Проект резолюции, провалившийся в парламенте, допускал использование только эстонского языка в публичной и частноправовой деятельности.
В качестве уступки в нем также предусматривалось, что "может быть добавлен перевод эстонского текста на иностранный язык, который не должен быть русским".