Видео
В мире
В ночь с 10 на 11 января один подросток зарезал другого подростка. Тот факт, что зарезавший был воспитанником Юрмальского детского дома - практически представителем государства, - оказал решающее влияние на поведение депутатов и чиновников. Государство старается как можно меньше вмешиваться в жизнь людей, и в особенности в воспитание детей, но убийство стало негласным свидетельством того, чего стоят лекции родителям в школах и многих других государственных учреждениях о том, как нужно воспитывать детей. И чего стоят все советы и пособия, инструкции и предписания, отчеты о том, как множество профессионалов - обычных учителей и социальных педагогов, психологов, психотерапевтов и психиатров, медицинских и социальных работников, полицейских и судей по делам сирот, а также политиков, администраторов и обслуживающего персонала - якобы уберегли ребенка от всего плохого и дали ему все хорошее. Государство тратит многие тысячи евро в месяц на спасение каждого из этих детей, но в результате один ребенок погибает, а другой становится убийцей.
Если нельзя спрятать труп, за ним открывается нечто большее. О, Боже, Юрмальский детский дом стал местом, где воспитанники, побродив по окрестностям, поворовав и совершив другие меткие правонарушения, могут отоспаться по пьяни. Ах, Юрмальский детский дом, такой же как и все детские дома в Латвии. Ах, Юрмальский детский дом не имеет ни права, ни физических возможностей ограничивать группу подростков, участвовавших в убийстве, среди которых, вероятно, и был устроивший поножовщину, но с помощью других воспитанников детского дома.
"Они все вместе чувствуют себя сильными. После того, что они сделали, у нас возникла идея разделить их, поместить в разные кризисные центры, чтобы они не были в одной банде. Они совершили преступление и все равно находятся в одном доме. Сыты, одеты, присмотрены. И, говорят, они даже хвастаются в социальных сетях тем, что сделали", - заявила 30 января в "Неаткариге" председатель Юрмальской думы Рита Спроге.
В силу всех перечисленных обстоятельств у сотрудников госучреждений появился повод для грусти, который они старательно демонстрируют друг другу и через телерепортажи гораздо более широкой аудитории.
В первую очередь есть повод задаться вопросом о стране, за счет которой они все сейчас сравнительно неплохо живут. Не может ли всё развалиться, как карточный домик? Несколько вооруженных ножом подростков способны терроризировать не только один город, но и всю страну, ведь в конкретном случае они поехали тусоваться в Ригу. И то, что убийство произошло не в Риге, а в Юрмале - читая случайность. На этом фоне трудно поверить, что внешние границы страны гарантируются армией с бюджетом в миллиарды евро, а внутреннюю безопасность обеспечивают полиция, спецслужбы и многие другие институты, наделенные государственной властью.
Во-вторых, политики и государственные служащие осознали себя как людей, которых может убить кто угодно, но не с целью свержения государственной власти. Прецедент Юрмалы показывает, что дети особенно уязвимы для таких событий, и может случиться так, что один из участников заседания Комитета по правовым вопросам Сейма 30 января может оказаться на месте этого ребенка. О том, что речь идет «о нашей безопасности" напомнил председатель комиссии Андрей Юдин.
Собравшись, как в каплице, участники дискуссии по очереди читали отрывки о том, как каждый институт, представленный имя, разрабатывает методологии, обучает или осваивает методы, развивает сотрудничество и т.д. Но время от времени слова звучали так, словно сами выступающие не совсем в них верили. Наши госслужащие, по крайней мере на уровне руководителей учреждений, не настолько неразумны, чтобы их не мучали сомнения или даже четкое осознание того, что это всего лишь декламация, за которую им платят зарплату.
Среди разговоров ради разговоров всплыл предложенный Минюстом проект под названием «Терапевтический дом» - этакой специализированной тюрьме, где детям и подросткам придется слушать своих тюремных надзирателей или воспитателей.
Идея о том, что послушанию можно научить таким образом, что оно будет продолжаться и за пределами места перевоспитания, имеет известную тысячелетнюю историю. За последние пару сотен лет наработанные методики реализации этой идеи используются практически во всем мире, а пару лет назад использовались и в Латвии. Однако на данный момент в Латвии от них отказались на том основании, что бывшее учреждение в Наукшени не привело к каким-либо устойчивым улучшениям в поведении детей и молодежи. Теперь, когда этого учреждения больше нет, на заседании Юридической комиссии ему было посвящено много хороших слов, потому что этим плохих учреждением по крайней мере можно было пугать тех, кто еще не дошел до Наукшене. Теперь угроз нет и дети до 14 лет могут делать все, что хотят.
Идею «терапевтического дома» все приветствовали, но снова сникли, как только Юдин начал задавать вопросы заместителю государственного секретаря Министерства юстиции Анде Смилтене о том, когда такой дом может быть организован как действующее учреждение. Оказалось, что «Терапевтический дом» — это всего лишь концепция, вписанная в какую-то другую концепцию со сроком реализации — 2030 год. Благодаря юрмальскому делу это название выдвинулось на первый план, но может случиться так, что через месяц оно забудется, как и убийство в Юрмале.
Агита Озола, представитель государственной полиции, заявила, что "до создания терапевтического дома дети, совершившие тяжкие, насильственные преступления, могут быть помещены, например, в Центр психического здоровья детей и молодежи Детской клинической университетской больницы, где многопрофильная команда специалистов сможет оказать помощь и оценить, представляет ли психическое состояние ребенка в обществе риск для других членов общества и для самого ребенка". После ее выступления спикеры практически единогласно поддержали эту идею.
