«Я никогда не играла в поддавки» Наталья Бондарчук о ролях, фильмах, книгах, семье и ковиде

Несколько лет назад мы беседовали с Натальей Сергеевной в Риге, где она представила свой фильм "Тайна Снежной королевы". А сейчас встретились онлайн благодаря международному медиа-клубу «Формат A3».

Фильмы нашего детства

- Наталья Сергеевна, кинематограф как никакой другой вид искусства наглядно фиксирует время. Отражают ли современные фильмы нашу эпоху?

- Конечно, такие фильмы есть. На днях я пошла в кино с моей подругой из Испании Татьяной Семеновой. Она руководит фестивалем русского кино в Торревьехе, президентом которого является Александр Михайлов. Мы посмотрели сразу две картины: «Конек-Горбунок» и «Пальма». Кстати, музыку к обеим писал мой сын Иван Бурляев. Поэтому я очень внимательно не только смотрела, но и слушала.

Я поразилась масштабу «Конька-Горбунка». Это такой блокбастер! Очень современная картина с потрясающей компьютерной графикой. Не знаю, понравилась бы она Пушкину или Ершову, но то, что современному зрителю это нравится, я видела.

Картина «Пальма» совершенно другая. Это трогательная история, которую, наверное, многие помнят: собаку оставили в аэропорту, а она преданно ждала своего хозяина. Ваня меня предупредил, что нужно взять платочек.

- И все-таки многие зрители сегодня тоскуют по старому доброму советскому кино. Почему, как вы думаете?

- Советские фильмы были ориентированы на душу каждого. С их уходом мы что-то потеряли - это для меня очевидный факт. Я смотрю все современные фильмы на разных фестивалях, куда меня приглашают в жюри. Но эти картины почему-то обходят наше время.

Почти исчезли детские фильмы. Помню, когда я сделала «Детство Бэмби», его в первые две недели посмотрели семь миллионов детей. Потому что тогда в каждом дворе были детские кинотеатры. Где они сейчас?

В СССР был очень разнообразный кинематограф, выходило огромное количество картин. Были великолепные детские сказки Птушко и Роу. А какое кино снимали Гайдай, Рязанов, Тарковский...

- Не связана ли ностальгия по советским фильмам с ностальгией по СССР?

- Я не считаю, что мы должны демонизировать Советский Союз. Там было много хорошего. Что было плохого - мы знаем. Я, например, росла в среде диссидентов. Мы читали запрещенные книги Солженицына. Но при этом читали Пушкина, Достоевского, Толстого, смотрели лучшие фильмы, телепередачи. А сейчас нам показывают мужиков в стразах. Да еще на Первом канале! Зачем? Где наша культура? Где наши великие писатели?

- Как вы относитесь к тому, что сегодня с экрана смакуются подробности личной жизни Гоголя, Чайковского, Достоевского и других великих людей?

- Мне кажется, что для страны я выполнила свой долг. Сняла фильмы «Пушкин. Последняя дуэль», «Гоголь. Ближайший», «Любовь и правда Федора Тютчева». И нигде не играла в поддавки.

Когда я показала в Калифорнии фильм «Пушкин. Последняя дуэль», то познакомилась с потомками Пушкина - Сашей и Машей. Посмотрев картину, они воскликнули: «Это то, о чем нам рассказывали наши бабушки и дедушки!» Их мнение для меня важнее всего. А не оценки наших доморощенных критиков, которые пеняли мне: «Почему ты снимаешь Сережу Безрукова? У него голубые глаза, а у Пушкина были черные!» Я говорю: «Вы, дурни, почитайте сначала, что у Пушкина были голубые глаза, а потом вещайте, как я должна снимать».

Режиссеры, которые сегодня берутся придумывать биографии великих людей, смакуют их личную жизнь, вытаскивая грязное белье на всеобщее обозрение, работают против культуры. Такие фильмы напоминают сказки Гофмана.

От Хари до Марии Волконской

- Сейчас вы известный режиссер. Но множество зрителей помнят вас как прекрасную актрису - например, в роли Хари в фильме «Солярис»...

- Фильм Андрея Тарковского «Солярис» - особая стезя в моей жизни. С этой картиной мы объездили 50 стран. Я ездила так часто, что не успевала домой забежать, чемодан с чистыми вещами мама привозила мне прямо в аэропорт. А мне всего-то шел 21-й год...

У нас с Тарковским было взаимное увлечение, но я ни разу не чувствовала, что стану женой Андрея Арсеньевича. Хотя его память всегда со мною. Когда Андрей был болен, я очень хотела с ним увидеться, но меня не выпустило из автобуса КГБ. В своей книге «Единственные дни» я очень откровенно пишу о наших отношениях. А еще я сняла документальный фильм «Встреча на Солярисе».

- Как вам работалось с Донатасом Банионисом?

- Прекрасно работалось! Когда он мне звонил и не успевал произнести еще ни слова, я говорила: «Донатас!» - «Как ты узнала, что это я звоню?» - удивлялся он. А я отвечала: «Донатас, милый, я тебя по дыханию узнаю».

Я обожала Баниониса, и он очень тепло ко мне относился. В фильм «Встреча на Солярисе» вошел эпизод, снятый в его вильнюсской квартире, где мы вспоминаем о съемках, поездках, о том, как встречались с Феллини. Банионис был крупнейшим художником. Причем из тех актеров, которые много-много читали. И глубоко верующим человеком.

- В фильме «Звезда пленительного счастья», где вы сыграли княгиню Волконскую, декабристы изображены как герои-романтики. В новом фильме «Союз спасения» совсем другая трактовка. Как вы к этому относитесь?

- Декабристы никогда не были угодны никому, никакому режиму. Поэтому Владимиру Мотылю из шести сценариев, которые он предложил, разрешили снять только один - о декабристских женах.
Буквально месяц назад я побывала в Иркутске, в доме декабристов, в гостях у моей Машеньки. Он живой, этот дом, изумительный... С вещами княгини Волконской, с ее знаменитым пирамидальным роялем. Их всего два в мире: один в Германии, другой у нас, но у нас он еще и играет. Помню, как много раз я приходила в этот дом в платье Марии Николаевны...

Я невероятно люблю фильм «Звезда пленительного счастья» и Владимира Яковлевича Мотыля, который мне многое подарил. Например, я узнала о пушкинском кольце, которое принадлежало и Пушкину, и Машеньке Раевской. И целую картину на этом построила. Она называется «Одна любовь души моей».

А современная картина «Союз спасения» совсем не про это. Она про события на Сенатской площади, и хочу вам сказать, что там очень много претензий чисто исторических. На мой взгляд, декабристы послужили Отечеству не тогда, когда вышли на Сенатскую площадь, а там, в Сибири, когда начали строить первую гимназию для девочек. Когда начали сажать огурцы. Когда Мария Николаевна Волконская создала театр прямо у себя дома. Он существует до сих пор, там играют молодые артисты.

Гении и посредственности

- В своей жизни вы встречались со многими великими режиссерами и актерами. Кого из них вы можете назвать гениями?

- Ко мне постоянно приезжают журналисты одного популярного телеканала и спрашивают: «Наталья Сергеевна, вот об этом великом человеке вы можете рассказать?» - «Могу». - «А об этом?» - «Могу!» Потому что я их всех знала лично. Мне повезло соприкоснуться с гениями. Я считаю гениальным Андрея Тарковского. Думаю, что очень близка была к гениальности Лариса Шепитько. Абсолютным гением был Василий Лановой - я общалась с ним и знаю, что это за масштаб личности! Гениален Никита Михалков...

- Как вы относитесь к недавнему заявлению Михалкова, который призвал лишать гражданства тех, кто поддерживает антироссийские санкции?

- Я всегда очень внимательно слушаю Никиту Сергеевича и смотрю его программу «Бесогон». Он прав. Ну не надо выступать против нашей страны, находясь здесь и кушая наш хлеб! Сидите там, за бугром, и вещайте. Но когда вы находитесь на нашей земле, пожалуйста, живите по нашим законам.

Никита Сергеевич вообще поднимает очень злободневные темы - к примеру, о номере, который нам хотят присвоить вместо имени. Я послала Михалкову видеообращение: «Неужели мой папа, снимаясь в фильме «Судьба человека», согласился бы с мнением, чтобы вместо имени нам присваивался компьютерный номер?» Это же чудовищно! Мы же с вами одной веры и понимаем, что число 666 никто не отменял!

- Никита Михалков был одним из немногих, кто поддержал вашего отца, Ростоцкого и Кулиджанова, которых на одном из съездов забаллотировали. Это действительно так?

- Да, безусловно. Я написала о папе книгу «Сергей Бондарчук. Лента жизни». В ней есть целая глава, посвященная этому съезду, где приведено, что говорил Никита Сергеевич, как он пытался усмирить эту братию. Мало того, через 12 лет Михалков собрал участников того съезда и предложил на двух экранах посмотреть, что за это время было создано. А это был самый черный период нашего кинематографа, самые чернушные фильмы...

Михалков посадил этих стариков, тогда растоптанных униженных - Ростоцкого, Кулиджанова и др., - в первые ряды. И им аплодировал зал. Жаль, моего отца уже не было в живых. Но мы с братом за это ему страшно признательны.

Звёздная бабушка

- Как складываются у вас отношения с братом - Федором Бондарчуком?

- У нас один отец - Сергей Бондарчук, а мамы разные. У меня Инна Макарова, у Феди - Ирина Скобцева. Обе они ушли в прошлом году. 25 марта исполнился год, как не стало моей мамы, и я счастлива, что успела при ее жизни написать книгу о ней - «Инна Макарова. Родом из Сибири». Когда моя мама умерла, мне первым позвонил Федор: «Чем я могу помочь?»

- У вас с Федором Сергеевичем такие звездные родители - а вы оба такие скромные, без пафоса. Как вас так воспитали?

- Меня воспитывала бабушка Анна Ивановна Герман, сибирская писательница, которая уехала из Новосибирска в Москву, чтобы помогать моей маме, которая уже становилась артисткой. Она понимала, что если возьмет на себя функции бабушки, то мама продолжит сниматься. Ой, чего мы только с бабушкой не делали! Ходили в лес, собирали грибы, читали, мечтали...

Когда я получила первую литературную премию за свои книги и «Золотое перо Руси» за сценарий «Гоголь. Ближайший», я сказала: «Бабушка! Это мы с тобой премию получили!»

- Сейчас вы сами бабушка шестерых внуков. Как воспитывать их в нашем тревожном мире?

- Знаете, я отчасти благодарна ковиду. Потому что во время изоляции на даче мне удалось собрать всех своих внуков. Они соединились на футбольном поле, на огороде... Мировой чемпионат по футболу был перенесен в Новодарьино, левому нападающему было 2,5 года. Мне кажется, что чем больше объединена семья, тем здоровее в моральном смысле будут внуки. Нужно показывать им добрые фильмы, читать хорошие книги...

Но самая главная задача взрослых - твердо отстаивать нашу культуру, которая не меняет полов, не одевает мужиков в бантики и голубые штанишки. Именно это нам пытаются навязать. Защитой в данном случае может быть только наша общая культура, где гениальные люди уже проложили нам дорогу на тысячелетия вперед!

Как живёшь, Рига?

- Над чем вы сейчас работаете?

- Снимаю картину «12 месяцев» по мотивам сказки Маршака. Средств, к сожалению, не хватает. На детский кинематограф у нас вообще никогда не хватает средств. Мол, ах, это не Гарри Поттер, ах, там не летают... Но ведь на такие полеты нужны миллиарды! Я прекрасно понимаю, что сейчас, в постковидное время, вряд ли будут выделять деньги на сказки. А надо! Надо для детей делать сказки! Для того чтобы у нас выросли добрые дети.

- Привезете свои «12 месяцев» к нам в Ригу?

- Еще в прошлом году я получила приглашение из Риги, но эта поездка не сложилась. Может, теперь сложится? Я уже перенесла ковид, хотя ни дня не чувствовала себя больной. И была очень удивлена, когда у меня обнаружили в крови 3000 антител, которые теперь защищают меня от коронавируса. Так что готова ехать куда угодно. К тому же в Риге у меня много добрых друзей. Слава богу, мы научились общаться виртуально. Можем заглянуть в глаза друг другу и спросить: как ты там живешь, Москва?Как живешь, Рига?

- Ваша знаменитая детская киношкола имени Сергея Бондарчука сейчас тоже работает виртуально?

- Моему театру «Бэмби» уже тридцать лет. Шесть лет назад я приехала в Париж, где встретилась с Людой Дробич, которая руководит театром «Апрелек», поддерживает русский язык у детей, у которых, допустим, отец француз, а мама русская. Ее ассоциация объединяет 36 стран мира. Мы с Людой придумали общий проект: наши дети приезжали к ней в Париж, ее ребята - к нам в Москву. А потом возникла киношкола...

Сначала дети снимали сказки Чуковского, потом перешли на моего любимого Пушкина. Мы стали делать кинолагеря, где за смену ребята должны снять короткометражный фильм - от начала до конца. В нашей школе мы учим их, как поставить камеру, как выбрать освещение... Эту идею подхватил Дима Харатьян. В Крыму, в Евпатории теперь тоже есть киношкола и кинолагерь.

- Как ваша международная киношкола пережила пандемию?

- С самого начала пандемии во всех моих 12 международных кинотеатральных школах кипела работа. Вы удивитесь, но за год школ не стало меньше, а больше. Дети снимали фильмы на телефоны, и получалось у них это просто замечательно!

Елена СМЕХОВА.