Видео
В мире
Народ у нас, как принято считать, очень терпелив и боится власти. С таким обнадеживающим представлением о народе и хочет в дальнейшем жить нестабильный изнутри Кабинет министров Кришьяниса Кариньша.
Знаете, у правительства на повестке дня куда более важные дела, чем придуманные этими лузерами химеры, напоминающие о событиях 1905 года. Например, нужно не обрушить случайно коалицию из-за очередных дрязг между партнерами.
Классические масс-медиа - сколько и какие у нас еще остались! – пытаются засвидетельствовать власти свою «благонадёжность», отчаянно надеясь на государственную благодать. (Несколько тревожит, как это воспримет аудитория. Однако, когда излишне политизированные издатели и редактора это учитывали?).
Да и какая «сторожевая собака» будет кусать руку, которая может бросить кость?
И, конечно, государственная власть живет в убеждении, что на тех, кто пытается поднять шум - если такие появятся - всегда можно навесить ярлык прислужника «сами знаете кого» и бирку гибридного тролля Кремля.
Чтобы пригасить возможные «непонятки» между правительством и спецслужбами, для Службы государственной безопасности оборудуется офис в локации, о которой можно только мечтать, демонстративно «ставятся на место» гражданские инициативы жителей Тейки и девелоперы.
Короче говоря, почти идиллия…
Для взрыва нужно совсем немного
Если освободиться от романтического марксистски-кинематографического шаблона о решающей роли народных масс в революции, то сразу откроется то, что для взрыва социального недовольства нужно совсем немного.
Мотивированная и самоорганизовавшаяся «критическая масса» протестующих (даже не слишком внушительная) и «детонатор», о котором позаботится правительство - это и вызовет взрыв.
Например, французские «желтые жилеты» вышли на на улицы тогда, когда абсолютизировался полный бред: запланированное хипстерским правительством повышение цен на топливо во имя «зеленой политики».
Слегка парадоксальным образом об этом напоминает нам недавно просмотренное кино – фильм Гатиса Шмитса «1906»: приезжают на село несколько рижских хитрецов с парой маузеров и пачкой листовок, срывают богослужение - и ещё недавно покорные крестьяне бегут жечь усадьбу барона...
Стремительного подъема после пандемии не ожидается
Когда находишься в поиске возможных «революционных элементов» в обществе, неизбежно вспоминаешь о репатриантах – как о вернувшихся добровольно, так и о тех, кто нашел прибежище на исторической родине, убегая от вируса в странах своего нынешнего проживания.
На чужбине они почувствовали иное более уважительное и человеческое отношение государства к людям.
Какие бы наклейки на тему брекзита не обнаружил бы на своей машине английский чиновник, на работе он должен, стиснув зубы, быть вежливым с каждым “f#cking foreigner“, который платит налоги Королевству и способствует росту его ВВП.
Вернувшиеся уже подзабыли, что в Латвии власть открыто ставит себя выше народа (позволю в который раз заявить: это краеугольный камень «внутренней идеологии» «Единства» и не только).
Одни – те, кто накопил, работая за границей, деньги, на свой, преимущественно малый бизнес на родине – вынуждены (наряду с местными малыми предпринимателями) смотреть на то, как их планы, вложения и годы усилий будет уничтожать вирус и связанные с ним ограничения.
Вторые сейчас мечутся как рыба, выброшенная на сушу – проедают накопления и не могут даже планировать, когда смогут вернуться в те страны, где есть шанс заработать.
Стремительного подъема экономики после пандемии не ожидается даже в гораздо более сильных в хозяйственной сфере странах.
Готова ли будет та же Великобритания принять наших «спридитисов», как это было прежде?
История свидетельствует о том, что именно стремительное падение уровня благосостояния, а не длительная и ставшая уже привычной бедность, способствует восстаниям.
Наивно было бы надеяться, что критическая масса гражданского недовольства – как долгие годы до этого – быстро покинет Латвию на самолетах и международных автобусах.
Люди в белых халатах никогда не простят
Вторая значительная группа бунтовщиков, которую стоит иметь ввиду – медики. Вирус в государственной системе здравоохранения истощает последние резервы, брутально отбирая ресурсы от всех иных «менее важных» болезней.
Пока нужно держаться на линии фронта, люди, сжав зубы, борются на своем посту, зная, что не время качать права. Однако усталость, отчаяние и ненависть копятся в людях, которые ждут возможности разрядки.
Медикам уже ясно, что после пандемии позиция коалиции и «сидящего на миллиардах» Кришьяниса Кариньша насчет финансирования отрасли и их зарплат будет еще более неумолимой, чем прошлой осенью.
Правительству и Илзе Винькеле благодаря «странной» пассивности масс-медиа удалось замолчать грязную закупку медициских масок. Со свойственной мне испорченностью допускаю, что медики и пациенты несут потери еще от многих закупок, условия которых написаны для того, чтобы нагрели руки партии, а также приближенные - родственники, друзья, спонсоры.
Люди в белых комбинезонах никогда не простят отцу-премьеру и министру-«fuck-жокею» драконовский передел средств путем прерывания планового лечения.
Это стало неожиданной трагедией для многих семей, где есть больные, стоящие в очередях на операции, плановые процедуры.
И конечно, обязанность палача сообщить об этой экзекуции и исполнить ее легла на плечи врачей, медсестер, работниц больничных регистратур.
Гнев и желание его выплеснуть может только возрасти
Третью возможную группу недовольных, как «потерявшую актуальность» в послушном обществе на какое-то время – кажется, с момента роспуска Рижской думы – не принято вообще упоминать.
Однако об этом она сама не совсем деликатно напомнила 9 мая, что в латышской части общества вызвало возмущение вперемешку с унижением: «Мы тут тихонько за углом отсиживались, а они смотрите, что делают! Даже дубинками эта урла не получила!».
Русские, “русские”, русскоязычные, неграждане, люди с двумя паспортами.
Все старые и незабытые этнические обиды сейчас переплетутся с новыми проблемами выживания.
У части из них свой бизнес – или работа в чьем-то бизнесе. Это позволяет быть/чувствовать себя автономными, дистанцироваться от «государства только для латышей» и таким образом чувствовать себя выше этого.
Сейчас ясно, что многие эти предприятия и рабочие места не могут пройти тест на соответствие установленным требованиям для получения государственной поддержки.
Поэтому давайте не будем ждать от этих людей сожалений об их недостаточной лояльности и капсулировании в своей «параллельной стране».
Дух Солвиты Аболтини, казалось бы, давно выветрился из латвийской политики. Однако, как выясняется, ее высказывание (или ей приписываемое?), что русским хватает политического представительства в Российской Федерации по-прежнему для многих обиженных что «пепел, стучащий в сердце».
Этническая расколотость Латвии – простите за известную банальность – позволяет не только сохранять в государстве политическую монополию «правых латышей», но и приводит политику к нынешнему агрегатному состоянию скучного самодовольства.
Одни партии осознанно раскалывают общество, чтобы управлять, другие действуют чуть тоньше – желая заработать на этом расколе.
Поэтому логично ожидать, что экономический кризис может довести этническое напряжение до, говоря словами классика, «бессмысленных и беспощадных» вспышек ненависти с обеих сторон.
Хотя, возможно, что в нынешних условиях невероятного невежества и нарастающего отчаяния, успешно эксплатируемая уже три десятка лет тема может, напротив, потеряться, вызвав неожиданный интеграционный эффект.
Это может позволить латышам и нелатышам, которые рассмеются, поняв, что правительство душит их в одинаковой степени, «найти согласие» в борьбе с общим противником. Вместе хотя бы можно высказать им в лицо свои сомнения, недовольство, гнев.
Может быть вместе попытаться навязать свою волю.
Это понимание может особенно проявиться у вернувшихся домой гастарбайтеров, которые за границей научились находить общий язык с людьми других национальностей, вероисповеданий, рас.
Поскольку из Великобритании и других стран вопреки глубоко насаждаемому стереотипу возвращаются не только латыши.
Я пишу об этом, испытывая большие опасения, а не упиваясь.
Очень хочется верить, что это все – если не дай Бог, придется это пережить – будет происходить в каком-то конструктивном, граждански зрелом формате, а не путем битья окон.
«Детонатор» государственного высокомерия
В качестве возможного детонатора государственного высокомерия мне на ум сразу приходят налоговая политика и самоуверенность руководства СГД.
Оно утверждает, что вирус помогает побороть «теневую экономику» и способствует соблюдению жителями фискальной дисциплины, при полном игнорировании реальной причины – небывалого экономического простоя.
...Недавние надежды экспертов на рост внутреннего потребения растворились в самоизоляции.
Отчаянная необходимость оздоровления экономики сейчас и в ближайшее время приведет к тому, что в латвийском обществе вновь возобладает куда более лояльное отношение к «серым схемам» бизнеса, зарплатам в конвертах и невыбитым чекам.
«Смотрите, люди вон из кожи лезут, чтобы в это время сохранить свое производство или магазин на плаву, дать другим работу или немного средств для существования их семей – но инквизиция Яунземе хочет стереть эти зеленые ростки с лица земли....»
Опять в народе станет популярно утверждение, что не банкротировать, заплатив все налоги – невозможно.
Правительство не скрывает, что одна из целей заявленных фискальных пертурбаций – избавиться от всех средних и малых предприятий или самозанятых, которые научились приспосабливаться к нынешней системе, оптимизируя платежи государству.
За политическим морализаторством скрывается настырное желание установить железный порядок, при котором из Госкассы не пропадет ни одного затребованного цента, повышение налоговых ставок автоматически приведет к прогнозируемому надою, и весь народ будут держать на подозрении – мол, мошенничают...
Это опасное «железо», ударившись о кремень нарастающего протеста, высечет искру, из которой может возгореться пламя".
