Видео
В мире
В конце ноября в магазине Polaris состоялась презентация книги «Блокнот, авторучка и пистолет». Ее автор полковник-лейтенант Евгений Шабанов -- живая легенда рижского уголовного розыска, который отработал в системе МВД более 35 лет...
Книга Евгения Шабанова -- яркая, живая, правдивая и немножко ностальгическая -- читается на одном дыхании. В ней нет придуманных историй. Все, что описывает автор, действительно происходило в Риге в 1970-80-е годы: убийства, кражи, грабежи, разбойные нападения... Но это не триллер, повествующий о преступлениях и жестокости. Это книга о тех, кто боролся с преступностью, рискуя своей жизнью, -- об оперативных сотрудниках рижского уголовного розыска, именуемых в просторечии операми.
Вместе с Евгением Шабановым читатель пройдет по улицам Риги, носящим старые советские названия, вспомнит кафе и рестораны своей юности «Ласите», «Лиру», «Росток», «Ленинград» и другие, станет участником операций по захвату преступников и узнает очень много интересного, о чем никогда не писали в газетах. И вряд ли напишут.
-- Идея книги возникла давно, -- рассказывает Евгений Шабанов. -- Я и мои коллеги, которым выпало работать в Риге в советское время, всегда отмечали два главных профессиональных праздника: 5 октября -- День уголовного розыска и 10 ноября -- День милиции. В эти дни мы собирались за столом, вспоминали разные дела, случаи, серьезные и смешные истории. Короче, все наши разговоры так или иначе крутились вокруг профессии.
Когда в роли рассказчика выступал я, ребята хором советовали: «Женя, тебе надо книгу писать!» Но свободного времени тогда у меня не было. А потом -- нашлось.
Очерки под названием «Блокнот, авторучка и пистолет» я писал три года: начинал, бросал, потом начинал снова... В результате из-под моего пера вышла единственная на сегодняшний день книга в Латвии, рассказывающая про работу рижского уголовного розыска...
«Наша служба и опасна, и трудна»
-- Евгений Леонидович, в вашу профессию нельзя прийти наугад. Что послужило для вас точкой отсчета и привело в уголовный розыск?
-- Я посмотрел хороший фильм «Два билета на дневной сеанс» и понял, что тоже хочу так работать. А потому подал документы в Омскую высшую школу милиции -- одно из самых престижных высших учебных заведений МВД советского времени.
Конкурс был жуткий: 3,5 тысячи абитуриентов на 240 мест! Вместе со мной попытать счастья в Омск отправились девять человек из Латвии, но поступил из них только я один. И, положа руку на сердце, скажу: за 35 лет работы ни разу не пожалел о том, что выбрал эту профессию.
-- В одной из популярных песен тех лет пелось о незримом бое, который вела ваша служба. Но почему этот бой был незримым? Почему угрозыск всегда держался в тени, не рапортовал о своих успехах, не жаловал журналистов?
-- Уголовный розыск служба непубличная, ей не нужна реклама. Вычислили преступника, тихонько приехали, забрали и уехали... Опера не нуждались во всенародной славе. Потому и журналистов гнали от себя -- во избежание ненужной шумихи.
Многие из моих коллег, о которых я пишу в книге, так и остались неизвестными. Эти люди рисковали жизнью, получали ордена, медали, порой погибали... Но никто в лицо и по фамилиям их не знал.
-- Работа сотрудника угрозыска сложная, но красивая: погони, преследования, стрельба-пальба... По крайней мере, так нам показывают в кино. В жизни это так же романтично?
-- Оставим романтику зрителю. На самом деле половину времени работника угрозыска занимает работа с документами. А вторая половина проходит под девизом «Волка ноги кормят». Высшая похвала для опера от коллег -- «волк-одиночка», это означает, что человек может работать сам, без поддержки группы. А высший пилотаж -- это когда преступление раскрывается не в погоне и перестрелке, а в собственном кабинете.
Для этого мне и моим коллегам приходилось часами сидеть и разговаривать с задержанными. Зато результаты таких бесед иногда приносили потрясающие результаты. Помню, несколько дней беседовал с двумя бандитами, которых задержали за убийство. А когда дело уходило в суд, в нем фигурировало уже не двое, а... 14 человек, на совести которых было 186 преступлений, включая еще одно убийство.
Мой личный рекорд -- 52 раскрытых преступления за год. Один мой коллега, Александр Адамович (к сожалению, его уже нет в живых), раскрыл за год 146 квартирных краж. На счету Сергея Чернёнка -- 186 раскрытых преступлений...
-- Как такое возможно? Просто чудеса какие-то!
-- Никаких чудес. Бывало, что за вечер наши "собеседники" рассказывали нам о семи-восьми преступлениях. Как-то мы взяли группу из 10 человек и одним махом, за вечер, раскрыли 10 краж из детсадов в Кировском районе. И это в течение суток!
С авторучкой наголо
-- Наверное, вам смешно смотреть ментовские сериалы?
-- Конечно, смешно! Оперативник угро звонит в дверь преступника и страшным голосом кричит: «Это я, следователь уголовного розыска Петров! Откройте! Вы обвиняетесь в убийстве!» Ну да, сейчас он так вам и откроет... Только штаны подтянет и пойдет открывать. Это же дебилизм! Никто из оперов не станет колотить убийце в дверь, а если и будет, то вежливо представится водопроводчиком. Потому что в противном случае убийца забаррикадируется и его не выкуришь из квартиры.
Еще одна типичная ошибка «ментовских» сериалов -- образ отважного следователя, который ловит убийц. Откуда в уголовном розыске следователи? Там их никогда не было! Были опера, младшие и старшие инспекторы... Поэтому когда я вижу, как следователь или прокурор на экране героически задерживает преступника, ломая ему руки, то сразу понимаю: этот фильм сняли непрофессионалы, которые путают даже службы.
-- Ваша книга называется «Блокнот, авторучка и пистолет». Почему?
-- Потому что это и были три главных орудия работы советских оперов. Причем именно в такой последовательности: пистолет стоял на последнем месте. Мы не таскали его с собой каждый день: «макаров» весил почти килограмм. Пистолетами мы при задержании больше дрались. Хотя честно признаюсь: в моей жизни были два случая, когда я крепко пожалел о том, что при мне не было оружия.
-- Как же вы тогда обошлись без пистолета?
-- Спасло доброе слово. Человек, который собирался пропороть меня стамеской, уже держал ее наизготовку. Еще шаг -- мне конец. И тогда я сказал ему: «Николай Иваныч, ну куда ты денешься с подводной лодки? Мы все про тебя и твои подвиги знаем». Преступник бросил стамеску... Иногда слово посильнее пули будет.
В 1980-е у нас на вооружении оказались легкие пистолеты ПСМ, плоские, специально изготовленные для диверсионных подразделений. Они выглядели как игрушечные, короче, драться ими было неудобно. Как-то мы проводили задержание в Риге, на улице Кирова, 101, нынешней улице Элизабетес, и я держал под прицелом двух квартирных воров, которые стояли на атасе. И вот в какой-то момент эти двое вдруг засомневались, настоящее ли у меня оружие. «Это новый боевой пистолет, пули со смещенным центром, -- стал рассказывать им я. -- Пуля разрывает все кости, один выстрел -- и ты стопроцентный труп». После этого бандиты притихли и стояли как миленькие. А в это время сверху доносился жуткий шум, гам, грохот: мои коллеги брали их подельников...
Самые громкие дела
-- В самых громких делах того времени вы тоже участвовали? Например, в задержании маньяка Рогалева, фото которого в 1980-е украшало все столбы города...
-- Нет, Рогалева я не задерживал, его взяли другие люди, но в поимке этого маньяка все-таки участвовал. К слову, за одно из убийств Рогалева, произошедшее в Айзкраукле, были осуждены три человека. И не просто осуждены, а уже сидели в Питере и со дня на день ждали расстрела.
Вещественные доказательства были налицо, признания от задержанных получены... Но когда взяли Рогалева, он показал тайник, где спрятал вещи убитой, и ребят освободили.
Если говорить о других резонансных делах, то на моем личном счету -- раскрытие двух убийств женщин, совершенных с особой жестокостью. Одно из них произошло в Юрмале, другое -- в Бикерниекском лесу. Правда, в суде меня ждал непредвиденный поворот: адвокат убийцы попытался доказать, что следствие прошло с нарушениями закона, хотел посадить меня в лужу.
-- Ему удалось оправдать преступника?
-- Ни в коем случае! На том суде я произнес сногсшибательную речь. Разгромил доводы адвоката и не позволил трактовать законы так, как ему это удобно.
-- Не секрет, что каждая профессия, если человек увлечен ею всерьез, приводит к профессиональной деформации. О черном "ментовском" юморе впору слагать легенды. Изнасилования между собой называли «насилками», тех, кто расследует половые преступления, -- «половиками», а сотрудники первого «убойного» отдела выезжали на «мертвый труп усопшего покойника». Откуда такой цинизм?
-- Здоровый цинизм, на мой взгляд, -- это защитная реакция. Он не только не мешал в работе, но и помогал. Представьте себе врача, который вместо того, чтобы делать операцию, рыдает над каждым пациентом. Много от него толку?
В нашей работе то же самое. Если опер будет пропускать через себя каждое убийство, его сердце рано или поздно даст сбой. Не случайно многие мои коллеги ушли от инфаркта или инсульта. Я убежден: помогать надо не сочувствием, а делами.
-- Хорошо, а куда эмоции деть? Вот, допустим, сидит перед вами убийца. По сути, не человек, а монстр. Неужели не хочется, не стесняясь в выражениях, высказать ему все, что вы о нем думаете?
-- Наоборот! Самые трепетные отношения, как ни парадоксально, у нас были как раз с убийцами. Любой опер знал: с этими людьми нужно разговаривать нежно и ласково. Потому что человек, который совершил тяжкое преступление, наверняка потянет за собой более легкие, даст информацию...
Вчера и сегодня
-- Как, по-вашему, современная полиция, которая сегодня имеет на вооружении не только авторучки и блокноты, работает лучше советской милиции?
-- Вся беда в том, что у современных полицейских нет той заинтересованности, которая была в свое время у нас. Это касается даже не столько финансовой поддержки, которая, кстати, в советское время была более весомой: нам выдавали премии за раскрытие трудных дел, путевки в санатории, были и другие льготы. Хотя... На работу в органы люди всегда шли по призванию и работали за совесть, не за страх.
Дело в другом -- в отношении общества и государства к нашей профессии. Вот скажите, какой авторитет сегодня у полицейского? А у милиционера он был! Люди верили, что «моя милиция меня бережет», и старались ей помочь.
Приведу случай из практики. Как-то мы втроем с товарищами сунулись в притон, а там -- 12 бандюганов. Обратились за помощью, и нам дали несколько дружинников -- обычных ребят с завода. Они с таким удовольствием помогали нам, что приходилось их сдерживать, чтобы они никого случайно не поубивали... А сегодня кто из граждан кинется помогать полицейскому? То-то и оно!
И стреляли мы, милиционеры 1980-х, только в самых экстремальных случаях, когда не стрелять попросту было нельзя. Сегодня палят куда чаще, а толку?
-- Ваша книга заканчивается 1990 годом, когда в нашем лексиконе появились новые слова: «предприниматель», «счетчик», «преступная группировка», «рэкет». Крепкие ребята с золотыми цепями на бычьих шеях стали крышевать коммерсантов, начался передел бизнеса. Наверняка вам, человеку, который работал в эти годы в Бюро по борьбе с организованной преступностью, есть что сказать о лихих 90-х. Будет ли продолжение книги?
-- Да, мне есть что сказать. Надеюсь, продолжение будет. Но не секрет, что для издания новой книги сегодня нужны не только время, усидчивость, талант, но и деньги. Я не без труда нашел финансирование на первую книгу. Обращался в различные фонды и к богатым людям, но никто особо не помог.
Если финансовая помощь придет, то вторая книга непременно увидит свет. И будет не менее правдивой и захватывающей, чем первая...
ДОСЬЕ
* Евгений ШАБАНОВ родился в Риге.
* Выпускник Омской высшей школы милиции. Более 35 лет жизни отдал уголовному розыску.
* Работал в УВД Риги, Пролетарском и Ленинском РОВД Риги, МВД Латвии, в Бюро по борьбе с организованной преступностью.
* Женат, двое дочерей и сын.
Елена СМЕХОВА
