хорошо. А мне самой много не нужно. Главное, чтобы было здоровье. Пока я чувствую себя хорошо. Спасибо "7 секретам", что вспомнили обо мне! — улыбнулась ровесница Елизаветы II.
Март ДМИТРИЕВ.
9 октября 2014. №41
Загрузка
Видео
В мире
