Видео
В мире
- Буржуазия Запада еще позволяла себе либеральничать. Она отстаивала либерально-демократические свободы и этим создавала популярность в народе. Теперь от либерализма не осталось и следа, - Иосиф Сталин, последнее выступление, 1952.
- Всемирная идея наступления века либерализма сменяется интернациональной идеей марксистского социализма, а тот, в свою очередь, кончается коммунистической диктатурой, - Адольф Гитлер, речь в Нюрнберге, 1934.
- Либерализм закрывает свои опустевшие храмы, так как народы чувствуют, что его агностицизм в экономике, его индифферентизм в политике и в морали ведут государство к верной гибели, как это уже было раньше, Бенито Муссолини, "Доктрина фашизма", 1932
- Либерализм отвергает идеологическую борьбу и стоит на позициях беспринципного мира. Это порождает гнилой, обывательский стиль, который приводит отдельные звенья и отдельных членов партии и других революционных организаций к политическому загниванию. Это сугубо вредная тенденция, - Мао Цзедун, "Против либерализма", аж целая статья, 1937 г.
- Я убежден, что Соединенные Штаты движутся к пропасти, - Муамар Каддафи.
Кто исчерпал либерализм?
Президент Путин заявил в интервью Financial Times об исчерпанности либеральной идеи. Ее, по его словам, не надо подавлять и дискриминировать, она имеет право на существование (вполне либеральная позиция, между прочим), но будущего за ней нет. Столь масштабное заявление из уст лидера одной из наиболее значимых держав мира заслуживает внимания, вне зависимости от согласия или несогласия с самим высказыванием.
Вынужден констатировать, что Владимир Владимирович, поделившись с британскими журналистами своими соображениями по поводу либерализма, не проявил глубокой компетенции в вопросе. Ну, кто, какой злой человек рассказал ему, что в рамках либеральной идеи, если ты мигрант, то «убивай, грабь, насилуй — тебе ничего, потому что ты мигрант, надо защищать твои права»? Кто так жестоко обманул его, сказав, что либеральная идея отрицает традиционные ценности?
Вообще, судя по его высказываниям, его представления о либерализме не только весьма фрагментарны. Они почерпнуты из явно недостойных источников — из желтой прессы, из трудов маргиналов или из разговоров с их читателями. Ну, нельзя же, например, все мировые проблемы сводить к миграции и адаптации мигрантов или к проблематике нетрадиционной сексуальной ориентации (болезненный интерес нашего начальства ко всему, связанному с ЛГБТ, вообще, отдельная тема).
Современные либеральные демократии находятся в очень сложной фазе своего развития. Драматические и не предсказанные никем события, безусловно, потребуют глубокого анализа и переосмысления многого из того, что еще недавно казалось незыблемым. Но никто — ни сторонники Евросоюза, ни евроскептики, ни фанаты Трампа, ни его самые жесткие критики — не ставят под сомнения базовые принципы — выборы, частную собственность, свободу слова и самовыражения, независимый суд — ничего из того, что собственно и составляет базу либеральной демократии.
Не стоит, наверное, говорить о том, что именно там, где господствующая идея вступила, якобы, в противоречие с интересами большинства, качество жизни выше, экономика растет быстрее, а полиция и суды защищают людей от насилия эффективнее, чем у нас, где такого противоречия нет и где беспрепятственно торжествуют традиционные ценности. Это и так все знают. Кроме того, наверное, уровень жизни и безопасность в эти самые традиционные ценности не входят.
Но чем, все-таки либерализм вызвал гнев президента России?
Неужели только тем, что в либеральных демократиях общество контролирует власть, что президенты и премьеры там вынуждены соотносить свои действия не только со своими представлениями о прекрасном, но и с законами и подчиняться странному для наших лидеров принципу разделения властей?
Наши пропагандисты, говоря о наших ценностях, которые мы защитим под натиском чуждых нам ценностей европейских, затрудняются обычно определить, о чем именно идет речь. Попробую помочь.
Либеральная идея, та самая, которая обеспечила послевоенное процветание западного мира, постулирует приоритет человека над любыми общностями. Идея не новая — еще Гете говорил, что он не хочет умирать за Германию, пусть Германия умрет за него — но лишь в последние десятилетия она стала основой государственного устройства многих стран. Альтернативой, за которую, по-видимому, и выступает наш президент, является приоритет общностей — конфессий, коллективов, наций, цехов.
Это, кстати, открывает (или возвращает) огромные возможности для манипулирования и разнообразной демагогии. Власть или ее доверенные люди легко могут присваивать себе право говорить от имени этих общностей, объясняя и всей стране, и самим этим общностям, что именно для них ценно, что они любят, а что ненавидят и т.д. И, что очень важно, объявляя кого угодно неправильным членом общности — неправильным арийцем, советским или мусульманином — с применением соответствующих санкций.
Собственно, все это уже было — разнообразные фашистские, теократические или коммунистические диктатуры стояли именно на этих принципах. Это теперь то, к чему мы стремимся?
Лердин Гозман, "Новая газета".
