Видео
В мире
Завод на тогдашней окраине города, по соседству с заболоченными огородами и строительной войсковой частью, начали строить в 1963-м. Через два года он дал первую продукцию. По тем временам, когда стройки растягивались на десятилетия, это было очень быстро. Заслуга в первую очередь директора - Георгия Васильевича ХУБАЕВА.
- Он пришел с ВЭФА – был там главным инженером, - вспоминает ветеран предприятия. – Талантливый организатор, умница. Министерство электронной промышленности специально пригласило его на новостройку. Хубаев в свою очередь привел еще 30-40 специалистов с флагмана республики...
На новом заводе обещали квартиры. А Хубаева коллеги знали как человека, у которого слова не расходятся с делами. Мой собеседник тоже по этой причине сменил предприятие – Центральное проектно-конструкторское бюро механизации и автоматизации. Но кого хочешь на завод не брали. Нужны были классные специалисты.
- Я был токарем-расточником-координатчиком 4-го разряда, - продолжает собеседник. - Работал на самом маленьком координатном станке. Минимальное отверстие, которое просверлил, – 0,3 мм. Представляете, какое тонкое сверло? Без микроскопа такую работу не выполнишь...
Но даже специалист такой квалификации четыре месяца стоял в очереди, прежде чем попасть на завод. Кстати, тогда он назывался СТО – специальной технологической оснастки, потом - РМИИЗ и наконец ЭЛЛАР (Электроника Латвия Рига). Многие поначалу принимали СТО – за номерной. На самом деле он не был закрытым, хотя оборудование, которое там выпускали, шло на «Альфу» и родственные ей предприятия электронной промышленности.
Вспоминая советское время, сегодня впадают в две крайности: одни рассказывают, что был чуть ли не коммунизм, другие – сплошной мрак. Коммунизм, может, и был, но для тех, кто сидел наверху – в партийной номенклатуре - или воровал. Однако хорошо заработать квалифицированные специалисты могли. Во всяком случае, на таких заводах, как ЭЛЛАР.
В 1967-м, вскоре после того как Валерий Иванович пришел на завод, он получал 200 рублей на бумаге. По тем временам, когда за трехкомнатную квартиру со всеми коммунальными удобствами нужно было отдавать 17 рублей в месяц, это было неплохо. В конце 1970-х выходило уже 450. Была и 13-я зарплата - в объеме, который даже на ВЭФе или РВЗ не получали: 95% от среднего заработка.
Однако достойно заработать могли не все. Инженеры, к примеру, начинали со 110 рублей. И не факт, что зарплата вырастет. Впрочем, и инженеры были разными.
- Настоящих, отвечающих этому назначению, было немного, - продолжает кадровый рабочий, закончивший, кстати, ПТУ. - А у самых способных была возможность для роста. Конструкторы 1-й, 2-й, 3-категорий, ведущий конструктор. Он уже мог получать почти столько же, сколько высококвалифицированный рабочий...
Но все же - не выше. Что ж, это действительно было государство, где гегемоном являлся рабочий класс.
Собеседник как-то стал очевидцем разговора директора завода с начальником отдела труда и зарплаты – вышла накладка с начислением зарплаты одному из рабочих.
- Они нас с тобой кормят! - отчитывал его директор. – А мы должны работать так, чтобы они кормили нас хорошо...
Однако Хубаев старался, конечно, не только для рабочих. Вскоре после открытия рядом с заводом поднялся отличный клуб со зрительным залом на 500 человек. Там работали разнообразные кружки и студии – взрослые, детские, проходили встречи со знаменитыми артистами, киносеансы, вечера отдыха. Открыли и столовую. А клуб стал центром досуга и для жителей окрестных районов, в том числе Иманты.
Обустраивалось и Золитуде. Туда пустили новые автобусные маршруты из центра. Для тех заводчан, кто жил далеко, предприятие выделило специальный транспорт. Утром автобусы привозили на работу, вечером – увозили.
Если первые два дома для работников завод построил сам - неподалеку, на улице Волгунтес, то затем стал участвовать в долевом строительстве.
Социальные блага – квартиры, машины, путевки – в то время распределялись через заводской профком. На ЭЛЛАРе, по словам собеседника, он был настоящий, а не марионеточный. Во всяком случае, в те годы, когда он сам туда входил.
- Это было общественное поручение, - продолжает кадровый рабочий. – Никаких материальных поощрений. Так получилось, что вначале попал в жилищно-бытовую комиссию - председателем. Тут же некоторые попытались записаться в друзья: «Валера, пошли в ресторан, посидим». Я сразу предупредил: «Ресторанов не будет. Хочу людям прямо смотреть в глаза, а не прятать их»...
Заседания жилищно-бытовой комиссии проходили открыто – любой мог прийти и посмотреть, как, кому и почему выделяются квартиры, машины и т. д. А то, что профсоюз не будет ручным, он показал очень скоро - когда поступила разнарядка из министерства о премиях: потребовал, чтобы вычеркнули из списка инженера, который палец о палец не ударил.
- Мы поставили перед главным инженером вопрос ребром: пока не вычеркивают, список не утверждаем. Бояться нечего – такой состав профкома подобрался, - продолжает рассказчик...
Впрочем, для человека, родившегося в нынешние времена, удивительно будет узнать и другую сторону жизни тех лет: за машинами стояли очереди. На лучшие предприятия спускали понемногу, и их можно было купить по госцене.
- В год заводу выделяли по 5-6 машин, распределение утверждал профком, – продолжает Валерий Иванович. - Первые «жигули», если не ошибаюсь, стоили 5 600 рублей. Деньги у людей были - машин не было...
Почему? БОльшая часть уходила на экспорт. Тогда за границу отправляли не только сырье, поэтому многие советские торговые суда были заставлены новенькими «жигулями». А вот для своего рынка недоставало.
Сегодня машин у нас - как грязи. Только у рабочих нет денег, чтобы купить новенькую, а не подержанный «гроб». Потому что такие предприятия, как ЭЛЛАР, на котором на пике работало 3,5 тысячи человек, - давно история.
- На закате перестройки к нам приехали литовцы. Знали, что ЭЛЛАР – отличное производство, и решили именно здесь заказать лентопротяжный механизм. А когда услышали, что завод встал, ахнули: «Вы что, с ума сошли, такой завод угробили?!»
Нынче в бывшем главном корпусе гордости Золитуде, да и всего Министерства электронной промышленности Союза, - офисы и фирмочки, а в клубе, где выступали знаменитые артисты Советского Союза, - церковь, название которой говорит само за себя – «Новое поколение». Лучшая иллюстрация того, куда пришла Латвия...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
