На вопросы "7 секретов" отвечает омбудсмен (тот, кто Конституцией или специальным законом наделен правом контролировать, как соблюдают законные права, свободы и интересы граждан власть и должностные лица) Латвии Юрис Янсонс.— Как вы считаете, Латвия — социально ответственная страна?
— Глядя на социальную реальность, а также учитывая информацию, которую предоставляют статистика и другие источники, я говорю: "Нет!" Если в государстве, согласно статистике прошлого года и данным Eurostat, около 40% людей существуют ниже порога бедности, то говорить о социально ответственной и благополучной стране не приходится. Кроме того, социально ответственным государством является лишь то государство, которое не только проповедует, что правительство, политики работают над тем, чтобы уменьшить социальное отторжение, способствовать экономическому развитию и обеспечить людям право на справедливую оплату труда, на достойные условия труда, на достойную старость… (?????)
Кроме того, следует учесть, что мы уже десять лет пребываем в Евросоюзе. Членство в ЕС — это ведь не только присоединение к общему экономическому пространству. Это также означает, что мы договорились об общих правовых принципах. С этими принципами мы как–то не ладим. Например, право на справедливую оплату труда означает то, что люди получают такую зарплату, которая конкурентоспособна и сравнима со средней зарплатой в Европе. А Латвия все еще одна из беднейших стран ЕС.
Положение пенсионеров свидетельствует о том, что мы социально не ответственны. Скорее — безответственны. Вопрос, который пенсионеры некогда задавали Минфину и Минблагу: "Как прожить на 100 или 200 латов в месяц?", так и остается без ответа.
— Где сейчас, если говорить об отношениях людей и государства, омбудсмен необходим больше всего?
— Тут прежде прочего следует выделить все темы, которые включены в восьмой раздел Сатверсме. В конце 2011 года мы стали интенсивно оценивать социально–экономический блок: социальная безопасность, пенсии, право на справедливую оплату труда… Для европейских омбудсменов этот блок не первоочередное дело. Мы же стали оценивать эту проблему гораздо шире, чем это делают шведы или финны. Наибольшее количество жалоб мы традиционно получаем от заключенных. Второй же по объему поток составляют заявления, которые касаются социально–экономических прав.
Основной проблемой является также судебная система. Особенно административный суд. Это ненормально, если приходится несколько лет судиться из–за какого–то административного акта, который давно уже не имеет никакого значения. Административный суд уже весьма далеко вышел за рамки изначальной идеи, которая видела в нем быстрый и эффективный механизм контроля государственной власти. В целом принцип объективного следствия не работает как таковой, и административные суды, по существу, стали неэффективными.
— Как реагируют власти на работу Бюро омбудсмена? Например, как реагировали власти на сообщение омбудсмена о центрах социальной заботы в феврале прошлого года? Оно было довольно–таки суровым.
— А могло быть еще суровее. В чем идея и смысл центра социальной заботы? Главное следует из закона: обеспечить социальную реабилитацию тем, кто после болезни, заключения или по другим причинам нуждается в улучшении своих социальных условий, чтобы жить в обществе полноценной жизнью. Но в центрах долгосрочной социальной заботы, где обитают также люди с нарушениями психического развития, мы много раз наблюдали издевательство над людьми. Мероприятия социальной реабилитации как таковые отсутствуют, они бессмысленны, не работают на восстановление способностей человека. Часто употребляются медикаменты. Лечебные процедуры часто совершают социальные работники без специальных знаний и в отсутствие врача. Правда, следует учесть, что свою очень тяжелую работу эти люди делают за совершенно не соответствующее жалование.
Реакция со стороны правительства, Министерства благосостояния была: "Погодите–ка, там же все в порядке. О чем Янсонс говорит?" Общество же к этой проблематике прислушалось. И специалисты, и политики, и представители СМИ. Поэтому мы смогли начать конкретные дискуссии о конкретных проблемах. Шаг за шагом, но ситуация меняется.
— Особая категория тут — детдомовские дети. Среди них — дети с ограниченными возможностями. Я читал истории этих детей и говорил о них, например, с семьей Бражник в Вентспилсе, которая уже более пятнадцати лет фактически на одном энтузиазме содержит центр альтернативной заботы "Дом милосердия". Так вот, из детских историй следует, да и Валерий Бражник считает, что попасть в госучреждение для ребенка означает не только не привести в порядок свой человеческий потенциал, а потерять его.
— Господин Бражник прав. Его центр — это хороший пример, созданный его семьей. Мы были у него. Однако на официальном уровне мы часто встречаемся с тем, что люди, которые определяют политику, и даже чиновники, в лучшем случае что–то соображают в теории вопроса, но даже представить себе не могут ужасное положение в центрах социальной заботы. Несмотря на то что в Латвии имеются эксперты высокого уровня. Политики и чиновники могли бы к ним прислушаться. Конечно, Минблаг посылал туда свои комиссии… Но все упирается в одно. Это я слышу от Илзе Винькеле, от Андриса Вилкса, от Валдиса Домбровскиса: "В рамках бюджета денег нет". Все "в рамках бюджета". Но в Сатверсме нигде, ни единым словом, особенно если говорить о посвященном основным правам восьмом разделе, не сказано, что наше государство создавалось в рамках бюджета. Зачастую то, что обязались блюсти люди, которые принимали основной закон страны, игнорируется. В лучшем случае политики ссылаются на отдельные фразы, нормы или статьи, чтобы кто–то поверил, что они озабочены обществом. А мы и по заявлениям, и по мероприятиям практического мониторинга видим, что иногда Сатверсме для политиков лишь хорошее фэнтези.
— Разве недостаток денег мешает отказаться от "таблеточной терапии", разве только деньгами определяется отношение сотрудников? Кроме того, в этой сфере уже давно имеются альтернативы — деинституционализация, инициатива Жана Ванье…
— Действительно, во многих случаях причиной является отсутствие воли и понимания. Работники центров нам говорили: "Это единственное рабочее место в данной округе". Но разве эти дети здесь пребывают ради вас? Ради того, чтобы вы смогли заработать и существовать за их счет? Я не говорю обо всех. Имеются и хорошие примеры. Но в целом вы правы. Речь о воле и понимании. Люди с ограниченными возможностями, если они соответствующим образом подготовлены, также могут работать. Но за всеми этими "не могу", "не хотим", "когда–нибудь потом…" человек пропадает. Исчезает за политическими лозунгами. Хотя для политика главное — благосостояние человека. Потому что через его благосостояние достигается и благосостояние страны. Минблаг, кажется, с 2017 года запланировал стремительно двинуться по пути деинституционализации, переходить на альтернативные виды заботы.
— Согласны ли вы с мнением Яниса Гулбиса: "Защита прав детей в нашей стране фактически ликвидирована"?
— С юридической точки зрения не ликвидирована, а вот с практикой приходится туго. У нас имеется ряд институций, которые занимаются соблюдением интересов детей, защитой их прав. Но, например, сиротские суды — это уже борьба с последствиями. У государства нет программы действия для борьбы с причинами. То есть, если говорить о неблагополучных семьях или семьях риска, реальной поддержки со стороны государства или самоуправлений в работе с этими семьями нет. Хотя законом защиты прав детей вкупе с другими нормами (например, законом "О самоуправлениях") определено: с такими семьями надо работать. Потому что лучшее для ребенка — жизнь в своей биологической семье. А если семья не справляется, если в семье насилие, если у родителей недостает способности воспитывать ребеночка, если у родителей отсутствуют семейные традиции, государство и особенно самоуправления должны прийти на помощь. Самый легкий и дешевый подход — физическое изъятие ребенка из семьи.
— Большинство самоуправлений не так давно заявили, что финансы не позволяют им исполнить волю омбудсмена в связи с бесплатным образованием.
— Вы сказали — "волю омбудсмена". Тут я должен себя почувствовать выше 112–й статьи Сатверсме. Бесплатное образование — воля омбудсмена? Мой предшественник, господин Апситис, уже в 2008 году имел схожее с нашим заключение касательно 112–й статьи. Мы взялись за бесплатное образование в июне 2011 года. За полтора года пришли к мнению, что с нормативным регулированием тут все в порядке. Но не с практическим исполнением. То есть незнание, разгильдяйство со стороны самоуправлений, их нежелание понять то, что записано в Конвенции о правах детей, в законе о образовании, в Сатверсме, привели к тому, что появились дискуссии об авторучках. Чтобы изменить противоправную практику и обратить на нее внимание общественности, особенно чиновников и политиков (чиновники были наиболее упертые), пришлось идти в парламент и в весьма резкой форме рассказывать, как должно быть и как есть на самом деле. Полтора, два года — это очень долгий срок для того, чтобы практически привести в порядок элементарную проблему. Потому что с юридической стороны ее не было. Есть закон — он должен исполняться. Родители не должны покупать даже карандаш. Но самоуправления, школы требовали от родителей, чтобы те ремонтировали классные помещения, покупали компьютеры, телевизоры, не говоря уже о книгах и рабочих тетрадях. За счет родителей возникал параллельный бизнес. Это противоправно. Потому что ни одна норма, ни в одном законе не давала школам, самоуправлениям право требовать от родителей даже лат для обеспечения учебного процесса.
Мы были вынуждены убеждать комиссию Сейма в том, что противоправная практика уже подобна раку с метастазами, что надо править закон, нужен новый порядок. Те, кто не хотел менять порядок, пытались натравить на нас родителей и учителей. Это была работа на протяжении двух лет. Но проблему конкретными решениями в конкретных ситуациях могла решить и прокуратура, ее могла решить и Государственная служба по качеству образования. И — все.
— Каким образом обучение русских детей в школах и детских садах на русском вредит им?
— Есть классы этнических цыган. Чтобы способствовать посещению детьми школы, чтобы они не чувствовали дискомфорт… Но если оценивать уровень образования, то результаты весьма трагичны. Очень мало детей продолжает учебу в средней школе. Это значит, что и по определению, и по существу эти дети подвергаются сегрегации.
Мы стали оценивать образовательные проблемы других нацменьшинств. Получали электронную почту, учителя писали. Вы там ромами занимаетесь, но, знаете ли вы, как дела у русских детей? Мы произвели мониторинг 49 школ. Не только в Риге. Провели инспекцию не только русских школ, а оценивали положение во всех группах нацменьшинств. Идею билингвального образования можно приветствовать, она хороша и соответствует стандарту прав человека. Но с одним условием. Смысл билингвального образования должен быть осуществлен и в жизни. Так, как это определено в законе. Значит, практика должна быть ориентирована на достижение наилучшей цели. То есть на то, чтобы дети, обучающиеся билингвально, смогли освоить как соответствующий объем учебной программы, развить свою культуру, знание своего родного языка, так и достойно, не только ради экзамена или для галочки, освоить государственный язык.
Мы констатировали, что украинские, эстонские, литовские школы являются примером хорошей практики. Это значит, что в школе, где ответственный директор и, следуя глобальному контексту, имеется, может быть, даже мультилингвальное обучение, включение детей в общество обеспечивается. В русских же школах ситуация была весьма различной. Не говоря о том, что 50% учеников (мы проводили анкетирование учащихся 6–х, 9–х, 12–х классов) сами указали на то, что знают латышский язык на недостаточно высоком уровне, чтобы чувствовать себя свободно, общаясь вне семьи и школы. А если говорить об учителях, то семь раз мы обращались в Центр госязыка. Потому что иной учитель с нами просто–напросто не общался. Оказалось, не знал госязыка.
— Почему — из–за политики или личного отношения?
— Игорь Пименов в разговоре со мной ссылался на Гаагские рекомендации и говорил, что обучение должно быть на русском, но не акцентировал, что, согласно этим рекомендациям, постепенно все должно прийти к коммуникации на госязыке. Особенно радетелям за права нацменьшинств я бы посоветовал не использовать детей для повышения своих политических рейтингов. Или ресурсом для того, чтобы сеять в обществе вражду. После дискуссии с Елизаветой Кривцовой, после разговора с Игорем Пименовым и после того, что я читаю в прессе с декабря прошлого года, у меня создалось такое впечатление, что проблема в политиках. В радикально настроенных левых политиках.
— Я думаю, что левых политиков "пищей" выше меры снабжают коалиционные политики.
— Тут наши мнения не расходятся. Но я не политик. Слава богу, что я омбудсмен без всякого политического опыта. Три статьи Сатверсме — 112–я, 115–я и 91–я (значит, образование, национальные меньшинства и правовое равноправие) — весьма точно определяют, каким должно быть отношение государства, какими должны быть отношения в политике и на практике к детям национальных меньшинств. Подчеркиваю: мы рассматриваем вопрос с точки зрения интересов детского права. И когда я вижу, что упомянутые три статьи находятся под угрозой, что практика отличается от того, как должно быть, что интеграция в отдельных ее элементах хромает (если билингвальное образование хромое, то я бы сказал, что и программа интеграции хромая), моя обязанность — указать на эту угрозу. Но когда я встречаюсь с Цилевичем, Пименовым или Кривцовой, мы говорим каждый о своем. Я говорю об интересах детей, а они говорят будто бы в струю, но о политике. Я не говорю о политике. Я говорю — регулирование, смысл закона, смысл интеграции и угроза. В русских СМИ появляются заголовки: "Янсонс хочет закрыть русские школы!" Помилуйте, я этого никогда не говорил! Кто это придумал — дети, директора школ? Нет, это придумали радетели в известной лишь им самим сфере, противопоставляя таким образом разные группы общества друг другу.
— Существует ли в Латвии этническая дискриминация?
— Мы ее не наблюдали.
— Но вы сами говорили, что программа интеграции в какой–то мере наводит на размышления об ассимиляции.
— Мы живем в мультиэтническом обществе. Это не есть что–то уникальное. В то же время мы живем в гомогенном обществе. Однако уважая различия. Если кто–то желает сделать поляков латышами, это абсурд. Это невозможно. Невозможно говорить об интеграции в аспекте ассимиляции. Мне показалось, что основные положения интеграции (особенно с комментариями Сармите Элерте) обладают привкусом ассимиляции. Я категорически против этого. И как человек, и как омбудсмен. Вместо такого подхода следует думать об эффективных, наполненных смыслом механизмах, о положительных программах, следует спрашивать у лидеров этнических групп: "Как вы смотрите на это? Что надо усовершенствовать в социальной реальности, чтобы снять напряжение и предрассудки там, где они имеются?" Основная идея прав человека, задача государства — сделать все, чтобы каждый человек чувствовал себя счастливым и обращенным к развитию.
— Конгресс неграждан вряд ли согласится с тезисом: "Принцип равноправия допускает и даже требует различного отношения к лицам, которые находятся в различных условиях. Таким образом различие объема прав граждан и неграждан Латвийской Республики нельзя считать дискриминирующим".
— Моя позиция в теме неграждан совершенно конкретна. Она изложена в заключении, которое я направил в ООН, Европарламент и ОБСЕ. Другой версии у меня нет. Если вы спросите, почему мы посылали это разъяснение правовой ситуации неграждан и вопросов неграждан, я скажу, что в правовой системе Латвии, которая следует также из первой статьи Сатверсме, правом следует пользоваться доверительно, обладая хорошей верой. Речь не о религии, а о том, что мы пользуемся правом по существу — не искажая и не пытаясь использовать тот или иной аспект права тенденциозно. И если я вижу, что кто–то интерпретирует правовую норму не так, как мы ее оценивали, не так, как это признано в правовой доктрине, то моей обязанностью, конечно же, является объяснение конкретной ситуации. Нравится это людям, которые думают иначе, или не нравится. Я должен быть точен.
Мы говорили о том, что должен быть усилен контроль над тем, как осуществляется билингвальное образование в образовательных программах нацменьшинств. Сразу волнение. Хотя следовало спросить: "Почему вы волнуетесь о том, что будет контролироваться то, что определено законом?" То, что объем прав граждан и неграждан будет отличаться, ясно как день. Кроме того, создается впечатление, что защитников неграждан подвозят, скажем, к ОБСЕ на автобусах, где они с листочка говорят про Эстонию то, про Латвию — это… Абсолютно задавленная группа общества, апатрид, не имеющий никаких прав… Как можно в институциях высокого ранга нести ложь?
— Осуществило ли бюро на практике идею — омбудсмен есть посредник между государством и человеком?
— Я бы сказал, что мы сделали огромный шаг в этом направлении. Но это только начало. Главная помеха на этом пути — недостаток политического профессионализма. Например, было бы нормально, если бы мы в 2011 году отправили письмо в Министерство образования и науки, а они, не дожидаясь дальнейшей активности извне, сами сделали бы все необходимое для того, чтобы практика соответствовала закону. Они предпочли отписки.
Я спрашивал у омбудсмена Финляндии: "Вы подписываете заключение и посылаете в соответствующее министерство. Что дальше?" Он говорит: "Все. Я могу расслабиться". Там омбудсмен волен направиться в парламент для отчета о сделанном. А не о проблематике в сфере прав человека, как это делаем мы. Здесь не хватает политической воли. И если министр на что–либо не реагирует или реагирует с противоположной позиции, чиновники этим пользуются. Но ситуация меняется. Я верю в эту страну, я верю, что политическая культура и политический профессионализм изменятся.
Госбюджет принят, но горечь осталась – скорее всего именно так можно описать проделанную правительством и коалицией работу, которая завершилась с принятием нормативов по бюджету в Сейме, пишет на pietiek.com депутат и экс-премьер Латвии Марис Кучинскис.
Госбюджет принят, но горечь осталась – скорее всего именно так можно описать проделанную правительством и коалицией работу, которая завершилась с принятием нормативов по бюджету в Сейме, пишет на pietiek.com депутат и экс-премьер Латвии Марис Кучинскис.
Сегодня днем, 11 декабря, на территорию Латвии залетел самолет МЧС России. Об этом написала в Фейсбуке жительница ЛР и поделилась снимком с Fligtradar24.
Сегодня днем, 11 декабря, на территорию Латвии залетел самолет МЧС России. Об этом написала в Фейсбуке жительница ЛР и поделилась снимком с Fligtradar24.
Доступность услуг такси может быть разной для разных групп общества и видов инвалидности, но необходимо значительно улучшить приспособление транспортных средств, обучать водителей и способствовать эмпатии, не забывая при этом о культуре безопасного вождения, чтобы пассажиры с инвалидностью и родители с маленькими детьми могли в полной мере пользоваться услугами такси, считают в бюро омбудсмена.
Доступность услуг такси может быть разной для разных групп общества и видов инвалидности, но необходимо значительно улучшить приспособление транспортных средств, обучать водителей и способствовать эмпатии, не забывая при этом о культуре безопасного вождения, чтобы пассажиры с инвалидностью и родители с маленькими детьми могли в полной мере пользоваться услугами такси, считают в бюро омбудсмена.
Этот вопиющий случай всколыхнул общество Латвии. Вот что пишет в соцсети Х Гунтарс Индриксонс: Это космос!!! Более 50%с апреля не получили уведомлений. Более 120 000 не получили уведомлений. Это возмутительно! А ответственный за это орган просто опустил глаза и сказал, что это просто проблема пользователей, мы отправили письмо весной.
Этот вопиющий случай всколыхнул общество Латвии. Вот что пишет в соцсети Х Гунтарс Индриксонс: Это космос!!! Более 50%с апреля не получили уведомлений. Более 120 000 не получили уведомлений. Это возмутительно! А ответственный за это орган просто опустил глаза и сказал, что это просто проблема пользователей, мы отправили письмо весной.
В соцсетях делятся роликом телеканала TV3, в котором можно наблюдать, как в здании Сейма прошло зажжение огней на новогодней ёлке. Министры взявшись за руки и покачиваясь поют рождественскую песню.
В соцсетях делятся роликом телеканала TV3, в котором можно наблюдать, как в здании Сейма прошло зажжение огней на новогодней ёлке. Министры взявшись за руки и покачиваясь поют рождественскую песню.
Почти половина (48%) жителей Латвии полностью или частично поддерживают восстановление пограничного контроля на внутренних границах стран Евросоюза (ЕС), свидетельствуют данные опроса, проведенного Norstat по заказу LSM.lv в ноябре.
Почти половина (48%) жителей Латвии полностью или частично поддерживают восстановление пограничного контроля на внутренних границах стран Евросоюза (ЕС), свидетельствуют данные опроса, проведенного Norstat по заказу LSM.lv в ноябре.
Видео
В мире
Загрузка
