Видео
В мире
Знатные и богатые платили состояния, лишь бы оказаться у него на операционном столе. «Огонек» сообщал чуть ли не о каждом его эксперименте, Воронов и сам писал для журнала статьи. Сегодня сомнений нет: именно публикации «Огонька» об опытах профессора вдохновили Михаила Булгакова на «Собачье сердце»...
В 1928 году Сергей Воронов писал в «Огоньке»: «Через 50 лет, а может, и раньше, можно будет совершать над людьми чудодейственные операции: пересаживать мальчикам в возрасте 8–10 лет половые железы — создать и воспитывать новую расу могучих людей, сверхчеловеков!»
Он был поистине одержим евгеникой, этот виртуоз скальпеля. Впрочем, редко кто из ученых рубежа веков был ею не одержим! Например, друг и соратник Воронова — хирург Алексис Каррель, получивший в 1912 году Нобелевскую премию по физиологии и медицине за трансплантацию кровеносных сосудов.
Впрочем, увлечение евгеникой в начале XX века объяснялось тем, что человечество в то время еще не получило «прививки нацизма» и не прошло через ад концлагерей, в которых погибли два брата Воронова. В 1920-е ему мечталось: «Мир, населенный могучими людьми — сверхчеловеками обоего пола, в возрасте, много превышающем 100-летний, крепкими, способными к продолжению рода, бодрыми телом и духом,— одним словом, людьми в полном расцвете сил, какой в наше время свойственен человеку лишь в возрасте между 30 и 40 годами».
И все это сделает наука, «когда начнет превращать изношенное усталое человеческое тело в юное, крепкое, усталый мозг — в свежо и продуктивно работающий, и, что всего поразительнее, — самую посредственную натуру одарять силой гения...»
Медицинский субботник
Профессор Воронов не был изобретателем ксенотрансплантологии (пересадка органов и тканей от животных человеку. — Ред.), но он истово уверовал в нее чуть ли не со студенческой скамьи. Каким образом сын рядового субботника (русский субэтнос, исповедовавший иудаизм с XVII века. — Ред.), отставного николаевского солдата, оказался в 1884 году в Париже, неведомо.
Появившись на свет в 1866 году то ли в Воронеже, то ли в селе Шехмань Тамбовского уезда, он неожиданно вынырнул из исторического небытия сразу под свет хирургических ламп и софитов, став в 23 года ассистентом самого Шарля Броун-Секара — одного из величайших медиков того времени.
Именно от него юный Самуил Воронов перенял одержимость идеей использовать для омоложения человеческого организма вещества, содержащиеся в железах животных: «Секар впрыскивал себе водную вытяжку из яичка животных и наблюдал значительный подъем сил и общее освежение» («Огонек» за 1923 год).
Броун-Секара не стало в апреле 1894 года. Воронов, за полгода до этого получивший диплом доктора медицины, стал искать место — ему хотелось продолжать дело учителя, которое он уже считал по праву своим. Через пару лет его пригласили на должность хирурга и лейб-медика при дворе хедива (титул главы Египта до 1914 года).
Он переехал в Каир, перед этим женившись на Луизе Маргарит Барбе (брак был расторгнут в 1912-м). Не исключено, что именно жена сыграла роль в таком выборе места службы: Луиза слыла алхимиком и членом оккультного кружка, изучала древнеегипетскую религию и магию.
За 14 лет пребывания в Каире Воронов успел многое: открыл инфекционную больницу, основал школу медсестер и Египетский медицинский журнал, но главное — убедился в верности идей учителя, изучая последствия кастраций евнухов. Лишенные мужских желез, они болели, страдали ожирением, рано старели и умирали.
Воронов приступил к экспериментам: «Я начал свои опыты, от которых ждал доказательств для моей теории, на баранах. Я переносил половые железы от молодого к старому и получал удовлетворительные результаты, убирал железы - и все возвращалось вспять».
В 1912 году Воронов, получивший к тому времени французское гражданство и сменивший имя на Серж, произвел свою первую операцию на человеке, успешно пересадив тому щитовидную железу шимпанзе.
Через год в присутствии 19 врачей он закрепил результат — «привил» правую долю зобной железы павиана 14-летнему пареньку с задержкой развития. Молодой человек после операции быстро восстановился: догнал сверстников, получил образование и даже был признан годным к военной службе — в 1917 году ушел на фронт...
«Прививки» на потоке
«Омоложение человеческого организма посредством пересадки в него половых желез определенных низших животных открывает много новых перспектив на благо человечества. В ближайшем будущем подросток со слабыми способностями — по причине ли плохой наследственности, или в силу плохих условий, или по каким-либо другим случайным обстоятельствам — превратится при помощи пересадки желез в блестящего многоуспевающего ученика», — делился Воронов с читателями «Огонька» своими мыслями. И задуманное воплощал в жизнь «здесь и сейчас» — поставил операции на поток.
«Редкий случай чрезвычайно быстрого омоложения после пересадки профессором Вороновым половой железы павиана 1 февраля 1921 года. Оперированный Е. Л., 74 года, через 8 месяцев помолодел на 15–20 лет, свободно взбирался на лестницу, перепрыгивая через 4 ступеньки, поднимая тяжести, фехтовал и получил все способности и инстинкты молодого человека. За все время после операции Е. Л. чувствовал беспримерный приток сил» («Огонек» за 1924 год).
Свой метод профессор окрестил «прививкой»: он делал тонкие срезы на яичках обезьяны и вшивал их потом в мошонку человека.
Воронов был не единственным, кто в то время экспериментировал в этом направлении: «Врач Грегори в Вологде пересадил старику яичко от трупа юноши и получил приживление железы и омоложение организма», а в советском Институте экспериментальной биологии И. Г. Коганом произведены «более сотни пересадок у кур и морских свинок», при этом у старых кур не только возвращается здоровье, но они снова начинают нестись.
Но всем этим врачам было не угнаться за Вороновым по числу производимых операций. Делегаты хирургических конгрессов в Лондоне и Париже в середине 1920-х устраивали ему бурные овации: Сергей Абрамович, по его собственным словам, на тот момент прооперировал 238 человек в возрасте от 55 до 70 лет, в 90 случаях из 100 результат был положительным. И мир увидел в том спасение от старости («Огонек» за 1926 год):
«На конференции физиологов в Стокгольме профессор Воронов заявил о проделанном опыте — он пересадил обезьяне четыре женских яичника, три из которых рассосались и исчезли, а один привился, он вспрыснул ей мужское семя и через три месяца обезьяна оказалась беременной, и доктор ожидает через полгода появление на свет человеческого ребенка».
Впрочем, Воронов разъяснил СМИ, что шимпанзе в силу своего роста и строения не способна произвести на свет человеческое дитя. Стоит напомнить: в СССР в это же время профессор Илья Иванов в заповеднике «Аскания-Нова» тоже пытался получить гибрид человека и обезьяны. Безрезультатно...
Дом с обезьянами
Чтобы удовлетворить растущий спрос на операции, Воронову требовались доноры-приматы. В это время правительством Франции был введен запрет на истребление обезьян ради охоты и наживы. Право на отлов давалось только ученым, в числе которых был и Воронов. На границе Франции и Италии он устроил ферму, на которой поселил около 30 обезьян. В 1927 году Воронов заявил, что «вскоре в Европе и Америке обезьяньих питомников будет не меньше, чем заводов Форда».
Ажиотаж наблюдался повсеместно. В радиоэфире крутили шлягер Monkey-Doodle-Doo с такими строчками: «Если ты стар для танцев — поставь себе железу обезьяны». В обеспеченных домах шиком считалось держать на столике пепельницу в виде обезьяны, прикрывавшей гениталии, и с надписью: «Воронов, ты меня не возьмешь». Артур Конан Дойл описал омоложение и озверение главного героя вследствие гормональных инъекций в рассказе «Человек на четвереньках». Хитом баров и ресторанов стал коктейль «Обезьянья железа»: смесь джина, апельсинового сока и гренадина с небольшим количеством анисового ликера. Мир сошел с ума.
Среди тех, кто стремился подружиться со знаменитым хирургом, были сотни знаменитостей того времени. От махараджи Патиалы Бхупиндер Сингха до президента Турции Мустафы Ататюрка (он стал пациентом доктора, как и премьер Франции Жорж Клемансо). Воронова видели в обществе звезды кино Сары Бернар.
В числе друзей профессора называли румынского короля Кэрола II и автора «Синей птицы» Мориса Метерлинка. Пациенткой Воронова была даже знаменитая революционерка Клара Цеткин. В обезьяний питомник, как в зоопарк, часто наведывалась мегазвезда 1920-х оперная дива Лили Понс.
Летом 1928 года у Воронова гостили создатель «Русских сезонов» Сергей Дягилев и прима-танцовщик балета Вацлав Нижинский, а также скандально известная актриса и танцовщица Жозефин Бейкер. Последняя упрекала хозяина, что он омолаживает только мужчин, на что Воронов отвечал, что экспериментирует и с дамами. Ходили слухи, что жертвой этих экспериментов стала вторая супруга доктора – якобы операция прошла неудачно и она умерла. Доказательств, впрочем, не было...
Неизбежна ли смерть?
К середине 1930-х слава профессора начала меркнуть. Его даже обвинили в шарлатанстве: один из пациентов Воронова (англичанин) умер через пару лет после операции от того, что перенапряг силы омолодившегося организма, а у остальных эффект омоложения рано или поздно заканчивался, и старость возвращалась стремительно. Один из видных трансплантологов Дэвид Хэмилтон даже выпустил книгу «Афера обезьяньих желез», где пояснил, что ткани животных отторгаются человеческим организмом и все положительные изменения от метода Воронова — лишь эффект плацебо.
Вскоре научный мир сумел синтезировать тестостерон, но обнаружил, что он воздействует только на половую систему и не дает омоложения. Точку в споре поставил британский хирург Кеннет Уокер, назвав работы Воронова «не лучше, чем методы ведьм и колдунов». В то время сам профессор уже перебрался за океан - из-за того, что в Европе его обвиняли в шпионаже на НКВД.
Последнее, возможно, было как-то связано с предложением Воронова советскому руководству передать его знания и опыт. «Огонек» опубликовал очерк на эту тему в 1935 году. Там говорилось, как еще в 1929-м хирург предложил прислать к нему на обучение и стажировку молодого биолога, сведущего также в зоологии и ветеринарии.
Во Францию был отряжен член ВКП(б) Петр Константинович Денисов, который потом вернулся на родину с подарком — парочкой шимпанзе Розой и Рафаэлем. К тому времени уже и советское руководство остыло к методу Воронова, и обезьяны так бы и попали в зоопарк, если бы не знаменитый физиолог Иван Павлов: Денисов с приматами поселился у него в деревне Колтуши под Ленинградом.
Любопытно, что самое активное участие в гонениях на Воронова приняли его бывшие друзья из числа европейских крайне правых. Именно они обвиняли хирурга в неэтичных экспериментах и в нарушении человеческой морали. А после оккупации Франции в 1940 году все архивы и бумаги Воронова были конфискованы режимом ВИШИ…
Спустя годы кое-кто из тех, кто числил себя в друзьях Воронова, отмечал в воспоминаниях, что уже к концу 1920-х он все меньше занимался трансплантологией и все больше интересовался механизмом старения. Воронов искал ответ на вопрос: неизбежна ли смерть? В одной из своих работ тех лет он писал:
«Мы знали о косвенных причинах старения, о последствиях заболеваний, но мы абсолютно не знали о глубокой причине ухудшения наших органов, которое неизбежно происходит почти в точно установленный период. За известными банальными причинами смерти лежит огромное неизвестное. Можем ли мы достичь этого, проникнуть в тайну нашего организма и узнать изначальную причину старости и смерти?»
Он считал, что ответ кроется где-то в механизме эволюции, на этапе потери человеческим организмом способности к регенерации тканей и органов. И в итоге занялся изучением рака...
В 1991 году старейший британский медицинский журнал The Lancet запросил пересмотр архивов Воронова и даже заявил, что «Совет по медицинским исследованиям должен финансировать дальнейшее изучения обезьяньих желез». В 1994 году появились запросы на извинение от имени медицинского общества за отрицание достижений Воронова.
Еще через четыре года успех нового лекарства — виагры - вновь напомнил миру о трудах Воронова и о роли тестостерона, а еще через семь лет опыты Воронова были расценены как начало исследований в сфере гормональной терапии, являющейся сегодня одной из основ борьбы со старением.
Впрочем, не обошлось без скандала: в 1998 году появились публикации, где в числе причин появления СПИДа у человека были названы опыты Воронова по ксенотрансплантологии. Но от этой идеи уже в начале XXI века отказались: было доказано, что, хотя ВИЧ действительно образовался где-то в 1920-е у обезьян, он не приносил вреда человеку, потому что подавлялся его иммунной системой.
Фактором, способствовавшим его адаптации, стало массовое использование нестерильных многоразовых шприцев при массовых вакцинациях и инъекциях от малярии, проводившихся в Африке после Второй мировой войны...
В 1945 году Воронов вновь пересек океан, но во Франции не остался — переехал в Швейцарию. Местные власти запретили ему эксперименты по омоложению, и он мирно доживал век в Лозанне, где и скончался в 1951 году.
Его уход тоже не обошелся без мистификации: причина смерти точно не была установлена, оторвавшийся тромб — лишь одна из версий, а могилу на кладбище Кокад в Ницце, где, как считается, покоится его прах, так и не нашли. Искали потом еще на двух кладбищах Метона и в Швейцарии — тоже пусто...
Светлана СУХОВА.
