"Уже в ЭТОМ году в первых, четвёртых и седьмых классах русский язык полностью убирают и программы для национальных меньшинств перестают существовать.
Я не только депутат рижской думы, но и член совета по вопросам национальных меньшинств при министерстве образования и всю жизнь там как гвоздь в одном месте. Задаю неудобные вопросы.
Спрашивал и на совещании в министерстве, когда министерство радостно рассказывало как они с радостью готовы уничтожать и выкорчёвывать русский язык из программ, обещая при этом позаботиться о детях и милостиво разрешить перенести уроки русского в занятия по интересам. На "после школы". Что это значит? Детям придётся выбирать - идти на шахматы, как они это делали до этого, или заниматься спортом или отменить всё это и пойти на уроки русского языка и литературы.
"А деньги, деньги вы на это выделите?", - спросил я представителя министерства. Те ответили - "не волнуйтесь, всё будет". Я в таких вопросах уже тёртый калач, поэтому спросил СКОЛЬКО? На этот вопрос мне уже ответить не смогли. Это тоже можно считать ответом.
После совещания в министерстве я направляюсь в думу, к председателю комитета по вопросам образования. 1 сентября 2023 года - это уже период планирования бюджета этого года. Спрашиваю - вы говорили с министерством? Вы готовитесь делать хоть что-то в связи с изменениями в законе и хоть как-то поддержать детей, по которым шибанули наши национально озабоченные политики? Как думаете какой я получил ответ? Этот вопрос на повестке дня даже не стоял!
Когда принимали технический бюджет думы, то я повторил вопрос председателю финансового департамента по этой теме. "Обсуждалось ли планирование трат на поддержку детей нац. меньшинств, у которых отобрали их программы и вытеснили в факультативы, за которые, если мы не позаботимся, должны будут платить родители?"
Ответ был удивительным, но не неожиданным. "КАКИЕ БЫЛИ ИЗМЕНЕНИЯ В ЗАКОНЕ ОБ ОБРАЗОВАНИИ? Нет, мы эту тему не обсуждали".
Мы обязательно включим вопрос о предоставлении дополнительного финансирования, когда будем принимать бюджет 2023 года. Большинства, конечно, у нас нет. Но и у оппонентов не будет возможности сказать, что "они случайно забыли".