Видео
В мире
В столице Белоруссии в воскресенье снова под 100 тысяч человек прошли маршем протеста. По заведенной традиции, за 2 часа до начала воскресного марша в Минске метро здесь встало – закрыли сразу 6 станций рядом с местом сбора оппозиции. Поэтому выбежав на улицу, я замахал руками. И мне страшно повезло – минская таксистка лет 60-ти высадила пассажира и взяла меня.
Анна Михайловна, педиатр, по вечерам работает таксистом:
- Зарплата 660 рублей (210 евро), и это полторы ставки! Только на такси концы с концами свожу. У меня дочь в Питере звонит: мама, приезжай, здесь нормально будешь зарабатывать, уважать будут!
- А тут не уважают?
Таксист-педиатр покачала головой, не отрывая взгляда от дороги:
- У меня на Россию вся надежда!
- Какая?
- Может, уговорят Лукашенко как-то спокойно уйти...
По заведенной традиции, за 2 часа до начала воскресного марша в Минске метро здесь встало – закрыли сразу 6 станций рядом с местом сбора оппозиции.
Мы как раз проезжали мимо шеренги автозаков, силовиков в зеленом и черном. Женщина призналась:
- Понимаете, семья у меня расколота пополам. Сын после кадетского училища пошел в МВД. Сейчас на «Пушкинской» (станция метро в Минске, - ред.) стоит в оцеплении. Уже месяц стоит безвыходно!
По словам оппозиции, у каждого белоруса есть знакомый, побитый силовиками. Но по теории трех рукопожатий, обязательно должен быть и знакомый силовик.
Я заметил, что, по словам оппозиции, у каждого белоруса есть знакомый, побитый силовиками. Но по теории трех рукопожатий, обязательно должен быть и знакомый силовик.
А силовиков в это воскресенье в Минске собралось ужасающее количество. Протестующих собралось не меньше. Колонна на шесть полос проспекта плюс тротуары шла мимо меня непрерывно больше часа! Навскидку – это почти сто тысяч человек. Разгонять такую толпу не стали, а завернули по привычному маршруту в сторону стелы города-Героя и резиденции Лукашенко. (Мол, пусть Батька сам с ними и разбирается).
Разгонять такую толпу не стали, а завернули по привычному маршруту в сторону стелы города-Героя и резиденции Лукашенко.
Через месяц после начала протестов я стал замечать, что в нем появились «майданные» элементы, иногда с креативом. Волонтеры начали раздавать воду и чай, а у метро «Немига» девушки, одетые в черные робы, с серыми картонными щитами и нашивками МОМОН раздавали драники, выкрикивая в мегафон: «Граждане, ешьте драники, не заставляйте нас применять силу!»
Но и противоположная сторона не уступала оппозиции в креативе!
Когда бесконечная толпа вышла ко Дворцу спорта, включилась система уличного оповещения Гражданской обороны (сверхмощные динамики): "Звонят колокола Хатыни. Под красно-белым флагом маршировали пособники нацистов... опять на улицах Беларуси красно-белые флаги. Под красно-белым флагом коллаборационисты писали письмо Адольфу Гитлеру, вы готовы подписаться под этим письмом?". Народ свистит, все с красно-белыми флагами, свистит, но неуверенно. А загробный голос уже называет акцию протеста "фашистским маршем", звучит "Блокадная симфония" Шостаковича, и ведь нашлись юные дебилы, которые начали маршировать. Идут, кстати к мемориалу Великой Отечественной...
Волонтеры начали раздавать воду и чай, а у метро «Немига» девушки, одетые в черные робы, с серыми картонными щитами и нашивками МОМОН раздавали драники, выкрикивая в мегафон: «Граждане, ешьте драники, не заставляйте нас применять силу!»
Когда толпа привычно уперлась во Дворец президента (где во время прошлых митингов Лукашенко расхаживал с автоматом), дождь шел уже минут тридцать. Кто-то грелся песнями и танцами, а кто-то потянулся домой, понимая, что все станции метро в округе закрыты, автобусы не едут, а время подачи такси – около сорока минут. Пеший путь домой и стал наказанием за этот праздник непослушания.
