Видео
В мире
Какое это счастье -- быть несчастным!
Если попытаться одним словом охарактеризовать царящее сегодня в Латвии настроение, то это слово недовольство. Настоящий латыш всегда недоволен всем и вся -- погодой, родственниками, соседями, правительством, парламентом, Европой, врачами, учителями, продавцами и, конечно же, политиками… И это вовсе не следствие сегодняшнего стресса и сегодняшних же проблем, жалобы и вечное недовольство – это практически традиция, берущая свое начало в глубине веков. Как отметил еще в начале XVIII века Гарлиб Меркель,
латышский крестьянин «всегда изображает себя жалким и бедным, и всегда найдет целый ряд несчастий, которые с ним произошли».
Сегодня одно из самых главных несчастий латыша -- это ужасные латышские политики, которых он сам выбирает, и в отношении к которым явно ощущается нечто мистическое. А как же иначе! Вот уже 30 лет большинство граждан очень бедной страны Латвии упорно голосуют за правые национальные партии, которые реализуют политику, разоряющую государство. Казалось бы, одного скандала с ОИК или т.н. обязательной закупкой электроэнергии должно было бы хватить, чтобы «отцы» этого «великого» проекта навсегда исчезли из политического оборота.
Но нет – жители Латвии уже покорно переплатили за электричество более двух миллиардов евро (!) и продолжают платить и слушать, что отменить ОИК ну, никак невозможно.
И… снова голосовать за тех, кто этот ОИК, собственно, и ввел. И как тут снова не обратиться к Меркелю, отмечавшему, что у латышей наблюдается «ужасное суеверие в самых странных формах». Потому что ничем, кроме особых форм суеверия, нельзя объяснить то, что перед выборами избиратели всегда легко забывают о том, что сделали и не сделали для них конкретные партии, а только вслушиваются в их новые «заклинания».
А «заклинания» эти довольно просты. Двести лет назад особое значение имел термин «немецкий». Как пишет Меркель, «немецкий» -- в разговорах латышей «означает все, что является высокомерным, скупым, злым – словом все, что они ненавидят. «Ах ты, немка!» - так одна женщина ругала упавшую на землю голодную корову. «Немцы идут!» - это угроза, от которой замолкают даже плачущие дети».
Замолкают ли сегодня от лозунга «Русские идут» плачущие дети – это еще вопрос, но то, что этот лозунг – реинкарнация того, старинного – это точно.
Под лозунгом «Русские идут» в Латвии прошло уже несколько предвыборных кампаний, и сейчас на внеочередных выборах в Рижскую думу правые партии снова обещают «вернуть Ригу латышам». А как же без врага?! На кого-то же надо списывать все проблемы и неудачи, должен же быть кто-то виноват во всех наших несчастьях. А с самого несчастного какой спрос?! Он же несчастный…
Побочный эффект обращения к старинному лозунгу -- упорная борьба с русским языком, которая приобретает самые разные формы и виды. Чего стоит принятие в Сейме уже во втором чтении поправок к закону о запрете распространения информации на негосударственном языке. Казалось бы, не нужен тебе рекламный буклет на русском, выброси его в мусорный ящик, и нет проблем, но нет, это слишком просто. Ведь, как отмечал Меркель, латыш «о самых простых вещах говорит как о какой-то тайне». И борьба с русским языком – одна из таких тайн.
Барин нас рассудит
«Вообще самой яркой чертой характера видземского крестьянина являются рабский страх и недоверие. За тридцать шагов до своего господина, даже только проходя мимо его дома, он снимает шляпу и сгибается до земли, что и поклоном не назовешь, когда на него бросают взор. Тогда он с опущенной головой плетется, чтобы поцеловать господину одежду или ногу», - так характеризует латышей Гарлиб Меркель.
Картинка почти карикатурная, но это подмеченное Меркелем подобострастие, к сожалению, сохранилось до сих пор. Да, времена изменились, и официального барина вроде как нет, но желание угодить сильным мира всего осталось. И примеры этого мы встречаем каждый день и на каждом шагу.
Все известно, что антироссийские санкции нанесли огромные убытки многим латвийским предприятиям, но правящие политики даже не попытались защитить местный бизнес – барин приказал, будет исполнено, так что придется потерпеть. Приказали бороться с отмыванием денег, начали выполнять все указания, не особо разбираясь, не являются ли эти меры губительными для нас. Тут, правда, недавно правительство Кришьяниса Кариньша ликовало - группа разработки финансовых мер по борьбе с отмыванием денег постановила не вводить для Латвии усиленный надзор -- то есть, нас не включат в так называемый серый список стран. Спасибо, доброму барину! А то, что на этом пути пришлось распрощаться с целым рядом банков, так это неважно, издержки процесса.
Или, к примеру, ввели санкции против мэра Вентспилса Айварса Лембергса, – значит, так и надо, им там, сверху, виднее. Более того, Лембергс – человек богатый, значит, так ему и надо, нечего выделяться. И при дележе собственности, может, что-то и удастся урвать. Все как в книге Меркеля, где он рассказывает такой случай -- первое, что сделал латыш, узнавший о смерти родственника, -- это прибрал к рукам его шубу…
Как отмечает Меркель,
латыш «слишком привык не находить сочувствие по отношению к себе, чтобы мог испытать его по отношению к другим».
Это универсальная форма и для сегодняшнего дня – пенсионеры в Латвии не сочувствуют работающим, работающие – пенсионерам, врачи – учителям, учителя – врачам… Каждому важнее происходящее на его хуторе.
Но Меркель не мог знать о еще одном очень важном явлении -- этот латышский хуторской дух медленно, но верно распространяется и на русских Латвии. Так что сбывается мечта истинных националов – все в Латвии постепенно становятся латышами… Во всяком случае вера в доброго и могучего восточного соседа и мифический «русский мир» для части нелатышского населения Латвии становится тоже своего рода суеверием, которое откровенно мешает взять в руки собственную жизнь. И пока это не изменится, мы все тут будет оставаться «меркелевскими латышами», по ошибке оказавшимися в XXI веке.
И еще одна цитата из Меркеля о латышах, которые «… обычно тащатся по большой дороге, никогда не идя туда, куда они хотят, а туда, куда идет толпа рядом с ними. Они всегда изменяются, оставаясь неизменными только в том смысле, что принимают цвет окружающих вещей как сказочные хамелеоны». Пора понять, какая дорога нужна именно нам и отказаться от защитной хамелеонской окраски. Остановка машины времени слишком затянулась.
Янис Урбанович.
