Видео
В мире
Голландская Ост-Индия в первой половине XX века была наиболее крупной и важной частью колониальной империи Нидерландов. Тамошние каучук, сахар, кофе, олово (а с 30-х годов — и нефть) приносили голландцам большой доход. При этом до Второй мировой войны колонизаторам удавалось держать в узде местное национально-освободительное движение. Как ни странно, реальные шансы получить независимость у будущей Индонезии появились благодаря агрессии со стороны стран Оси. После того как в Европе Нидерланды захватила нацистская Германия, азиатская союзница последней, Япония, оккупировала голландскую колонию в Азии.
Нидерландская Индия становится Индонезией
Само обладание обширными колониальными владениями, в 56 раз по площади превосходящими территорию метрополии, было традиционным источником национальной гордости для жителей Нидерландов. Голландский премьер-министр военной поры Питер Гербранди говорил:
«Голландия – не просто маленькая страна в Европе. Мы раскинулись на 4 континентах. Наши заморские владения являются причиной нашего существования».
Впрочем, подобное отношение к своим колониальным империям среди небольших европейских государств бытовало далеко не только в Нидерландах.
Подобно Британской Индии, Голландская Ост-Индия (в Нидерландах её принято называть «Нидерландской Индией», Nederlands-Indië) состояла из территорий, находившихся под прямым управлением голландского генерал-губернатора, а также нескольких десятков вассальных княжеств.
В стране фактически сложилась жёсткая кастовая система, на вершине которой стояли 280 тысяч голландских колонистов и метисов-индо, занимающих ведущие позиции в органах управления и экономике колонии. На ступеньку ниже находились богатые китайские торговцы и «чёрные голландцы», христианские уроженцы Молуккских островов, которыми преимущественно комплектовался административный аппарат и колониальная армия. В основании социальной пирамиды находились миллионы прочих индонезийцев.
После Первой мировой войны колониальный порядок, существовавший под девизом Rust en Orde («Спокойствие и Порядок»), начал постепенно распадаться. Всё больше молодых индонезийцев увлекалось идеями национального освобождения, не желая быть людьми второго сорта в родной стране.
В 20-е годы в Нидерландской Индии активно действуют исламисты, а коммунисты даже пытаются организовывать антиколониальное восстание. В 30-е годы на передний план выдвигаются более умеренные светские националисты во главе с получившим инженерное образование Сукарно. К концу 30-х годов голландцам удалось, как казалось, подавить движение за независимость. Ими были предприняты умеренные попытки реформирования колониальной системы.
Но приход японцев во время Второй мировой войны сломал всю систему. За время оккупации в стране были созданы мощная политическая организация во главе с признанными лидерами индонезийских националистов Сукарно и Хаттой, сеть местных органов власти и добровольческое ополчение «защитников Родины» ПЕТА численностью более 37 000 человек.
17 августа 1945 года с согласия главнокомандующего японскими войсками в Юго-Восточной Азии маршала Тераути Сукарно провозгласил независимость Республики Индонезия.
Возвращение европейцев
Осенью 1945 года с целью принять капитуляцию японских войск территория бывшей Голландской Ост-Индии была занята британскими и австралийскими войсками.
Британское командование ограничилось оккупацией крупных городов, старалось проводить взвешенную политику, инициировав диалог с лидерами националистов. Тем не менее, регулярно происходили конфликты британцев с различными слабо подчинявшимися центральному руководству индонезийскими формированиями.
Наиболее крупные столкновения произошли в октябре-ноябре 1945 года в главном порту Явы, Сурабае. Битву за Сурабаю принято считать официальным началом Войны за независимость Индонезии.
1 октября 1945 года в Джакарту вернулась голландская колониальная администрация во главе с генерал-губернатором Губертом ван Мооком. Старинная французская фраза «ничему не научились и ничего не забыли» как нельзя лучше описывает поведение вернувшихся колонизаторов. Даже британские журналисты с возмущением писали о «местечковом голландском колониализме».
На словах Нидерланды соглашались предоставить Индонезии независимость после переходного периода. Ещё в декабре 1942 года королева Вильгельмина заявила, что после войны образуется голландское подобие Содружества, в котором Индонезия и другие колонии получат самоуправление. Вот только переговоров об этом с «предателями и коллаборационистами» Сукарно и Хаттой из руководства Республики голландцы вести не намеревались.
Генерал-губернатор Ван Моок выдвинул проект создания «Соединённых Штатов Индонезии» (СШИ) – федеративного государства с широкими правами регионов. С 1946 года на отдельных территориях голландцы начали энергично создавать эти самые будущие «штаты» во главе со своими марионеточными правителями.
Из-за развязанного в Джакарте голландцами и их приспешниками террора в конце 1945 года руководство Республики было вынуждено перебраться в духовную столицу Явы, Джокьякарту. Здесь они находились под защитой султана Хаменгкубувоно IX, одного из немногих индонезийских феодальных правителей, поддержавших Республику.
В марте 1946 года в Индонезию прибыли первые голландские части из Европы. По мере прибытия новых голландских подразделений британцы выводили свои войска, передавая контроль над городами голландцам. Одновременно колонизаторы воссоздавали формируемую из местного населения Королевскую Нидерландскую Ост-Индскую армию (КНИА). Теперь новые битвы были неизбежны.
Самопровозглашённая армия
Национальная армия Индонезии была создана 5 октября 1945 года. Основой её частей стали батальоны ПЕТА.
29-летний бывший школьный учитель Судирман, командир блитарского батальона ПЕТА, был избран первым главнокомандующим индонезийской армии на встрече командиров 12 ноября 1945 года. Со временем всё большую роль в руководстве индонезийской армии стали играть бывшие офицеры колониальной армии, успевшие окончить военное училище КНИА накануне японского вторжения – Алекс Кавиларанг, Абдул Харис Насутион, Мухаммед Сухарто.
К лету 1946 года индонезийцы сформировали 10 территориальных дивизий – семь на Яве и три на Суматре – общей численностью 190 000 человек. Также в Индонезии насчитывалось около 470 000 лашкаров, членов народного ополчения, контролируемого различными политическими партиями и местными лидерами.
Первоначально оружие к индонезийцам поступало с японских складов. Кроме того, более 2000 японских солдат и офицеров присоединилось к индонезийской армии, чтобы в её составе продолжить сражаться против европейских колонизаторов. А из полусотни японских «Зеро» и «Хаябус» были созданы ВВС Индонезии.
Тем не менее, Республике катастрофически не хватало современных вооружений. Большинство из её солдат даже не имели огнестрельного оружия, а тем, у кого оно было, остро не хватало боеприпасов. С большим трудом и приключениями, с помощью симпатизировавших Республике европейцев и индийцев удавалось закупать и перевозить контрабандой на Яву лишь небольшие партии оружия.
Уход британцев и Лингаджатское соглашение
Британские войска покинули Индонезию к концу ноября 1946 года, потеряв 1022 военнослужащих погибшими и пропавшими без вести. Перед самым уходом, после нескольких раундов трудных переговоров, британцам удалось добиться заключения 15 ноября 1946 года в горном местечке Лингаджати под Джакартой соглашения между Индонезией и Голландией.
Голландцы признавали власть Республики на контролируемых ею территориях Явы, Мадуры и Суматры. В течение переходного периода до 1 января 1949 года должны были быть созданы СШИ, в которых Республика становилась одним из «штатов».
Хотя обе стороны и ратифицировали соглашение, переговоры о его практической реализации проходили с громадным трудом и фактически были прерваны в марте 1947 года.
В Нидерландах консерваторы возмущались уступками «японским квислингам Сукарно и Хатте». В 1946 году конституция страны была изменена таким образом, чтобы дать возможность отправлять служить в колонии обычных призывников. Всё новые и новые голландские части прибывали в Индонезию.
Уже после заключения Лигаджатского соглашения голландцы взяли под свой контроль основные города на Суматре – Медан, Паданг и Палембанг. На Сулавеси и Бали они вели операции против местных партизан. В ходе кампаний «умиротворения» практиковались массовые аресты и заключения в лагеря всех, заподозренных в симпатиях к Республике.
С декабря 1946 по февраль 1947 года коммандос КНИА – несколько сотен «красных беретов» под командованием капитана Раймунда Вестерлинга, ветерана 2-го (голландского) взвода 10-го межсоюзнического отряда коммандо, довольно радикальными методами успешно «умиротворили» Южное Сулавеси.
Перед рассветом коммандос окружали деревню и проводили повальные обыски. Всякого, у кого обнаруживали оружие, боеприпасы или пропагандистские материалы Республики, расстреливали на месте, а его хижину сжигали. После всех жителей деревни выгоняли в поле, расстреливали ещё несколько десятков «подозрительных» из их числа, а затем заставляли оставшихся в живых поклясться на Коране «не поддерживать террористов», предупреждая, что в противном случае деревня будет уничтожена.
Сам Вестерлинг утверждал, что на Сулавеси было расстреляно не более 600 человек, индонезийцы же говорили о десятках тысяч. В современных исследованиях обычно говорится о трёх-четырёх тысячах убитых.
Первая «полицейская операция»
К середине 1947 года под командованием одного из лучших офицеров Нидерландов, 45-летнего генерал-майора Симона Споора, в Индонезии было собрано 120 000 солдат. В это число входили 70 000 человек из собственно голландской армии, 45 000 солдат из КНИА и 5000 морских пехотинцев.
ВВС КНИА насчитывали около 150 машин различных типов («Мустанги», «Митчеллы», «Спитфайры», «Киттихоки» и другие). В водах Индонезии находились и основные силы флота Нидерландов во главе с авианосцем «Карел Доорман».
Длительное содержание таких больших сил ложилось тяжким бременем на казну опустошённой Второй мировой войной Голландии. В связи с этим правительство всё больше склонялась к тому, чтобы пустить армию в ход и если не сокрушить Республику, то хотя бы взять контроль над наиболее важными с точки зрения экономики районами. Колониальные власти рассчитывали, что 5–6 месяцев будет достаточно, чтобы покончить с индонезийскими националистами.
27 мая 1947 года голландцы предъявили ультиматум Индонезии. В соответствии с ним предлагалось в месячный срок создать единую временную администрацию во главе с генерал-губернатором ван Мооком, передать вопросы обороны, внешней политики и торговли Нидерландам и сформировать голландско-индонезийскую жандармерию вместо индонезийской армии.
Власти Индонезии согласились на все требования, кроме создания совместной жандармерии.
20 июля 1947 года премьер-министр Нидерландов Луис Бейл объявил о расторжении Лингаджатских соглашений и начале «полицейской операции, призванной покончить с экстремизмом, анархией и бандитизмом». Так как одновременно была прервана связь Джокьякарты с внешним миром, индонезийские власти даже не подозревали об этом, пока в полночь 21 июля 1947 года голландские войска не начали наступление на Яве и Суматре.
К «полицейской операции», получившей название «Продукт», на Яве было привлечено около 70 000 военнослужащих – 1-я и 2-я пехотные дивизии голландской армии, 5 бригад КНИА и 5-тысячная бригада морской пехоты, подготовленная с помощью американцев для войны на Тихом океане. На Суматре в операции участвовали 3 бригады КНИА общей численностью в 18 000 человек.
Хорошо подготовленные механизированные голландские части наступали из Джакарты, Бандунга, Семаранга и Сурабаи на Яве и из Медана, Палембанга и Паданга на Суматре, легко взламывая при поддержке ВВС и флота индонезийскую оборону.
Проводились и высадки морских десантов, а 4 августа впервые был выброшен парашютный десант западнее города Демак в центре Явы.
Индонезийские части отходили в сельские районы, переходя к методам партизанской борьбы. Но, в целом, из-за внезапности и стремительности голландского наступления индонезийцы не смогли организовать серьёзного сопротивления.
5 августа, выполнив основные задачи, голландцы согласились на прекращение огня, которого требовало международное сообщество. Ими были захвачены основные рисовые житницы на Яве и Мадуре, половина сахарных полей Явы, крупнейшие каучуковые и кофейные плантации вокруг Медана, нефтепромыслы «Стандарта» и «Шелл» на юге Суматры, оловянные шахты Бангки.
Провозгласив предел продвижения голландских войск границей Республики в виде «линии ван Моока», на захваченных территориях голландцы организовывали новые «штаты» своих СШИ.
За Республикой остались треть Явы со всего двумя крупными городами (Джокьякарта и Суракарта) и три четверти Суматры. При этом она лишилась важнейших продовольственных и горнодобывающих районов, а также крупнейших морские портов.
Тем не менее, борьба продолжалось. Довольно скоро действия индонезийских партизан на дорогах на западе Явы заставили голландцев называть их «дорогами смерти». В городах устраивались акты саботажа и забастовки.
Ответные действия против партизан — такие, как резня в Равагеде, когда 9 декабря 1947 подразделение КНИА под командованием майора Фонса Вийнена вырезало мужское население деревни в 100 километрах восточнее Джакарты — подняли волну возмущения во всём мире, вызывая рост симпатий к Республике Индонезия.
Индия и некоторые другие страны Азии запретили заход в порты и посадку в аэропортах голландских самолётов и кораблей. Австралийские докеры отказались обслуживать голландские корабли.
В декабре 1947 года на борту американского военного транспорта «Ренвилл» в бухте Джакарты начались переговоры при посредничестве «комиссии добрых услуг ООН», состоявшей из дипломатов США, Бельгии и Австралии.
17 января 1948 года было подписано мирное соглашение, ставшее известным как Ренвильское. Индонезии пришлось признать «линию ван Моока» и вывести все свои вооружённые подразделения на территорию Республики. В остальном этот документ повторял тезисы Лингаджатского соглашения, предусматривавшего создание СШИ.
Вадим Трещев, warspot.ru
Продолжение следует
