Видео
В мире
— Латвия и Литва, по данным исследования ВЦИОМ, вошли в топ-10 наиболее враждебных, с точки зрения россиян, государств. Вы согласны с этим утверждением?
— Да, в Латвии уже долгие годы идет милитаризация общественного мнения. Постулируется тезис о том, что Россия — наш враг, и мы должны тратить большие деньги на вооружение. Население держат в напряжении и повторяют, что Россия может начать военные действия в любой момент. И люди готовы затянуть пояса: пусть меньше денег идет на образование, медицину — никто не возражает против 2% бюджета на военные нужды. Некоторые запасаются солью и крупой.
— А вы войны боитесь?
— У меня запасов соли и крупы дома нет. Сегодня Россия меньше других заинтересована в войне, ей больше нужно, чтобы с ее мнением считались на международной арене.
А еще я уверен, что натовские генералы готовятся ко вчерашней войне. Во время учений в 2016 году в нейтральных водах Балтийского моря российские корабли на два часа отключили несколько телефонных станций в радиусе многих миль. Просто из спортивного интереса, чтобы понять, как это работает. Вот какое сейчас оружие. Или вот вам еще сценарий: над городом X взрывается бомба, все живы, но везде отключено электричество, все парализовано…
— Вы говорите, что русофобию латышам навязывают сверху. А что на бытовом уровне?
— Есть партии, которые используют «неотношения» с Россией как политический элемент. Но на бытовом уровне вы вряд ли почувствует антироссийские настроения. Многие русские говорят латышам: «Ну, вы же наши!»
Действительно, мы говорим по-русски, с акцентом, но говорим. И мы все хорошо знаем Россию.
— По-вашему, почему у России с прибалтами не получается диалога?
— Латвия, например, находится под полным влиянием американцев. У нашего премьер-министра — американский паспорт, у президента — немецкий. Экс-президент Латвии была гражданкой Канады. Нас держат под пристальным вниманием.
Поэтому мы стоим спиной к России, не понимая, что она не идеологическая кукла, а наш реальный сосед, бок которого мы будем чувствовать всегда. Но общая политика сегодня такая — все, что плохо России, нам нравится. Сейчас вот спортсменам вашим запретят участвовать в олимпийских играх — так вам и надо, говорят латвийские чиновники.
Сегодня в нашей стране около 250 тысяч неграждан — людей без политических прав и права голоса. А еще русские люди сегодня должны отправлять детей только в латышские школы — это неправильно, по-моему.
Дискриминация русских людей мешает нормальному развитию Латвии. Если государство относится к тебе как мачеха, то и я стараюсь не платить налоги и не горжусь тем, что живу здесь.
Когда я работал в МИДе после распада Союза, я получал письма из США и Европы о том, что нельзя проводить русофобскую политику, нужна демократия участия, которая предполагает равные возможности всех членов сообщества. Но тогда эти рекомендации проигнорировали.
— Болезненной темой в диалоге между Россией и странами Прибалтики является и «оккупационный» вопрос…
— Да, Россия никогда не признавала «оккупацию» Балтийских стран с 1940 года, и не извинилась за то, что сделал нам СССР — к примеру, за депортацию невинных людей в Сибирь. У нас есть структуры, которые до сих пор подсчитывают нанесенный ущерб: последняя сумма — 300 млрд долларов США.
Я считаю, что имела место насильственная инкорпорация, а не оккупация Советским Союзом балтийских стран. Это была политика Сталина, и то, что мы не сопротивлялись, не воевали как финны, например, — это другой вопрос… Возможно, потому что были неравные силы. Я осуждаю депортацию и то, что потом не было компенсации пострадавшим.
Но подсчитывать, сколько мы потеряли, сколько Союз вложил в нас, что построил нам — это бессмысленное занятие. Люди тратят время и деньги, чтоб подсчитать ущерб, нанесенный государством, которого уже нет. Россия — такая же молодая страна, как и мы. Да, она правопреемник СССР, но нужно смотреть — каких прав и в каких отраслях.
Вчерашний забор мешает Латвии видеть завтрашний день, разобраться в том хаосе, в котором мы живем. Конечно, удобно ничему не учиться и постоянно смотреть назад. Но пока латыш не поймет, каков будет мир завтра, он не сможет принимать правильные решения.
— О каких последствиях «неотношений» с Россией для Латвии можно говорить?
— Лет десять назад китайцы мечтали, что один из «шелковых путей» пойдет в Ригу. Сейчас на карте китайцев Риги нет, идут в Белоруссию, в обход, другими путями. Мы теряем много денег на транзите, и не только из-за «неотношений» с Россией, но и из-за санкций против нее.
— Есть ли надежда на потепление отношений между Латвией и Россией?
— Надеюсь, вы доживете до этого, но пока нет никаких предпосылок. Все зависит от мировой политики. Такая маленькая страна, как Латвия, не может одна решать что-то в глобальном мире.
Я когда-то мечтал о Соединенных штатах Европы, и казалось, Брюссель сможет создать сильную Европу, произойдет федерализация. Но финансовый коллапс в 2008 году разрушил все надежды. Европа стала другой: стало ясно, что у немца и грека возможности разные. В будущем судьбу Евросоюза будет определять Германия, экономический локомотив ЕС.
Но в том, что касается отношений с Россией, мы все же напрямую зависим скорее от американцев, чем от ЕС. Но они сегодня воюют сами с собой, со своим президентом. Трамп — президент в наручниках, самый слабый в истории Америки. Он в опале, и ему строить какие-то отношения с Россией сейчас совсем не с руки. Переизберут ли его, сможет ли он повернуться в вашу сторону — я не знаю.
Но военному комплексу НАТО нужен враг, и Россия — хороший враг. Есть еще Китай. Вот если начнется вражда с Китаем, посмотрим, что изменится в отношениях с Россией.
— Какими, по-вашему, должны быть отношения между союзниками?
— Я уверен в том, что любви в политике быть не может. Мы вот с Литвой не можем морскую границу поделить, потому что боимся, что кому-то больше нефти достанется. С Эстонией похожая ситуация, только здесь уже речь о рыбных промыслах.
К слову, президент США всякий раз встречается сразу со всеми тремя прибалтийскими президентами, чтоб не тратить свое время на каждого по отдельности. И вот мы все вместе поем разные песни на плохом или хорошем английском языке.
Это иллюстрация того, что любви между союзниками нет, у всех свои национальные интересы. Но конструктив должен быть.
Анжела Новосельцева
