Видео
Аркадий Павлович Астров — целая эпоха в истории интеллектуальной Риги: актер Театра юного зрителя, режиссер, поэт, педагог. Астров — один из могикан знаменитого рижского ТЮЗа: отдал ему четверть века — с 1947–го по 1972–й. Но и в зрелые годы, разменяв седьмой десяток, не остался почивать на лаврах и ворчать на молодежь: вот, мол, в наше время… Наоборот, всегда был в гуще "племени младого": руководил театральной студией при Молодежном клубе Латвии, в Пурвциемской гимназии преподавал этику и историю искусств. Мастер любил повторять, что старость — это когда относишься к себе чересчур всерьез и когда начинает раздражать молодежь…
Аркадий Астров — с Украины, из Харьковской области. Родился в 1922 году в городе Богодухове в семье врачей. До 1942 года жил с матерью в Харькове. Осенью эвакуировали в Нижний Тагил — работал там токарем на танковом заводе.
В семейном архиве бережно хранятся награды, которыми он очень гордился: нагрудный знак "Отличник Нарком–танкпрома" 1943 года и юбилейная медаль "50 лет Победы в Великой Отечественной войне". Летом 1944–го Астров был принят в театральную студию Нового театра, находившегося в то время в эвакуации на Урале. Вместе с театром попал в Ленинград, окончил студию и в 1947 году по направлению приехал в Ригу — в Театр юного зрителя.
Вот запись из трудовой книжки:
"Сентябрь 1947 г. — август 1971 г. — ведущий актер Государственного театра юного зрителя Латвийской ССР…"
За эти годы им было сыграно 117 ролей, из них больше 40 — ведущих. А ушел он, не поладив со знаменитым главрежем Адольфом Яковлевичем Шапиро.
— Уйдя из театра, я выл от горя, лез на стенку… В две недели заболел диабетом. Тосковал по сцене, как алкоголик по водке. Читал лекции в обществе "Знание", вел народные театры, преподавал в оперетте актерское мастерство, давал концерты, как–то утоляющие творческий голод. Хоть и было непросто, но работал, — вспоминал актер.
В 1975 году при Латвийской государственной филармонии Астров основал профессиональный Рижский театр поэзии, где был и автором сценариев литературно–музыкальных спектаклей, и режиссером–постановщиком, и исполнителем. Причем выступал вместе со своими учениками. Позднее Рижский театр поэзии трансформировался в один из немногих в то время чтецких дуэтов: Астров выступал вместе с дочерью Стеллой. Дуэт концертировал на сценах Латвийской государственной филармонии и Латвийской государственной консерватории, на морских судах и на открытых эстрадах города. Последнее выступление состоялось 22 декабря 2002 года — на юбилейном концерте, посвященном 80–летию актера. Концерт прошел с аншлагом.
Но давайте заглянем на один из концертов дуэта. А помогут нам в этом воспоминания журналиста Льва Вайсмана.
"В годы студенческой молодости мы очень любили посидеть в "Театральном кафе" (на Вальню, при Доме работников искусств)… И как–то, через годы, я по старой памяти зашел в "Театральное". "Помню–помню, — улыбнулась мне та же официантка, что обслуживала меня в дни студенчества. Но на голове ее, под кокетливой белоснежной наколкой, уже явно проблескивали серебристые нити. — А стихи еще читаешь? — вдруг спросила она. И, не дождавшись ответа, продолжила: — Ты через полчаса наверх поднимись. У нас там сегодня Театр поэзии выступать будет".
Небольшой зальчик со сценой на втором этаже, прямо над кафе, я помнил. Пока в зал торопливо заходили опаздывающие, я разглядывал сцену. На ней стул, рядом — маленький круглый столик, накрытый темной скатертью, и на нем свеча. Невольно вспомнилось: "Свеча горела на столе, свеча горела".
И вдруг пастернаковскую строчку прервал голос чтеца: "Это город. Еще рано. Полусумрак, полусвет. А потом на крышах солнце, а на стенах еще нет. А потом в стене внезапно загорается окно. Возникает звук рояля…"
И кто–то, невидимый мне, осторожно трогает клавиши. Звук плывет в зал, а голос доверительно сообщает: "Начинается кино".
И я понимаю — на сцене стоит Аркадий Астров, тот самый Астров из моего детства, и рядом его взрослая дочь. И стих у них идет вольный, раскованный — каждая строка накатывает, как волна на гальку…"
В 1994 году вышел первый сборник стихов самого Аркадия Павловича. А всего до конца жизни увидели свет четыре его поэтических сборника. Свои стихи Астров читал в радиоэфире и на сольных авторских вечерах. Правда, собственные стихи он далеко не сразу стал читать со сцены.
— Поскольку я занимался чужими стихами полстолетия — как режиссер и как чтец, то у меня выработался неплохой вкус. К своим стихам я относился довольно критически. Их путь к публике происходил весьма комедийно. В свои концерты я начал вставлять по два–три своих стихотворения, не заявляя об авторе. Публика их принимала, а я огорчался: неужели так подражательно сочиняю, что похоже на стихи Евтушенко, Рождественского? Тогда я однажды робко сказал: позвольте мне прочесть пару своих стихов. Зал не возражал. Затем дозу своих стихов я стал понемногу увеличивать и наконец уже целое отделение посвятил себе любимому, — рассказывал он.
— Что вас поддерживает и бодрит в борьбе с возрастом, с домовладельцами, которые хотят всех жильцов вашего дома выпереть? — спрашивали у него на склоне лет.
— Любой человек не может жить без красоты. Если его лишить красоты, человек физически заболевает. Я вижу, что в людях все больше проявляется жажда искусства, и глубоко убежден, что единственный способ спасения человечества от самоуничтожения — это яростная борьба за более высокий уровень культуры. Если люди успеют стать добрыми хозяевами на Земле — беречь воду, лес, животных, беречь друг друга, то человечество спасется. Не успеют — значит, погибнем все, без всякой атомной войны… А я себя осознаю малююсеньким солдатом этой борьбы.
Астрова не стало в 2004 году. Его дочь Стелла вспоминала:
"Конец весны — начало лета 2004 года… Ежедневно приезжала я в больницу к отцу — и почти всегда в палате встречала его юных учеников из Молодежного клуба Латвии. Стояли солнечные июньские дни! Каникулы! Барышням со своими мальчиками на пляж бы в Юрмалу махнуть — так нет же, они приходили с фруктами навестить своего любимого педагога Аркадия Павловича. Сидели, общались… Словно бы репетиции перекочевали сюда, в палату больницы… А он радовался, слушал, спорил, шутил… забывая о болезни и до последнего дня чувствуя себя любимым и нужным…"
Музой Аркадия Павловича была его жена — Надежда Генриховна Эренбург, врач по профессии, с которой они познакомились еще в школьные годы в Харькове и провели вместе всю жизнь. Ушли они тоже вместе — в июне 2004 года. Они покоятся рядом — на Рижском еврейском кладбище…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
