Видео
В мире
— Истоки радиозавода уходят в 1927 год, когда рижанин Абрам Лейбовиц организовал фирму по производству радиоприемников — АО "Фото–радио централь А. Лейбовиц". Это было время повального увлечения радио: за год число радиоабонентов в стране выросло с 1,5 до 10 тысяч, — рассказывает автор книги.
На первых порах радио собирали из зарубежных комплектующих, но потом Абрам Лейбовиц понял: чтобы развиваться, нужны собственные конструкции. Их стал разрабатывать талантливый инженер Александр Апситис.
До 1938 года производство размещалось в центре Риги — на Кр. Барона, 2. А затем рижская горуправа попросила освободить помещения. Так фирма оказалась в Задвинье, на улице Мукусалас, 41. В здании, которое на долгие десятилетия будет связано с именем "Радиотехники". Четырехэтажный корпус, куда переехал Лейбовиц с коллегами, построили еще в 1912 году для всемирно известной немецкой компании по изготовлению оптики — "Цейс".
Производство радиоприемников по новому адресу не останавливалось ни в "немецкое время", ни после войны.
— Немцы собирались в 1944–м вывезти оборудование за границу, однако его спас Апситис, — продолжает Инарс Клявиньш. — В ящики для перевозки втихаря положили кирпичи и металлолом, и они уехали в порт. А в 1944–м, вскоре после освобождения города Советской армией, сразу смогло возобновиться производство…
Примечательно, что в советское время улица, где работал рижский радиозавод, была переименована — в Радиотехникас. А уже в 1990–е ей возвратили довоенное название — Мукусалас. Тоже символично: чтобы ничто не напоминало о былой промышленности.
Вскоре после войны рядом со старым корпусом появляются новые. А в 1970–е возводится новая промышленная площадка в Иманте.
— К тому времени объединение перешло в подчинение всесоюзного министерства, и было принято решение сделать его основным производителем радиоаппаратуры первого и высшего классов, — продолжает рассказчик. — В те годы в объединении работало 16 тысяч человек! Оно включало Рижский радиозавод имени Попова, электромеханический завод РЭМЗ, конструкторское бюро "Орбита" и радиозавод в Кандаве…
Рижский жилмассив Иманта своим развитием также обязан "Радиотехнике". Именно после появления там промышленных корпусов вокруг начинается возведение многоэтажек, инфраструктуры.
— А еще в начале 1970–х туда ходил только один автобусный маршрут — 4z, не было телефона. Уже потом появились трамвайная линия, телефонная централь, — вспоминает очевидец.
На первых порах в "несусветную глушь" соглашались переезжать немногие. По словам Клявиньша, из цеха транзисторных приемников, который работал под его началом, в 1971 году в Иманту перешла лишь половина из 1 200 работников. Остальных пришлось набирать среди тех, кто жил неподалеку.
В новом корпусе было и новейшее по тем временам оборудование. Тот, кто воспитан на новых латвийских учебниках, ухмыльнется. "Как же, знаем это ваше современнейшее оборудование! Рухлядь".
— Для гальванического цеха оборудование приобрели в ФРГ. Комплекс гальваники отвечал лучшим мировым технологическим достижениям своего времени, — объясняет специалист. — Там была не только механизация — на некоторых линиях работали автоматы…
Стоит ли удивляться, что радиоаппаратуру "Радиотехники" знали не только в Союзе, но и за границей.
— Некоторые факты для меня самого стали неожиданностью, — продолжает г–н Клявиньш. — Казалось, все знаю о предприятии. Но нет. Когда засел в архивы, выяснил, что из 41 миллиона единиц радиоаппаратуры, которую там выпустили, 4,5 миллиона ушло на экспорт. Думаете, только в страны восточного блока, развивающиеся? Отнюдь. Много нашей продукции покупали Франция, Германия, Великобритания, Финляндия…
Чем привлекала иностранцев наша радиоаппаратура?
— Надежностью и простотой в обращении, — коротко формулирует инженер.
На Западе спросом пользовались радиоприемники "Орбита", имевшие средневолновый и коротковолновый диапазон, магнитолы "Симфония", у нас — радиоприемник "Селга" разных модификаций, магнитолы "Ригонда", "Симфония". В 1950–1960–е популярен был стационарный радиоприемник "Рига–10", позже — "Фестиваль", управлявшийся дистанционно. Дипломом отметили его и на выставке в Брюсселе.
— А первым транзисторным радиоприемником карманного типа в Союзе была "Гауя", которую в начале 1960–х сменила "Селга", — рассказывает Инарс Клявиньш. — Темпы производства были фантастическими. Если "Гаую" в первый год выпустили в количестве 10 тысяч, то на следующий — уже 100 тысяч. "Селгу" — до 800 тысяч в год!
Первые видеомагнитофоны в Союзе тоже выпускали в Риге — "Малахит".
— На нем воспроизводили первую запись легендарной стыковки космических кораблей "Союз" — "Апполон", — с гордостью говорит г–н Клявиньш.
Николай Викторович Подгорный среди рабочих объединения.
Известное предприятие не оставалось в стороне от маршрутов крупных зарубежных делегаций. Бывшему начальнику транзисторного цеха довелось встречать и сопровождать высоких партийных товарищей СССР и Латвийской ССР — Николая Викторовича Подгорного, Арвида Пельше, Августа Восса.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР Подгорный на завод приехал в декабре 1974–го во время посещения Латвии.
По словам Клявиньша, в цехе работало около 800 женщин. Многие сразу окружили Подгорного, он начал расспрашивать о работе, жизни.
— А в самом начале двое работниц передали ему конверт. Он тут же положил его в карман, — рассказывает собеседник. — После завершения встречи ко мне подошел начальник его охраны и зло бросил: "Ну что, отправим тебя в Сибирь? Там же могли быть пластиковые бомбы!"…
На самом деле в письме были просьбы работниц улучшить жилищные условия. А через некоторое время одной из них по ходатайству тов. Подгорного предоставили новую квартиру.
Хорошее впечатление осталось у ветерана завода и от приезда Арвида Пельше — он в ту пору возглавлял Комитет партийного контроля при ЦК КПСС. Интересовался у начальника цеха житьем–бытьем. Говорили по–латышски. А вот когда пришел Август Восс и начальник цеха обратился к нему на латышском, тот, подумав, стал говорить на русском. Деталь, дополняющая портрет первого секретаря ЦК КПЛ. "Как бы чего не вышло…"
Передовые предприятия тех лет трудно представить без вузов, где для них готовили кадры, — ЛГУ и РПИ (политех). Был создан факультет по подготовке радиоинженеров, конструкторов, технологов. Если бы сегодня у нас готовили таких специалистов, где бы они стажировались? В теплицах Англии–Ирландии? А тогда проходили практику и стажировку на ведущих предприятиях Риги и страны — ВЭФе и "Радиотехнике", потом шли туда работать.
Инарс Клявиньш показывает и фотографии олимпийских чемпионов по волейболу — игроков знаменитой команды "Радиотехника", игравших и за сборную СССР. Иван Бугаенков — олимпийский чемпион Токио и Мехико, Станислав Лугайло — Токио, Олег Антропов — Мехико, Раймонд Вилде — Сеула, Павел Селиванов — Москвы…
Жива ли сегодня "Радиотехника"? Судите сами. На некогда известном предприятии работает… около 50 человек. Примерно столько же, сколько в довоенных мастерских, где когда–то собирали первую радиоаппаратуру. Все возвращается на круги своя.
— А от ВЭФа вообще только остановка сохранилась, — горько улыбается старый производственник…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
