Видео
В мире
«Все споры о прошлом являются лишь проекцией неуверенности в будущем. Как только станет известно будущее, прояснится и все, что было в прошлом. Например, не возникнет спора о том, является ли нынешнее нападение России на Украину повторением нападения России на Финляндию в 1939 году.
Россия по-прежнему убеждена, что она никогда не нападала ни на какую Финляндию, как никогда не нападала и не нападает на Украину. Да, Россия тоже воевала с оружием, но только за мир и только за тех, кто на Россию напал. Хотя то, что сектанты или, может быть, агенты, не желающие слушать мнения и доводы других, то есть России, бывшего Советского Союза и его наследника, называют нападением России на Финляндию, на самом деле было борьбой за мир, безопасность и счастливое детство.
В это время Советы боролись за мир с Германией, о чем свидетельствует тот несомненный исторический факт, что Россия и Германия заключили мирное соглашение. Да, пакт Молотова-Риббентропа! Да, за пределами территорий обеих стран в то время существовали условия для мира, что более наглядно показывает, насколько обе страны заботились о мире в Европе, который во многом соответствовал миру во всем мире.
Только злые клеветники или полные идиоты могут себе позволить говорить, что пакт Молотова-Рибентопа был одной из мер, спровоцировавших Вторую мировую войну. Как же они толком не читают, что это был мирный договор?! И как мирный договор может считаться причиной, поводом, предлогом для войны?» - проводит исторические параллели автор.
Публицист предсказывает: «Если Россия выиграет войну с Украиной, ее нападение на Финляндию, равно как и ее участие в нападении на Польшу с Германией, останется борьбой за мир, которую нельзя назвать ни нападением, ни войной.
Если победа России на Украине окажется началом ее победы для всего мира, то история всего мира зафиксирует, что не было нападения России на Финляндию, Польшу или Украину. Чисто технически в такую всемирную историю вряд ли вообще будут вписаны такие нападения и войны... Если Россия завоюет часть мира или хотя бы сохранит за собой часть своей нынешней территории, то все останется так, как есть сейчас.
Таким образом, группы людей с одинаковыми степенями историков и званиями будут утверждать, что нападений и последующих войн не было, в зависимости от того, что мог себе представить нейтральный наблюдатель, желательно марсианин, имевший бы возможность события 1939 года наблюдать из-за облаков или со своего космического корабля. Нет, все будет определяться, как уже определено, на какой территории по ту или по другую сторону границы российской власти зарабатывают себе на жизнь эти группы людей».
А. Клуйнис рассуждает: «Вполне вероятно, что аргентинцы, проживающие в Аргентине, не будут чувствовать ничего большего, чем мы, по поводу войн или переворотов в Южной Америке. Но Украина близка Латвии и живущим здесь людям в пространстве и времени, что излишне подтверждается прибытием украинских военных беженцев в Латвию через несколько дней после начала войны. Не может ли быть так, что в обозримом будущем нам, т.е. некоторым из нас, придется бежать в Украину?»
