Для начала приведёт сам текст с pietiek.com в переводе, он короткий:

"Сегодня, в этой геополитической ситуации, слышны голоса латышей, которые будут бороться, не отдадут ни сантиметра своей земли… Только латыши не могут защитить Латвию, нашу землю могут защитить граждане… неважно, на каком языке говорят в семье. Ну, а мы же понимаем, в какой стране живем?

50 лет оккупации не прошли без последствий, и появилось много смешанных семей… Русские фамилии сейчас встречаются среди латышей даже чаще, чем вальтерсы, затлерсы и т. д., которые имеют немецкое происхождение… но почему они молчат?… ясно, что семье, где один из родителей русский, трудно говорить…

Наша элита (ну, если она есть) должна создать сообщество, ассоциацию, где была бы эта славянская поддержка идеи Латвии.

Если Москва, Кремль, распространяет слухи о том, что русские в Латвии подвергаются угнетению, то со стороны наших русских последует ответная реакция… такая идеологическая борьба…

Эта ассоциация могла бы объяснить «росликовскому» электорату, что придут не освободители, а преступники, которые грабили, убивали и насиловали российских граждан в России… наивно думать, что вторжением в Латвию они разделят… это русский – так что давайте не будем его трогать…

Дом Москвы, который никто не покупает… ясно, что они боятся… А что, если государство вернет его, сдаст в аренду этой латышско-русской, славянской общине, которая на стороне латышского государства?

Ну да… главный вопрос – может ли такая община сформироваться?", - пишет на pietiek.com мужчина под псевдонимом Индарс Висцералреалистс.

Этот текст "по полочкам" разбирает Чекушин:

"Давайте разбираться. Почему же молчат "лояльные" русские Латвии?

Начнём с самой постановки вопроса, где скрыта половина ответа. Нас уже поделили на лояльных и нелояльных по каким-то неведомым критериям, но крепко связанных с национальностью.
Тут же скрывается и новая политическая реальность, в которую мы не входим. Уже вошли. Русскоязычные жители Латвии по-прежнему интересуются национальным вопросом, языковой политикой, своим местом в государстве. Однако за последние годы у них сформировалось устойчивое ощущение, что их мнение по этому вопросу не будет принято во внимание при любом исходе. Не потому, что они его не высказывают, а потому, что сам формат обсуждения заранее исключает их как равноправных участников. Как я уже много раз писал - нас считают объектом политики, а не субъектом. Чьё мнение шерифа не интересует. И государственная машина делает всё возможное, чтобы это доказать. Достаточно посмотреть на все последние законотворческие инициативы.

Людям фактически предложили смириться с дерусификацией как с необратимым процессом - в образовании, публичном пространстве, символике, культуре. Этот процесс "продаётся" не как политический выбор, который можно обсуждать, а как моральная необходимость, не подлежащая сомнению. А любая попытка задать вопросы или протестовать автоматически трактуется как нелояльность государству.

В результате любая публичная дискуссия для русскоязычных начинается не с разговора о будущем или по существу проблематики, а с требования покаяния. За СССР, за Россию, за историю, за войну, за то, что ты говоришь "не на том языке" на работе, в школе, в магазине... у себя дома. За неправильную семейную память, в конце концов. Причём это покаяние не имеет точки завершения. Сколько бы его ни было, его всегда окажется недостаточно. Чуть выше я привёл показательный пример с языком, где "лангоидные дерусифкаторы" уже скоро будут упрекать за сны на русском языке.

И тут мы вплотную подбираемся к ответу на изначальный вопрос. Ведь в такой ситуации большинство людей выбирают совершенно рациональную стратегию ухода из публичной политики, из общественных дискуссий, из любых форм "идеологической лояльности" где они заранее объявлены верблюдами и должны кому-то чего-то доказывать.

В итоге, стараясь не сойти с ума, люди выбирают свой личный пузырь, свою внутреннюю Монголию. Семья, работа, узкий круг общения и минимальный контакт с государством. Ровно настолько, насколько это необходимо для выживания.

Поэтому на вопрос "Почему лояльные Латвии русские молчат?" я могу дать очень простой ответ. Сама структура публичного пространства делает это молчание логичным и даже неизбежным. Потому что говорить можно только в заранее заданных рамках, а любое отклонение трактуется как нелояльность. И цена ошибки может быть не только репутационная, социальная или профессиональная, но и вполне уже уголовная.

Так что пока лояльность у нас и вовсе понимается как отказ от собственной идентичности, а не как равноправное участие в общей политической жизни, пока у нас диктатура демократии то и молчание остаётся не слабостью, а формой самосохранения. И я не могу за это никого винить. Как и за фигу, которую всё большее количество русскоязычных людей начинает сжимать у себя в кармане", - отметил бывший политик.