Неравнодушная рижанка помогает неблагополучным семьям

Неравнодушная рижанка Любовь Васечко помогает тем, кто попал в группу риска. Речь идет о неблагополучных семьях, которые оказались в поле зрения социальной службы и сиротского суда. Рижанка с говорящим именем Любовь с детства хотела кому–то помочь. Когда она играла в куклы, то эти маленькие девочки непременно брали ребенка из детского дома. И это при том, что в ее семье никогда не поднимали тему детей, оказавшихся без родителей. Игры с куклами сказались потом и на ее дальнейшей судьбе. После школы Люба устроилась в детский дом, где были малыши в возрасте до 3 лет. А сейчас она работает в Латвийской ассоциации детских поселков SOS, которые называют альтернативой детским домам. Спасите наши души! В этих поселках дети живут вместе с приемными родителями. В каждом таком доме воспитывается до шести неродных ребят. Причем в большинстве случаев у них есть и свои, биологические родители, которые, однако, по тем или иным причинам были лишены права воспитывать своих родных детей. Конечно, чаще всего речь идет о разного вида зависимости — алкогольной, наркотической и пр. Вполне закономерно, что потом Люба поступила на социального педагога в Латвийский университет. Затем она окончила и магистратуру. А сейчас учится в докторантуре. — Знаете, мне нравится помогать людям. Я считаю, что дети непременно должны расти в семьях. А значит, если есть хотя бы малейшая возможность помочь ребенку остаться со своими родными (улучшив семейные условия и пр.), то нужно попробовать сделать это. Конечно, проще всего забрать его и поместить в детский дом. К сожалению, я видела, что потом с ним там происходит. И четко усвоила: лучше туда не попадать. Конечно, когда в детский дом приезжают журналисты или спонсоры, то этим гостям показывают одну глянцевую "картинку". — Я не раз бывал в детских домах. Вроде бы от меня ничего не скрывали… — Тем не менее действительность зачастую совсем иная. Не такая радужная. Детский дом — это ведь, по сути, конвейер. Малышей переводят из группы в группу, а по достижении 2–3–летнего возраста — в госучреждение для более взрослых детей. Там они находятся до совершеннолетия или пока не закончат учебу. Самое печальное, что взрослые там четко дают понять каждому ребенку, что он никому не нужен. И часто это говорится вслух. Ни о какой любви, эмоциональной привязанности, близких отношениях не может быть и речи. Более того, некоторые сотрудники приходят на работу, как на каторгу. Они всячески третируют воспитанников, чтобы морально их подавить. Так легче ими управлять. Дети очень остро переживают, понимая, как к ним относятся. Часто им прямо говорят, что они вырастут такими же, как их родители. А раз так, то зачем на них тратить время. Когда приводят нового ребенка, то сотрудники ворчат: мол, еще один. И тогда ребенок понимает, что он вовсе не радость, а обуза. Конечно, я была в шоке, когда все это увидела. Сама–то я воспитывалась в семье, где царили совсем другие понятия. Макаренки, ау! — Получается, время великих педагогов типа Макаренко давно прошло? — Сейчас на дворе совсем другие времена. Проблема наших детских домов еще и в том, что за свой тяжелый труд люди получают очень маленькие зарплаты. А поскольку эта работа считается крайне непрестижной, то часто в такие учреждения попадают совершенно случайные люди. А те, кто поначалу еще как–то старался проявлять заботу о детях, постепенно выгорают. Они постоянно слышат различные негативные истории из жизни своих подопечных. Вокруг все рисуется в черных тонах. В итоге меняется их отношение к миру. Воспитатели уже и сами не понимают, что жестоко обращаются с детьми. Ведь со стороны они себя не видят. К тому же никто из коллег их не одергивает. Удивительно, но на руки ребенка никто лишний раз не возьмет. Чтобы не баловать! И никто его не обнимет. Потому что всех ведь не обнимешь! Существуют даже свои неписаные правила. Скажем, возле одного ребенка нельзя стоять дольше 5 минут, а то он… привыкнет. То есть в детском доме все специально делается для того, чтобы он не привязался к какому–либо работнику. Хотя психологи говорят, что у детей должна быть привязанность к кому–то, иначе они не смогут нормально развиваться. Им нужно испытывать чувство принадлежности к кому–то. — Но ведь мамы в SOS–семьях тоже чужие. — Да, однако такая мама не меняется каждый день. И утром, и вечером она одна и та же, а не другая. В итоге ребенок воспринимает приемную маму как свою. Он к ней привязывается, и постепенно она становится уже родной. То есть очень близким человеком, с которым можно поделиться своими сокровенными мыслями и на которого можно положиться. Малыш знает: если он поранился и ему больно, то есть человек, который его пожалеет. Или оденет его, когда ему холодно. А в детских домах ребята подолгу плачут, но к ним никто не подходит. Потому что их там слишком много. А работников–то мало. Потом дети и плакать перестают, понимая, что нет смысла. И души у них становятся такими же черствыми… — С какими проблемами вы чаще всего сталкиваетесь в семьях, с которыми работаете? — Обычно речь идет о родителях, которые выросли в детском доме. Их никто не любил, и они сами не научились любить. О них никто не заботился, и они не умеют заботиться о своих детях. У них зачастую напрочь отсутствуют самые элементарные социальные навыки. Как это ни пафосно звучит, но я, Любовь, учу их проявлять любовь к своим детям. Я регулярно навещаю свои семьи. Прихожу к ним домой по направлению социальной службы. Участвую практически во всех семейных делах — готовке, уборке, родительских собраниях, посещениях поликлиники, больницы и т. д. Любовь на первом месте — Что самое главное в вашей помощи? — Отношение между родителями и детьми. С этого все начинается. Я учу, как строить диалог с ребенком в позитивном ключе, не срываясь на агрессивный тон. К сожалению, часто вместо нормальной беседы я слышу поначалу крик и ругань. Скандал может возникнуть буквально в любую минуту. Скажем, если плохо заправлена постель. Слава богу, я выросла в хорошей семье, так что могу поделиться тем ценным положительным опытом, который мне передали родители. Они никогда не меня не кричали, не били. Я работаю как с латышскими, так и с русскими семьями. В поле зрения социальных служб они попадают именно из–за отношения к детям. Вся моя деятельность направлена на то, чтобы всем в итоге было лучше. Но я понимаю, что в первую очередь должна сконцентрировать внимание на родителях. Ведь если я не помогу им решить их проблемы, то ситуация не изменится, и тогда они не смогут помочь своим детям. Уверена: если научить родителей проявлять любовь и заботу, то затем они смогут передать это и дальше. Именно добрые отношения лечат травмы, полученные в детстве, — отметила с улыбкой Люба. Что такое SOS–семьи? В Латвии в детских домах находится порядка 2 тысяч несовершеннолетних. В качестве их альтернативы и возникли SOS–семьи, которые сейчас популярны во всем мире. Самые первые SOS–семьи были образованы в Латвии 17 лет назад. Приемные дети проживают в двух латвийских SOS–поселках: один находится в местечке Ислице Бауского района, а другой — в городе Валмиере. В каждом из них — 12 семейных домов. Любой желающий может стать приемным SOS–родителем. А вот центры поддержки неблагополучных семей открыты в Риге, Бауске и Валмиере. Март ДМИТРИЕВ. 6 августа 2015. №31