Видео
В мире
Хотя ей, кажется, наконец удалось отыскать женщину, которая 40 лет назад произвела ее на свет, Тамуна прекрасно понимала, что та вовсе не обязательно обрадуется ее звонку.
Однако чего она никак не ожидала — так это того, что женский голос на другом конце провода будет звучать настолько холодно и раздраженно.
«Она начала на меня кричать, прямо в трубку — что никакого ребенка никогда не рожала. Что она не желает иметь со мной ничего общего», — вспоминает Тамуна, уточняя, что от неожиданности не столько расстроилась, сколько удивилась столь гневной отповеди.
«Услышать я была готова буквально что угодно, — продолжает она. — Но реальность превзошла все мои фантазии».
Тамуна отлично отдавала себе отчет: мать, которая за всю жизнь ни разу не дала дочери знать о себе, вряд ли горит желанием с той воссоединиться — и все же решила испытать судьбу.
Слишком уж сильно хотелось ей узнать, как и при каких обстоятельствах произошло удочерение. А еще никак не давал покоя вопрос о том, кто же тогда был ее настоящим отцом, — и ответ она могла получить только от своей настоящей биологической матери.
Начались поиски еще в 2016 году. Разбирая документы в доме матери после ее смерти, Тамуна с удивлением обнаружила там свидетельство о рождении — на свое имя, но с совершенно другой датой появления на свет.
Так она впервые заподозрила, что родители ее удочерили.
Покопавшись в интернете, она создала в фейсбуке группу под названием Vedzeb, или «Я в поиске», в надежде отыскать таким образом своих истинных биологических родителей.
Однако, будучи по профессии репортером, в процессе поиска Тамуна первым делом раскрыла масштабную преступную схему торговли детьми, годами исправно работавшую в Грузии. На протяжении десятилетий мошенники в белых халатах прятали новорожденных младенцев от их родителей, сообщая тем, что ребенок не выжил — чтобы затем продавать детей в другие семьи.
Благодаря проделанной Тамуной кропотливой работе удалось воссоединить сотни семей, однако ее собственное происхождение от этого ничуть не прояснилось и продолжало оставаться для журналистки загадкой.
«В этой истории я была репортером, но была в ней для меня и личная миссия», — вспоминает она.
Все изменилось прошлым летом, когда через свою группу в фейсбуке она получила сообщение от незнакомого человека из отдаленного грузинского села, который рассказал, что почти 40 лет назад знал некую женщину, которая скрывала свою беременность, а потому рожала тайно — в Тбилиси, в сентябре 1984 года.
Примерно тогда же родилась и Тамуна, о чем она публично рассказывала членам своей группы.
Незнакомец был убежден, что его давняя знакомая — настоящая мать Тамуны. И даже смог сообщить ей самое главное — как звали роженицу.
Поиск в интернете результата не принес, и тогда Тамуна спросила в своей группе, не знает ли кто-нибудь женщину с таким именем.
Вскоре одна из членов группы прислала ей сообщение, рассказав, что тайно разродившаяся в 1984 году женщина приходится ей родной теткой.
Оригинальное сообщение с вопросом Тамуны она попросила из группы удалить — в обмен на обещание пройти ДНК-тест.
Когда Тамуна звонила матери, она как раз ждала результатов генетического анализа.
Они пришли через неделю. ДНК-тест не оставлял сомнений: женщина, написавшая Тамуне в фейсбуке, действительно ее двоюродная сестра.
Имея на руках столь неоспоримое доказательство, Тамуна смогла убедить мать признать правду и назвать ей имя отца: Гурген Хорава.
«Первые пару месяцев у меня в голове не укладывалось, что вся эта история происходит со мной на самом деле, — вспоминает она. — Я просто поверить не могла в то, что мне удалось найти их обоих».
Узнав имя отца, Тамуна быстро отыскала его в фейсбуке. И первым делом выяснила, что он был одним из ее многочисленных подписчиков в соцсетях: работа Тамуны Мусеридзе по воссоединению грузинских семей хорошо известна по всей стране.
Самым поразительным было то, что еще три года назад оба они добавили друг друга в список друзей. Следя за ходом поисков Тамуной своей настоящей семьи, он и понятия не имел, что сам является ее частью.
«Он даже не знал, что моя биологическая мать была от него беременна, — объясняет Тамуна. — Для него это стало огромным сюрпризом».
Новообретенные родственники списались и вскоре договорились встретиться в Зугдиди — родном городе Гургена на западе Грузии, примерно в 260 км от Тбилиси, где живет его дочь.
Сейчас, вспоминая ту поездку, Тамуна говорит, что находилась в состоянии шока. Однако, подойдя к воротам сада Гургена, женщина вдруг почувствовала удивительное спокойствие.
Когда ей навстречу вышел 72-летний пожилой человек, они первым делом обнялись, а затем на мгновение застыли, чтобы рассмотреть друг друга уже повнимательнее — и оба не смогли сдержать улыбки.
«Пока он на меня смотрел, меня охватило странное ощущение, — вспоминает она. — Он как будто сразу же понял, что я и правда его дочь. А меня просто переполняли самые разные эмоции».
Вопросов у нее было хоть отбавляй, но — с чего начать?
«Мы просто сидели рядом, смотрели друг на друга и пытались найти, что у нас общего», — рассказывает Тамуна.
В ходе разговора выяснилось, что общих интересов у отца с дочерью немало. Гурген когда-то был хорошо известен как танцор грузинского государственного балета, так что ему было приятно узнать, что обе дочери Тамуны — то есть обе его внучки — разделяют это увлечение.
«Они обе очень любят танцевать, — улыбается Тамуна. — Да и муж мой тоже».
Чтобы познакомиться с Тамуной, Гурген собрал у себя дома всю семью. Ей представили новых родственников: единородных и двоюродных братьев и сестер, тетушек и дядюшек.
Члены семьи единогласно признали, что между потерянными родственниками есть сильное сходство. «Из всех детей своего отца я на него похожа больше всех», — уверяет Тамуна.
Вечер они провели, рассказывая друг другу истории из своей жизни, параллельно наслаждаясь традиционной домашней грузинской кухней и песнями под аккомпанемент Гургена, игравшего на аккордеоне.
Несмотря на то, что долгожданное знакомство с отцом состоялось, Тамуну все еще мучил вопрос: неужели ее, как и тысячи других грузинских детей, при рождении украли у матери и продали чужим людям?
Однако приемных ее родителей в живых уже не было, так что и спрашивать было некого.
Наконец в октябре у нее появился шанс задать этот вопрос своей биологической матери.
Их встречу организовала польская телекомпания, снимавшая о Тамуне документальный фильм. Журналисты договорились о встрече матери и дочери наедине.
Выяснилось, что — в отличие от многих пропавших детей, которым Тамуна помогала воссоединиться с родителями, — саму ее у родителей не крали. Мать отказалась от новорожденной дочери сама — и 40 лет хранила эту тайну.
Ее родители не просто не были женаты — их короткая первая встреча оказалась единственной.
Сгорая от стыда, мать решила сохранить свою беременность от всех в тайне. В сентябре 1984 года, уезжая в Тбилиси рожать, она убедила близких в том, что едет на незначительную хирургическую операцию. А после родов не сразу поехала обратно домой, а оставалась в столице до тех пор, пока Тамуне не подыскали новую семью.
«Мне было очень больно узнать, что первые 10 дней своей жизни, до удочерения, я провела с матерью наедине, — признается Тамуна. — Я об этом стараюсь не думать».
По ее словам, мать просила ее солгать и сказать всем, что ее тоже украли. Она даже пригрозила дочери вновь разорвать только что восстановившийся контакт. Но та категорически отказалась, сославшись на то, что не может позволить себе так поступить.
По мнению Тамуны, это было бы вопиющей несправедливостью по отношению ко всем родителям, чьих детей действительно украли при родах.
«Если я солгу, матерям этим больше не поверит никто и никогда», — уверена она.
В ответ мать указала ей на дверь — и больше они с тех пор не разговаривали.
«Стала бы я сейчас снова проходить весь этот путь? — задается вопросом Тамуна, и тут же сама себе отвечает: — Конечно, я бы обязательно сделала это опять. Ведь я так много узнала о своей новой семье».
