Видео
В мире
тельный зал Ремесленного собрания был полон, — писал на следующий день редактор "Рижского вестника" Н. Муханов. — (…) Лекция г. Бальмонта была сплошным дифирамбом рифме и ритму, чередующимся ударным и неударным и ни одним словом не заикнулась об истинных задачах поэзии: "сеять разумное, доброе, вечное" и о том, что "прежде, чем родиться слову, должна родиться — мысль… По окончании лекции, уступая настойчивым просьбам публики, поэт прочел несколько собственных стихотворений, между прочим, прекрасное одно, посвященное родине, от которой он так долго был оторван".Критически отозвался о выступлении и латышский поэт Фрицис Барда. Он счел эту лекцию "слишком специальной, патетической, лишенной строгой логики". Но была и другая оценка. Поэт Эдвард Вирза писал знакомому 26 марта 1914 года: "В Риге я был на бальмонтовском чтении. Бальмонт настолько чудесная и исключительно интересная личность, что я и до сих пор весь полон им. Он — мировая душа. Но ни рижская публика, ни рижские поэты не были достойны его приезда. Рижские поэты и публика находятся к Бальмонту в таковом же отношении, как статуя к пьедесталу".
Сам Константин Дмитриевич девять лет спустя, в эмиграции, вспоминал: "Морские волны мечты уносят меня туда, именно в Ригу, где я был только раз, но где мне было гораздо лучше, чем здесь… Я приезжал в Ригу на два–три дня, прочесть какую–то лекцию, — какую в точности уж не припомню, — и было это время совсем не похоже на проклятое теперь. Люди любили подходить друг к другу, умы раскрывались, как цветы весной…
И было радованье человека человеком, был тихий восторг задумчиво идти живописными улицами старинного неведомого города, овеянного историческими воспоминаниями и вольным духом, крепящим воздухом Моря. Я был с любимой там, в чужом городе, который явился вовсе не чужим, — там, где на звучный зов мой воскликнули сердца и откликнулись".
…Бальмонт родился в 1867 году во Владимирской губернии в семье председателя земской управы. По семейным преданиям пращурами со стороны отца были шотландские или скандинавские моряки, переселившиеся в Россию. Мать, Вера Николаевна Лебедева, происходила из древнего татарского рода, шедшего от князя из Золотой Орды. Учился Константин в Шуйской гимназии, но в 1884 году был исключен за принадлежность к революционному кружку.
"Гимназию проклинаю всеми силами. Она надолго изуродовала мою нервную систему", — писал впоследствии поэт в своей автобиографии. Не удалось ему закончить и Московский университет — он был отчислен с юрфака как один из организаторов студенческих беспорядков. После непродолжительного обучения в юридическом лицее Ярославля Бальмонт вообще отказывается от мысли получить "казенное образование".
В 1890 году в Ярославле на собственные деньги поэт издал первый сборник стихотворений, включавший переводы и оригинальные стихи. Книга успеха не имела, и, по утверждению автора, весь ее тираж был им уничтожен.
"Начало литературной деятельности, — писал Бальмонт в автобиографии, — было сопряжено со множеством мучений и неудач". В 1894 году вышел сборник "Под северным небом", после которого критики отметили одаренность поэта, музыкальность его произведений, изящество формы. К этому же году относится знакомство с Брюсовым, которое переросло впоследствии в дружбу. Вот стихи Бальмонта того периода:
Вечер. Взморье. Вздохи ветра.
Величавый возглас волн.
Близко буря. В берег бьется
Чуждый чарам черный челн.
Чуждый чистым чарам счастья,
Челн томленья, челн тревог,
Бросил берег, бьется с бурей,
Ищет светлых снов чертог.
Следующие книги — "Горящие здания" (1900), "Будем как солнце" (1903), "Только любовь" (1905) — возносят Бальмонта на вершину российского Парнаса, делают известным, модным поэтом. В 1905 году в лучах славы он отправился в путешествие в США и Мексику. Результатом явились не только путевые заметки и очерки, в которых он описал наиболее выдающиеся памятники древних мексиканских культур, но и переводы мифов ацтеков и майя, составившие книгу "Змеиные цветы".
Возвратившись на родину, он оказался в самой гуще революционных событий. Пишет антимонархические стихи, сотрудничает в большевистской газете "Новая жизнь" и издаваемом А. В. Амфитеатровым парижском журнале "Красное знамя". Однако его революционность не имела под собой ярко выраженной политической программы, это было стремление к абсолютной свободе: "Социал–демократическая диктатура мне так же ненавистна, как и самодержавие, как и всякая власть", — пишет он в 1905 году поэтессе Л. Вилькиной.
Опасаясь преследования (обе революционные книги К. Бальмонта были запрещены к распространению в России), 31 декабря 1905 года поэт нелегально оставил Родину на семь с лишним лет. Свое длительное пребывание за границей он считал политической эмиграцией. Живя в Париже, совершает длительные поездки по Европе и очень тоскует по России:
"…Временами мне кажется, что я уже не живу, что только струны мои еще звучат" (из письма к Ф. Д. Батюшкову). Ностальгия способствовала обращению поэта к национальной тематике, стимулировала увлечение русской и славянской стариной. Бальмонт погружается в стихию Древней Руси, перелагая былины и народные сказанья на "декадентский" лад. В это время он живет в Париже и совершает поездки по разным странам.
В 1912 году отправляется в кругосветное путешествие, длившееся почти год (Южная Африка, Австралия, Новая Зеландия, Полинезия, Цейлон, Индия). В 1913 году после объявления политической амнистии поэт возвратился в Москву, где его ждала торжественная встреча и многолюдный банкет. После возвращения на родину Бальмонт много ездит по стране с лекциями, одна из которых и прошла в Риге.
Октябрьская революция была для него неприемлема. В марте 1920 года вместе с женой и дочерью он навсегда покидает Россию. В эмиграции жил в Париже, либо в небольших городках на берегу Атлантического океана. Его литературная деятельность 20–х — середины 30–х годов была очень интенсивной: сотрудничал в парижских газетах, в рижской газете "Сегодня", издавал книги, читал лекции в Сорбонне, у него было несколько публикаций в американских и итальянских газетах. В конце 1920–х Бальмонт переводил славянских и литовских поэтов. Но, несмотря на такую напряженную работу, зарабатывал он мало и был вынужден подолгу жить в провинции. Тоскует о родине:
И птица–флейта мне напела в сердце ласку.
Я видел много стран. Я знаю много мест.
Но пусть пленителен богатый мир окрест.
Люблю я звездную России снежной сказку
И лес, где лик берез — венчальный лик невест.
В 1925 году он вновь решил приехать в Ригу, с которой было связано много приятных воспоминаний, однако латвийское правительство отказало во въездной визе. Возможно, после острых стихов Маяковского, побывавшего в Латвии в 1922 году и написавшего об этой поездке острое стихотворение "Как работает республика демократическая" местные власти боялись пускать любого известного русского поэта. Кстати, и шансонье Александру Вертинскому "латвийские демократы" не раз отказывали в визе.
Однако все это не помешало Бальмонту с симпатией относится к Латвии. "Литва и Латвия, Поморье и Суоми, где между сосен финн Калевалу пропел, Меж ваших говоров брожу в родном я доме", — писал он в автобиографической поэме "Морской сказ".
Бальмонта не стало в 1942 году. В последние годы он жил в крайней нужде, в приюте "Русский дом", устроенном для бедствующих эмигрантов матерью Марией, кстати, нашей землячкой. Проводить его в последний путь пришли несколько человек. На памятнике по–французски выбили слова: "Константин Бальмонт — русский поэт".
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
