Тот самый Энгельгардт, уроженец Риги

Кто не слышал имя Энгельгардта — директора Царскосельского лицея, в котором учился Пушкин. Но не многие знают, что Энельгардт — уроженец Риги. С Лифляндией связаны и его пращуры.

"Энгельгардты — дворянский и баронский род, происходящий из Швейцарии, где Генрих Энгельгардт упоминается в 1383–1390 годах как гражданин и член городского совета в Цюрихе. В начале XV века Георг Энгельгардт жил в Лифляндии; от него происходят все дворяне и бароны Энгельгардты в России", — написано в "Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона".

Будущий директор Царскосельского лицея Егор Антонович Энгельгардт родился в Риге в 1775 году. Когда мальчику было пять лет, его родители переехали в Петербург, куда отец был приглашен графом Сиверсом на должность директора генеральной экономии Лифляндии.

Образование Егор получил в знаменитом петербургском пансионе Бардевик, в котором преподавали многие академики. В 16 лет поступает на службу в Преображенский полк, но потом идет по гражданской стезе — становится чиновником канцелярии князя Зубова, а с 1796 года служит в Коллегии иностранных дел, в канцелярии вице–канцлера князя Куракина.

Самый известный из Энгельгардтов был человеком разносторонних интересов: писатель, педагог, имел большие познания в географии и этнографии. Вместе с бывшим учителем по пансиону академиком А. К. Шторхом предпринял издание журнала о России на немецком языке Russland, в котором давал обзоры наиболее значительных событий современной русской жизни.

Участвовал и в издании в Петербурге двух небольших книжек под общим названием Bagatelles. Promenades d'un desoeuvre dans la ville de S.–Petersbourg ("Безделицы. Досужие прогулки по улицам С.–Петербурга"). Эти книжки имели большой успех: они были переизданы в Париже, а затем были переведены на немецкий и голландский языки.

В 1811 году Энгельгардта назначают директором Санкт–Петербургского педагогического института, а спустя пять лет, в марте 1816 года, происходит главное событие в жизни уроженца Риги — он становится во главе Царскосельского лицея, сменив на этом посту умершего В. Малиновского.

Два года лицей жил без руководства, упал уровень преподавания. Поэтому 1816 год для учебного заведения стал знаковым. Энгельгардт восстанавливает преподавательский уровень, старается, чтобы юноши, живущие в соответствии со строгостями лицейского устава, в определенной изоляции от общества, все же не теряли навыков светского обращения: перед ними распахиваются двери многих аристократических домов Царского Села.

Энгельгардт поддержал основные традиции лицейского воспитания, заложенные первым директором лицея. Девиз Малиновского — "Общая польза", — легший в основу обучения в лицее, нес в себе понятие о назначении человека, целью жизни которого должно стать стремление приносить пользу, служа "общему благу", то есть Отчизне. Это было и девизом Энгельгардта, который говорил: "Доколе человек не умер, он должен иметь беспрестанно в виду великую цель: споспешествовать и общему благу".

Но с новым директором пришли и новые веяния. По инициативе Энгельгардта возникло общество "Лицейские друзья полезного", члены которого занимались чтением своих сочинений в присутствии профессоров, посторонних посетителей, а не только между собой. Зимой директор устраивал в лицее домашние спектакли, шарады. Энгельгардт сам сочинял или переделывал пьесы для этих спектаклей и тщательно следил за репетициями.

Часто он в одном лице исполнял обязанности педагога, преподавателя, писателя, архитектора, садовника. При этом свободно изъяснялся и писал на шести языках. Летом руководитель лицея занимался с воспитанниками садоводством, а во время каникул устраивал пешеходные прогулки по окрестностям Царского Села, продолжавшиеся два–три дня.

Личное расположение Александра I к директору лицея позволило ему выхлопотать у государя весьма существенное преимущество для своих воспитанников при выходе из лицея: им выделялось солидное по тому времени жалование при поступлении на службу, а еще, как было сказано в царском распоряжении, средства "для экипирования молодых людей при вступлении их в свет".

Отношения между Энгельгардтом и Пушкиным с первых же дней не заладились. Директора беспокоили кажущиеся ему легкомысленность, поверхностность юноши. Пушкина, в свою очередь, отталкивало от просвещенного Энгельгардта "некоторое суетное стремление к эффекту", раздражала мелочная опека. Свидетельство такого отношения к директору лицея и карикатура, нарисованная на него Александром Сергеевичем.

Тем не менее именно Энгельгардт своим заступничеством позднее спас Пушкина от ссылки. Когда Александр I стал в разговоре с Энгельгардтом угрожать Пушкину ссылкой в Сибирь, то бывший наставник заступился за него, сказав, что Пушкин является "красой современной литературы", что его необыкновенный талант требует пощады, а "ссылка может губительно подействовать на пылкий нрав молодого человека". Позднее Энгельгардт еще раз вполне доказал свое благородство тем, что переписывался со ссыльными Пущиным и Кюхельбекером, не боясь навлечь на себя высочайший гнев.

При Энгельгардте прошло только три выпуска лицеистов — в 1817, в 1820 и в 1823 годах. Со многими из своих воспитанников он навсегда сохранил дружеские отношения. Невзирая на то, какие бы чины они ни занимали — были среди приближенных царя или отправлены в ссылку. На церемонии пушкинского выпуска 1817 года Энгельгардт обратился к воспитанникам с таким напутствием: "Идите, друзья, на новом вашем поприще!.. Храните правду, жертвуйте всем за нее; не смерть страшна, а страшно бесчестие; не богатство, не чины, не ленты честят человека, а доброе имя, храните его, храните чистую совесть, вот честь ваша".

Многие воспитанники лицея оставили воспоминания об Энгельгардте, полные искренней благодарности к своему наставнику. Бывшие лицеисты, жившие вне Петербурга, приезжая в столицу, непременно посещали приют своего детства — Царское Село — и своего старого директора.

В октябре 1823 года Энгельгардт был вынужден уйти с поста руководителя лицея — тот перешел в военное ведомство, под начало великого князя Константина Павловича и графа Коновницына. Дух военной дисциплины претил педагогу, и он не желал лично вводить в подведомственном учебном заведении солдафонские преобразования. На педагогическое поприще Энгельгардт уже не возвращается: в 1834 году стал директором редакции "Земледельческой газеты", а с 1852 года — членом–корреспондентом Ученого комитета Министерства государственных имуществ.

Умер знаменитый директор Царскоселького лицея через три месяца после 50–летия лицея, в 1862 году. Похоронили его на Смоленском лютеранском кладбище Петербурга, недалеко от входа. Камень с его могилы был украден и только совсем недавно на частные сбережения установлен новый.

В 1877 году один из известнейших лицеистов "пушкинского призыва" Алексей Горчаков увековечил память о бывшем директоре, пожертвовав шестнадцать тысяч рублей для учреждения в лицее стипендии его имени.

"Основою всякого воспитания должна быть любовь. Должно любить детей, которых мы хотим воспитывать, сердечно любить их: без этого невозможно приобресть от них добровольное повиновение, радушие и доверие, на которых утверждается всякое разумное воспитание", — писал Энгельгардт. Эти слова и сегодня, по прошествии почти двух столетий, очень современны. Для родителей, учителей и директоров они должны быть азбучной истиной.

Илья ДИМЕНШТЕЙН.