Видео
В мире
Довоенный «Рим» славился рестораном «Римский погребок». Отдохнуть сюда приходили банкиры, дипломаты. Например, у голландского посла в Латвии Ван де Декера был свой любимый зал – Голландский. Его стены украшали картины фламандских мастеров.
Гурманы предпочитали Охотничий зал. Гвоздем его был бассейн с живой рыбой. Посетитель мог выбрать понравившийся экземпляр, и официанты вылавливали и готовили его на глазах клиента.
Во время приездов в Ригу в «Погребок» заворачивал Федор Иванович Шаляпин. Мэтр жил в другой гостинице – «Метрополь», а расслабляться приходил в «Погребок». Официант ресторана Александр БАРИС, уехавший в 1944–м за границу и выпустивший там книгу воспоминаний, писал, что Шаляпин всегда был в приподнятом настроении, шутил и угощал официантов дорогим коньяком.
Среди знаменитостей был и Жан Гулеско – скрипач последнего русского императора, румынский цыган. В 1936–м ему стукнуло 70, но он по по–прежнему много играл – днем и после полуночи, когда штатный оркестр ресторана удалялся на перерыв. В репертуаре Гулеско были русские и цыганские романсы: «Степь да степь», «Белая акация», «Две гитары», «Красный сарафан». Но в «Римский погребок» русская эмиграция шла только ради одной вещи – «Черных гусаров». Это была любимая песня Николая II. Когда «пела скрипка», даже нагрузившиеся посетители сидели не шелохнувшись.
Собиралась здесь останавливаться и зарубежная монаршья персона — король Албании Ахмед Зогу. В 1939–м итальянские фашисты захватили Албанию – и король с тремя дочерьми, свитой министров на какое–то время нашел спасение в Риге. Для него зарезервировали «Рим», но он отказался там останавливаться: итальянцы оккупировали его родину, а он будет жить в «Риме»?! Поселился в гостинице «Петербургская» — напротив Рижского замка...
А самым известным представителем русской культуры, поселившимся в «Риме», был Иван Алексеевич Бунин. О его пребывании – чуть подробнее.
Находясь в эмиграции, мэтр русской словесности давно мечтал приехать в страны Балтии. Здесь — и в первую очередь в Риге — жили его давние знакомые, коллеги, с которыми он когда–то сотрудничал в российских журналах и газетах.
Мечта осуществилась весной 1938 года, когда писатель впервые отправился в балтийское турне.
Первым городом Балтии, куда ехал Бунин, стал Каунас. Именно Каунас, а не Вильнюс был до войны столицей литовского государства, там находился и центр духовной жизни Литвы. Встречать мастера к германо–литовской границе выехал и журналист рижской газеты «Сегодня» Борис Оречкин. Он лично знал Бунина: работал под его началом в «Южном слове» — той самой газете, которая выходила в Одессе в 1919 году, в «окаянные дни». 24 апреля в газете «Сегодня» вышла статья Оречкина «Два часа с Буниным».
В то время русскую эмиграцию, в том числе и в Риге, волновало возвращение в СССР из эмиграции Александра Ивановича Куприна. Бунин до конца дней своих не изменил отношения к большевистскому государству, не только лишившему его родины, но и уничтожившему все, что было свято. Не мог он не высказать и своего отношения к возвращению Куприна.
«Что сказать мне о Куприне? Разве только что в СССР увезли не большого русского писателя, а только одно его имя. Я могу совершенно объективно засвидетельствовать, что из Парижа увезли живой труп, что Куприн уже за полтора года до своего отъезда был человеком совершенно разбитым и физически, и умственно, апатично и безразлично относившимся ко всему, что вокруг него происходило. Его отъезд был аранжирован его дочерью, стремившейся, по–видимому, сделать артистическую карьеру в СССР…»
Говоря о русской эмиграции, Бунин развенчал миф, который кое–кто пытался создать вокруг имени писателя — будто он был антисемитом. Это абсолютно не так:
«Тяжело живется русским в эмиграции, но все–таки она живет. Вработалась, несет свой крест, делает свое дело. Трудно живется русским писателям вне СССР, но вот уже двадцать лет они все–таки существуют и все–таки творят. Пусть приходится для этого устраивать из года в год благотворительные вечера и производить сборы, но и неиссякаема, очевидно, мошна тех, кто помогает русским — вот уже двадцать лет изо дня в день… И тут–то хотелось бы мне отметить, что в деле помощи русским эмигрантам большую роль играют не только сами русские, но и евреи и что их помощь очень действенна и реальна...»
Кстати, сам Бунин, получивший в 1933 году Нобелевскую премию по литературе, почти все средства растратил на помощь своим бедствующим коллегам. «В чем несовершенство этой премии, — иронизировал он, — ее никогда не присуждают вторично».
Поезд прибыл в Ригу 28 апреля 1938 года. На Рижском вокзале писателя встречали представители русской общественности, почти вся труппа Русского театра, русское студенчество. С вокзала знаменитый гость поехал в «Рим», где для него был заказан номер.
Уже на следующий день состоялось его первое публичное выступление в Русском театре — «Мои встречи с современниками». О его выступлениях, манере читать сохранилось немало отзывов в прессе.
Газета «Сегодня» писала:
«Бунин и на кафедре остается блестящим и тонким портретистом. Он еще и великолепный чтец. Не всем известно, что его когда–то приглашал Станиславский в Московский Художественный театр чуть ли не на первые роли...»
До 6 мая Бунин гостил в Риге. Совершил поездку на Рижское взморье — в Кемери. О своих впечатлениях о Риге и взморье он рассказал журналисту латышской газеты «Земгалес балсс»:
«Ваша красивая столица поразила меня своей европейскостью… Я в восхищении от великолепной новой гостиницы в Кемери. Такие редко увидишь в больших и богатых странах Европы. …Из Кемери в Ригу мы ехали вдоль взморья. Мне, привыкшему к вечно синему Средиземноморью, латвийский пляж показался серьезнее, тяжелее, но со своей особой красотой, которая напомнила мне потерянную родину...»
Однако перенесемся через десятилетия в советское время — в гостиницу «Рига». Среди тех, кто там бывал, — известный советский писатель, уроженец Риги Юрий Павлович Герман (отец кинорежиссера Алексея Германа). Сын вспоминал, что отец часто приезжал в Дом писателей в Дубулты, а в дни 50–летия — в 1960–м — «бежал» с семьей из Ленинграда в Ригу, в одноименную гостиницу. В советское время это был один из самых известных отелей Союза. Хотя и там всякое случалось.
Журналист «Комсомолки» и писатель Ярослав Кириллович Голованов вспоминал, что даже в такой гостинице, как «Рига», не все было на уровне. Однажды итальянец очень долго не мог дождаться заказанного в номер завтрака, а когда официант появился, выхватил у него поднос и со словами «Мамма миа!» выбросил в открытое окно...
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
