Видео
В мире
В апреле Сейм Латвии должен окончательно проголосовать за пакет изменений в Уголовном законе. Если эти поправки будут приняты, то по статьям «Помощь иностранному государству», «Деятельность против латвийского государства» и «Призывы против латвийского государства», «Помощь иностранному государству в деятельности против латвийского государства» в тюрьму могут быть посажены десятки латвийцев.
У любого государства есть право защищать свои интересы. Однако под предлогом борьбы с вредителями и шпионами латвийские законодатели объявили войну инакомыслящим и неоправданное ограничение свободы слова.
Сказать, что авторы чуть-чуть перестарались, нельзя, они осознанно перешли черту и предлагают существенно ограничить право латвийцев высказывать свое мнение.
Например, под статью может попасть призыв присвоить русскому языку статус государственного. Это противоречит неизменяемому ядру конституции, которое было принято в 2014 году, а по новым поправкам к Уголовному закону любое действие или призыв к изменению «ядра» конституции предусматривает санкции.
Организаторы референдума 2012 года по статусу русского языка сейчас бы получили срок по статье «Деятельность против латвийского государства». А политики, журналисты и общественные деятели, призвавшие поддержать референдум, — по статье «Призывы против латвийского государства».
В аннотации к законопроекту по изменению Уголовного закона так и написано, что все дискуссии закончены. Сейм одобрил неизменяемую часть Сатверсме, и теперь любое действие или призыв ее изменить будет рассматриваться как уголовно наказуемое деяние.
За кем придут
Неизменяемое ядро Сатверсме предусматривает, что основная цель существования латвийского государства заключается в сохранении латышского народа, языка и культуры. Теперь Сейм делает следующий шаг — предусматривает наказание для тех, кто это отрицает.
Посадить могут за слова и за действия также и тех, кто отрицает независимость или территориальную целостность Латвии. Например, призывает к отделению Латгалии или присвоению ей автономного статуса.
Под статьей ходят те, кто призывает радикально изменить государственное устройство. Например, стоит сказать, что неплохо бы Латвии стать монархией или раствориться в едином мощном европейском государстве, — за вами придут.
Причем подчеркну, что речь идет не только о создании, например, вооруженного подполья, но и о таких ненасильственных формах выражения, как сбор подписей и высказывание собственного мнения. Это может быть выступление на публичном мероприятии, статья в газете, комментарий на портале, пост в соцсетях. Так что таких ситуаций, как с Максимом Коптеловым, станет в разы больше.
Критика власти как диверсия
В аннотации к проекту также сказано, что под действие новых статей попадут призывы к ослаблению безопасности страны, например — предложения выйти из НАТО или уменьшить присутствие войск НАТО на латвийской земле.
Также уголовному преследованию подвергнутся, например, те, кто устраивает поездки подростков в военно-патриотические лагеря в России, или те, кто помогает иностранцам, иностранным коммерсантам, неправительственным организациям в «организации провокации».
Пострадать могут организаторы мероприятий, приглашающие выступить в Латвии российских политиков, журналистов, писателей. Если те что-нибудь ляпнут разэтакое, то сидеть придется принимающей стороне за пособничество иностранцу в распространении пропаганды и дезинформации против Латвии.
Становится непонятен вопрос с перепечатками латвийскими медиа статей или с ретрансляцией российских программ, если спецслужбы вдруг сочтут их содержание пропагандой.
Под уголовно наказуемые деяния попадает также распространение информации, порочащей высоких должностных лиц, с целью расшатать политическую и экономическую стабильность Латвии. Иными словами, любая критика власти, политиков, экономического и социального положения в Латвии может трактоваться как участие в диверсии против государства. Оценивать, что является пропагандой, а что нет, будут спецслужбы. Так что была бы статья, а попасть под нее могут совершенно разные люди, даже без радикальных взглядов.
Срок за бумажный флажок
Кстати, прошлая практика показывает, что обычно какие-то ужесточения в законе направлены в основном на неблагонадежную русскоязычную публику. Однако в данном случае под поправки могут попасть и те, на кого они вовсе не были направлены.
Например, после протестов против реформы школ нацменьшинств в 2003–2004 году была радикально ужесточена уголовная статья за массовые беспорядки — для того, чтобы покарать организаторов школьных митингов протеста. Однако первыми, кто под них попал, были простые латышские парни, которые побили стекла в Сейме во время протестов в 2009 году.
Ужесточение наказания за порчу государственного флага отразилось на судьбе ребят из молодежной организации Народной партии. После окончания пикета у Сейма они выбросили в урну бумажные латвийские флажки. Их сняло телевидение, впоследствии был возбужден уголовный процесс, а судебные разбирательства длились несколько лет. Только потому, что эксперты пришли к заключению, что бумажный флажок не считается настоящим флагом, ребят оправдали. А если бы не это заключение, они сели бы на пару лет.
Недавно серьезно обсуждался такой случай: как квалифицировать кражу нескольких флагов из домоуправления — как кражу или как политическое преступление против флага, за которое дают гораздо больше. Так что пострадать от таких политических поправок могут совершенно неожиданные люди.
Не привлечь ли авторов поправок?
Для того чтобы понравиться своему избирателю, некоторые депутаты регулярно подкручивают гайки в ряде статей Уголовного закона. Подкручивают, пока не доводят все до абсурда. Так это было с массовыми акциями, с флагом, так и теперь с этими статьями о призывах и действиях против латвийского государства. Причем профессионалов-юристов, которые говорят, что эти ужесточения непропорциональны, как правило, не слушают. Политикам надо быстро срубить политические очки и забыть об этом, а эти профессиональные зануды мешают, говорят про какие-то права человека и свободу слова.
Английская писательница Эвелин Холл в своей книге-биографии Вольтера так изложила кредо философа: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать». Это есть принцип демократического устройства государства, где решение проблем происходит через участие в открытой дискуссии, а не через затыкание рта оппоненту.
Этими поправками в Уголовный закон существенно ограничивается свобода слова, увеличивается власть спецслужб, вводятся запретные для дискуссии темы. То есть разрушается основа демократического устройства государства, а это крайне опасно для общества и стабильности государства.
Между тем, в самом ядре конституции говорится, что Латвия — демократическое государство. Получается, что авторы теоретически сами могут попасть под действие своих же статей. Там ведь сказано, что наказуемы в том числе и действия, и призывы к «полной или частичной смене демократического устройства на другое». Существенное и непропорциональное ограничение свободы слова — это покушение на демократическое устройство государства. Осталось спросить у спецслужб, которые, судя по всему, будут главными по всем вопросам: как правильно трактовать действия авторов в свете их же собственных поправок?
