Вася Ложкин: «Чтобы понять Россию, надо читать районные газеты». Интервью с самым популярным художником рунета

 

 

— Почему вы когда-то выбрали юрфак? Время было такое — когда все мальчики хотели быть банкирами, а девочки валютными проститутками?

— Такое время было раньше, когда я учился (но не доучился) в педагогическом университете. А юрфак-то я закончил в 2005 году. Так что это была эпоха стабильности и процветания. И все хотели быть начальниками.

— Вы тоже?

— Нет, я никогда не хотел быть начальником. Мне просто нужен был диплом о высшем образовании, потому что без него было сложно устроиться на работу.

— Ни вы ни дня не проработали юристом. А кем пришлось поработать? И какими знаниями вас эта работа обогатила?

— Да, наверное, все нас обогащает, все чему-то учит. Ну, например, я когда-то работал на свалке в пункте приема стеклотары, сторожем работал. Фрезеровщиком, было дело, но недолго. Работал ответственным секретарем в газете, координировал работу редакции, так сказать. А начинал с корреспондента в районке. Занимался в основном спортом, освещал соревнования всякие — детские, взрослые. Ну, и так как это была газета районной администрации, какие-то административные вещи тоже писал. Это такая рутинная работа, ничего в ней особо интересного нет.

Но, с другой стороны, как известно, американские шпионы в свое время изучали именно районную прессу. Чтобы понять, как живет Россия, надо читать районные газеты, а не центральные, потому что именно в них всю жизнь в ее неприкрытом виде можно понять и прочувствовать. А в большой общероссийской газете, там все о каких-то суперновостях.

«Учись».

— Любите спорт, раз писали о нем?

— Ну, так. Хожу в спортзал. А по телевизору не смотрю. Сын баскетболом занимается. У нас в Ярославле есть баскетбольный клуб «Буревестник», профессиональный, довольно крутой. Сейчас вот в чемпионате вроде бы всех победили. С сыном иногда на матчи ходим. Куча народу, музыка, все так весело, по-взрослому. Единственный спорт, который я могу посмотреть, но и то живьем, конечно. По телевизору неинтересно.

— Вы же и рисовать специально не учились. Что можете изобразить кроме кота, клоуна и бабки? Лошадь можете?

— Ну, возможно, да, смогу. Но зачем? Разве только если нож к горлу приставят. Это, знаете, из серии: «А какие три книги ты бы взял с собой на необитаемый остров?». Последнее, о чем думают люди, потерпевшие кораблекрушение и попавшие на необитаемый остров, — это книги. Если захочется мне в картине на коне кого-то нарисовать, то нарисую. Что в этом такого?

— Как к вашим картинам относятся признанные художники?

— Да я их не знаю особо. Разве вот Жерноклюев (Александр, экспрессионист), например. Он хорошо ко мне относится. А так вообще художники друг другом особо не интересуются. Знаете, если встречаются два искусствоведа, то начинают разговаривать о каком-нибудь направлении в искусстве, а если встречаются два художника, говорят о том, где дешевле краски купить. У меня есть коллега, армянин, местный художник, вот мы с ним когда встречаемся, то говорим о машинах: какого размера холсты в какой багажник могут влезть. Но никогда мы с ним не говорим об искусстве.

«Казнь Бэтмана».

— Какая работа ваша любимая?

— Слушайте, не знаю. Я нарисовал их знаете сколько? Наверное, несколько тысяч разных картинок. Они любимые в тот момент, когда ты их рисуешь. Вот ты придумал что-то, начинаешь это создавать, и тебе кажется, что это круто. Потом приходит в голову что-то еще, и прошлая идея уже не кажется такой классной. Или, бывает, листаешь какой-нибудь старый свой каталог и думаешь: а вот это я хорошо нарисовал. Но это такая, настроенческая вещь скорее.

— Вы, когда разрешали нам взять ваши работы к бразильской памятке для фанатов, посетовали, что постоянно воруют у вас и ставят картинки к политическим текстам. Вы как-то боретесь с воровством?

— Ну, как с этим можно бороться? Никак с этим не поборешься. Но я это дело порицаю. Не, ну, некоторые на голубом глазу спрашивают: «Мы тут открыли новый сайт, называется «Как нам уничтожить Россию и поскорее сдаться американцам», и нам кажется, что ваши картинки идеально подходят под нашу пропаганду. Можно мы их возьмем?». И такое бывает довольно часто (смеется). Я не разрешаю.

— Но ведь вы очень политизированный и социализированный автор: то у вас масоны изобретают рок-н-ролл на погибель СССР, то маршрутки переполненные по небу летают. Или я неправа, и, как и другие зрители, совсем не то вижу в ваших картинах?

— Это не автор политизированный, это люди политизированные. У людей политика сейчас любимое увлечение, и они ее видят везде. Случилась трагедия — и сразу под это подводят какие-то политические обоснования. Или, наоборот, что-то хорошее произошло, кто-нибудь выиграл соревнование — на это тоже смотрят под политическим углом. В старухе с топором можно увидеть такое, что мама не горюй. Но это всего лишь старушка с топором. Политика — это сейчас очень модно. А когда-то в моде был рок-н-ролл. Во всяком случае, в моих картинах гораздо больше рок-н-ролла, чем политики.

«Масоны и рок-н-ролл».

— На минувших выборах политические силы не обращались к вам с просьбой нарисовать для них агитплакаты?

— Ну, нет. Хотя если говорить о последних думских выборах пару лет назад, по-моему, кто-то обращался от каких-то партий. Но я таким не занимаюсь.

— Самый странный отзыв о вашем творчестве? Вот когда человек вообще ничего не понял.

— Ой, так сразу и не скажешь. У меня все творчество представлено в интернете, а там народ не стесняется в выражениях. Иногда такое можно прочитать. Бывает, ругают. Да всякие бывают люди. Я почему не люблю обобщений, потому что, пообщавшись с людьми, понимаешь, что все они очень разные. И у каждого в голове свои тараканы. Бывает, что людей несет, и они, дорвавшись до интернета, думают: наконец-то я выскажу свое мнение.

Вот вы же работаете в журнале? К вам же приходят сумасшедшие, приносят свои статьи? Письма там пишут. Раньше шли в газету, а в газете, там все-таки редакция, не так-то просто туда попасть (смеется). А в интернете необязательно даже свой блог заводить, можно комментарии писать. Особенно когда есть некая иллюзия анонимности, то вообще, сам бог велел.

«Интырнет».

— Кто основной ваш покупатель? В офисах госкорпораций, типа Газпрома или Роснефти, ваши картины вешают, не знаете?

— Чтобы какая-то государственная организация что-нибудь приобрела, там же надо конкурс проводить, закупки, сложно все. Вот частные лица, те да, что-то покупают. И они работают в разных организациях. И в нефтяных тоже. Всякие люди, абсолютно разные. Люди как люди. Мои картины не настолько дорогие, чтобы их покупали сплошь миллиардеры.

— Кстати о цене. Вы когда-то объявляли прейскурант: маленькая картина с двумя персонажами у вас стоит 40 000 рублей, далее цена увеличивается вдвое, втрое. Цены не подняли из-за падения рубля?

— Нет, наоборот. Все стало дешевле. Я же живу в России, делаю это все для россиян. У россиян нет денег, а картинки им нужны, поэтому не могу продавать людям задорого.
За границей это неинтересно по одной простой причине: потому что на картинах очень много надписей на русском языке. Русский язык, кроме нас, никто не знает. А зачем покупать картину с непонятными надписями? Во-вторых, если в них присутствует юмор, он такой, сугубо наш, соответственно надо быть в этом культурном поле. Если иностранцы и интересуются, то, как правило, эмигранты. Раньше украинцы еще активно интересовались. Сейчас, конечно, нет.

«Хорошо».

— Из ближнего Подмосковья вы переехали не в Москву, а в Ярославль. Почему туда?

— Из Подмосковья никто в Москву жить и не переезжает. Зачем? Сел в электричку и через полчаса ты в Москве, тем более сейчас столица расширилась. А Ярославль красивый, город на Волге. Климат тут приятный. До Москвы мне ехать три часа на машине. Я там бываю два раза в неделю, куда уж чаще.

— А чем люди живут сегодня в Ярославле? Какие у них стремления и каждодневный вечерний досуг?

— В Ярославле досуг-то огромный. Все-таки это областной центр, старинный город. Тут есть все для полноценной жизни: несколько театров, в частности знаменитый старинный Волковский — первый русский театр вообще, есть цирк, концертные залы, филармония, этот, как его, хоккей, он тут очень популярен. «Локомотив» — команда известная. И люди на матчи ходят, и дети в спортивных секциях им занимаются. Ну и все такое — клубы, дискотеки, рестораны, библиотеки, да хоть стриптиз — на любой вкус есть развлечения. Насколько позволяют финансы. Живет народ нормально, я считаю. Не самый депрессивный регион. Дороги плохие, но это у нас вообще практически в любом городе. Ямы вот эти, асфальт раздолбанный.

Анастасия Шевцова, "Нация".