Жизнь продолжается, мой друг,
Жизнь продолжается,
Хоть все быстрее мир вокруг
Тебя сужается.
Хотя все валится из рук
И разрушается.
Земля вращается, мой друг,
Пока вращается.
Игорь ИРТЕНЬЕВ.
Все уже случилось в понедельник, когда на Земле наступило великое суперлуние и рассказывать об этом уже не нужно, да никому и не надо. У каждого свое непохожее, но и как у всех.
Даже пытаться не буду, засмеют ведь старого лесовика, который старается освоить зимний город, в котором магазины, чайные и рюмочные, где тепло и сидят знакомые крендели, излучая разнообразные настроения. Ведут разговоры о том о сем...
Ночью мы шли дружной кучкой по Валдемара из ближней чайной, и я рассказывал Евгению М., как огромные коты в поселке К. придушили милую одинокую лисичку, которая там прижилась, но попалась стае в лапы. А этой осенью из лесу пришел шакал и котиков разогнал, но что-то ему не покатило в нашей местности, и он перебрался в Адажи.
Евгению история понравилась, и он сказал, что об этом надо в газету написать. Вот пишу. На самом деле этим вечером провожали мы поэта Сергея Т. в Берлин в гости к старику Герасиму. Пригласили в чайную баяниста, и он все время играл «Прощание славянки», под которую пили водку.
И все было хорошо, только дядя Федя был насуплен, как Борис Годунов перед убийством царевича, а знаменитый юрист Юра Б. по ходу вечеринки сменил три галстука и все говорил о правосудии и справедливости, вставляя к месту латинские выражения. Когда водка закончилась, баянист Альфред заиграл вальс «На сопках Манчжурии», и тут пошли домой. Некоторые остались.
В этом странном ноябре все было зыбко и нереально. Вот и колеса сменили на зимние, а все равно чужая зима, не наша. Правда, лес сказочный, все деревья в снегу и тишина, только дятлы стучат, торопятся, как будто о Трампе рассказывают. И о Хиллари, которую стали жалеть. Типа немолодая женщина, можно бы и вперед пропустить. Украинцы плакали. А мне было до лампочки. И все хотелось спросить: а кто это?
Я недавно был в зачарованном поселке К., где все в снегу, в сонном безмолвии и главное - никто не косит газоны. Не пилит кусты, не сжигает сучья. Даже птицы улетели. А потом пошли в лес и увидели первого черного дрозда, второго, да они прячутся в густых кустах, притаились.
Еще увидели птичку, похожую на синицу, ни зеленого, ни синего, а что-то чуть розоватое и длинный хвостик. На следующий день читаю в ежедневной газете байку Валерия С. о длиннохвостых синицах-ополовни
Вечером ко мне на чем-то - может, на лыжах - приехал домовой Афанасий чаю попить. Я заварил крутой напиток. Что может быть лучше чая, когда вокруг сугробы? И он признался, что начал писать художественное произведение.
- Роман «Что делать?» или «Мемуары домового»? - спросил я.
Он промолчал и протянул мне распечатку. Значит, так:
«Ехал как-то мужик в электричке и заметил забытую кем-то книжку. Взял ее, открыл на первой странице и прочитал: «Ехал как-то мужик в электричке и заметил забытую кем-то книжку. Взял ее, открыл на первой странице...»
- Это же надо какое совпадение! - удивился он и стал читать дальше. А дальше было написано: «Это же надо, какое совпадение!..»
Я еще почитал, и стало понятно, что некто едет в проклятой электричке неизвестно куда и к кому, где ждут вампиры и упыри. Но понравился абзац, в котором автор сообщает, что пассажир перекрестился и отдал книгу бомжу, который сидел рядом. Тот начал читать и смеяться: "Умора. Такой юмор! Это Петросян, что ли?"
Я подумал, что о таинственном в нашей жизни мало пишут даже знаменитые сантехники, куда уж нам, а Афанасию посоветовал нанять литературного секретаря, желательно непьющего. Пожелал успехов.
Я любопытен как бурундук и поэтому пошел посмотреть на китайцев, которые приехали покорять Ригу. В снегу возле памятника Барклаю торчали алые флаги КНР, рядом скромно приютился стяг нашей страны, а на Эспланаде поставили полотняный дворец размером с "Замок света".
По аллеям гуляли улыбчивые восточные коммунисты и милые коммунистки. Не хватало только Дональда Трампа с его славянской женой. Да его здесь и не ждали.
Еще тридцать с лишним суток будет укорачиваться дневной свет. Зажигайте свечи, камины, костры и печи! Будет много праздничных фейерверков, и нам ли печалиться. Живы и еще поживем!
Бил ФИФИЛИН.