Видео
В мире
Так и кажется, что зал сейчас оживет, взорвется аплодисментами и голос из президиума скажет: «Слово предоставляется товарищу Берии". Доподлинно известно, что именно Лаврентий Павлович в 1946 году в ранге заместителя председателя Совета Министров СССР подписал постановление об учреждении Латвийской Академии наук.
- Я отлично помню, как сюда приходил другой вождь - масштабом пониже, - вспоминает Сувейдзис, работавший в этом здании с 1967-го. - Август Восс, первый секретарь ЦК КПЛ. Заглядывал на отчетно-выборные собрания академии. Как-то неожиданно посмотрел на стол, за которым восседал президиум, и спросил: а почему он не такой, как в ЦК? Этого было достаточно, чтобы на следующий день стол президиума обили той же красной драпировкой, что и в ЦК…
Долгие десятилетия ниши над сценой под потолком были украшены барельефами Владимира Ильича Ленина и Карла Маркса, а по периметру – Петра Стучки и Ивана Владимировича Мичурина. Во время «песенной революции» скинули всех - в том числе и Мичурина.
Конференц-зал высотки - излюбленное место работы кинематографистов. Несколько лет назад англичане снимали здесь эпизод для картины о сталинской Москве. (По сюжету в академии проходила конференция археологов, во время которой завязалась драка между представителями противоборствующих теорий.)
На втором этаже находится, собственно, все, что осталось в этих стенах от академической науки. Здесь заседает научный совет академии, хранится центральный архив, находятся кабинеты первых лиц - президента, вице-президента, председателя сената.
Пока поднимаемся на следующий этаж, Сувейдзис знакомит с историей здания.
Решение о строительстве приняли в 1951-м. Тогда предполагалось, что возле Центрального рынка откроется научный сельскохозяйственный центр, в котором доярки и комбайнеры смогут осваивать прогрессивные методы труда.
На первых трех этажах должны были находиться помещения для учебы и симпозиумов. Остальные - отойти под гостиницы для передовиков. Гостиничные номера должны были быть двухкомнатными, удобства (туалеты, душ) - на этажах.
Лучшим признали проект Освальда Тилманиса, но местные партийные подхалимы боялись самостоятельно утверждать его и пригласили консультанта из Москвы - академика Вячеслава Константиновича Ольтаржевского.
Ольтаржевский был единственным советским архитектором, участвовавшим в проектировании американских небоскребов. Он сказал, что не хватает чего-то своего, латвийского. Тогда и родилась идея шпиль академии сделать похожим на башню церкви Святого Петра. Правда, со звездой вместо петушка.
В практике латвийского градостроения это были уникальные работы.
Впервые был применен метод складного железобетонного каркаса. В отделке фасада использовали глиняные керамические плитки. Отделочников высокой квалификации искали по всей Латвии, пока в Латгалии не нашли семейную династию Савельевы. Свою работу они выполнили на «пять с плюсом". Позже их пригласили в Москву - на отделку метро станции «Рижская"...
В 1957-м первый латвийский небоскреб был готов, но на дворе уже стояли другие времена. Никита Хрущев заявил, что сельскохозяйственную науку нужно приблизить к селу, а вузы этого профиля размещать вне городов. Латышские товарищи подсуетились и решили отдать здание Академии наук, которая тогда располагалась в нынешних корпусах Минфина на улице Смилшу в Старой Риге.
Еще в конце 1980-х в Доме науки кипела академическая жизнь - работали институты Академии наук, ее отделения. Сегодня вузы можно сосчитать на пальцах одной руки. Да и то это вузы Латвийского университета, арендующие здесь помещения. В основном вузы гуманитарные: истории, социологии, философии, латышского языка.
В помещениях Института латышского языка хранится реликвия, знаковая для каждого, кому дороги латышский язык и культура, - шкаф «отца дайн» Кришьяниса Баронса. Туда он складывал листочки с записями дайн.
Г-н Сувейдзис с гордостью показывает флаг за образцовое сохранение культурного наследия, врученный Европейской комиссией. Действительно было за что вручать: здесь сохранили не только оригинальный интерьер, но и мебель той эпохи.
На верхние этажи поднимаемся на лифте. 16-й этаж - конечная. Всего в здании 21 этаж, но остальные - технические: для электриков, кровельщиков. Дальше поднимаемся по узеньким ступенькам. На 18-м этаже - смотровая площадка, с которой можно полюбоваться панорамой города. Вид - не хуже, чем с верхотуры церкви Петра.
- А вот это помещение в советское время занимала контрразведка, - гид показывает на окошко под самой башней. – В начале 1990-х, когда военные уходили, я сказал полковнику: «Что, уходим?» А в ответ услышал: «Мы еще вернемся...»
Сейчас на верхотуре оборудование для мобильной связи, Интернета. Есть здесь антенны порта, железной дороги. Сам же шпиль пустует. В 1990-м пятиконечную звезду скинули, но замену так и не нашли.
- А всю высотку в горячке «песенной революции» не собирались ликвидировать? - интересуюсь у сопровождающего.
- Было дело. «Простые труженики» через некоторые газеты требовали снести все, что выше шестого этажа. Чтобы не нервировало. К счастью, к их мнению не прислушались…
Однако времена идут, и сегодня у «простых тружеников» хватает сторонников. Среди них и инвестиционный банкир Гиртс Рунгайнис. Он призывает снести здание, «построенное в духе советской архитектуры»: «Портит облик Риги».
Есть и здравые голоса. Так, эксперты по недвижимости предлагают переоборудовать высотку под гостиницу. Понять их можно: помещения значительно превышают нужды Академии наук. Хорошо бы только, чтобы в ходе перемен не выплеснули с водой и ребенка и не уничтожили облик уникального здания.
Потому что современных гостиниц и офисов сегодня в Риги достаточно, а такая высотка – единственная. Не случайно западные туристы в знакомство с городом включают ее, а не современные гостиницы и «шедевры» типа «Замка света»...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
