Имант Калниньш: «Я не выберу врагом того, с кем живу рядом»

— Имеется ли тут потенциал для того, чтобы сделать возможными качественные изменения политического режима? — Я не вижу, что старые политические организации хотят трансформироваться. Я, например, верю, что Ингуна Судраба обладает доброй волей, и хочу верить, что она постигла всю глубину проблемы. Я не считаю многопартийную систему, как инструмент зрелой и по существу содержательной демократии, чем–то плохим. Но я вижу, что в Латвии эта система не действует. Во всяком случае, совершенно ясно, что значительное большинство этих политических персонажей и на уровне партий, и на уровне субъектов, не в состоянии осуществить те задачи, о которых мы сегодня говорим. Значит, чтобы началось какое–то движение, этих людей следует сменить. Если этого не сделать, продолжим плестись в хвосте, как плетемся до сих пор. Иных вариантов нет. Кроме того, если использование власти обременено присутствием личных интересов, то надо хотя бы чувствовать грань, где начинается патология, привычка не считаться ни с государством, ни с людьми. Да, в мире не властвует принцип содружества народов и стран. В мире властвует проверенный веками принцип — задавить силой и коварством. Властью и коварством. Это то, что порождает патологию в политической среде. Но также следовало бы удерживать свое личное стремление к материальному благополучию хотя бы в элементарных этических рамках. Этических по отношению ко всему — к близким, к соседям. К соседям в широком смысле этого слова — к народам, с которыми проживаешь рядом, к сопредельным странам… — Ну ладно, а каковы все–таки наши шансы изменить положение? — Я бы сказал так — Латвии в каком–либо другом месте планеты не будет. Если Латвия будет, то она будет здесь. На этом месте у Балтийского моря. А соседом Латвии всегда будет Россия. И если меня ставят в такое положение, что я должен обязательно выбирать врага, то я не выберу своим врагом того, с кем живу рядом. Будущее Латвии я вижу при добрососедских отношениях с Россией. Я не вижу возможности каким–либо образом заставить тех русских людей, которые живут в Латвии, стать латвийскими патриотами, если здесь поддерживается их статус как статус врагов. Я не вижу возможности заполучить лояльность русских людей Латвии к нашему государству, если держать Россию врагом. Исходя из этого, я понимаю, что Латвия и Россия не должны быть врагами. Чтобы это осуществить, Латвия должна приобрести статус абсолютно независимого, нейтрального государства. Лишь на этой основе, находясь там, где мы находимся, мы можем начать строить нормальные отношения с Россией и постепенно решить внутренние проблемы связанные как с людьми, так и с созданием политической нации. Других вариантов нет. — Чтобы я это принял, должна измениться и Россия. Я бы хотел видеть Россию равноправным партнером, но не "старшим братом". — Конечно, но это и есть те качественно новые отношения, которыми должно овладеть человечество. Если только оно не хочет само себя уничтожить. Этические, гуманные отношения. А сейчас мир сползает в конфронтацию. Я не хочу участвовать в этой конфронтации. Однако Латвия со своими инициативами, своими участиями втягивается в эту конфронтацию. Хотя нейтралитет — это сейчас вопрос бытия Латвии. Единственная ее возможность существовать как государству.