Видео
В мире
В 1945–м на стол руководителя Федерации футбола и секции хоккея Латвийской ССР Юлия Владимировича Левитана легла телеграмма из Москвы с просьбой прислать трех специалистов для обучения советских спортсменов игре в канадский хоккей. До этого в РСФСР тоже играли в хоккей, но — в русский, с мячом. А первым азам канадского будущих выдающихся советских мастеров и тренеров, одним из которых стал Анатолий Владимирович Тарасов, обучали и латыши.
Владимир Юльевич Левитан знает об этом не по учебникам — в архиве отца есть и та историческая телеграмма.
— До войны папа был спортивным журналистом, — рассказывает Владимир Юльевич. — Родился он в 1903–м в Риге, в 1920–е учился в Марселе в школе инженеров, потом — в Сорбонне. Но, вернувшись домой, пошел в спортивную журналистику. Свободно говорил и писал по–латышски, поэтому работал в латышской газете Sporta pasaule. Много ездил по миру…
Встреча с человеком–гулливером
В архиве отца сохранилась его статья 1937 года — Pie pasaules lielAka cilvEka sAniem ("Рядом с самым большим в мире человеком"). На фотографии — гигант ростом 2,45 метра! Тут же три человека, которые на его фоне кажутся лилипутами. Среди них и сам Юлий Левитан. Хотя он был отнюдь не малышом — 1,80.
С человеком–гулливером латвийский журналист встретился в Вене. Того звали Вейно Мюллирине, финн. Он прожил 54 года, а во время встречи ему было 23. Профессиональный спортсмен. Правда, не баскетболист, а мастер греко–римской борьбы, турниры по которой часто устраивались и в Рижском цирке.
Левитан пишет, что, несмотря на гигантский рост и внушительный вес — 180 кг, финский "малыш" очень ловок и уверенно себя чувствует на борцовском ковре. А в жизни ему приходится нелегко.
"На прогулку выходит с 3 до 5 утра. Днем сложно появляться, за великаном бегут толпы зевак — и взрослых, и детей… Размер обуви — 58… На обед среди прочего съедает 3 килограмма мяса, килограмм хлеба, выпивает 3–4 литра овсяного тума…"
В 1936–м Левитан поехал освещать и печально известную Олимпиаду в Берлине. Вместе со сборной Латвии.
— В моем архиве была фотография, которую, к сожалению, умыкнули: сборная Латвии на приеме у Гитлера, 8 спортсменов. Чуть в стороне стоит папа, как бы отдельно от них… Но он журналист — нужно было писать и об этом, — рассказывает сын.
И журналист, и футбольный арбитр
Его отец знал спорт изнутри. Сам он спортсменом не был, однако его амплуа в спортивном мире было не менее интересным: футбольный судья. В этом качестве тоже много поездил. В 1920–е был среди пяти учредителей Латвийского футбольного союза.
В 1945–м Левитан возглавил федерацию футбола и секцию хоккея республики. Не порывал и со спортивной журналистикой — писал для газеты CiNa. Продолжал судить футбольные матчи.
— Он был первым в республике судьей всесоюзной категории и одним из двух, кому разрешали судить матчи с участием местной команды — "Даугавы". Настолько безупречной была репутация…
Юлий Левитан умер прямо на футбольном поле, когда судил игру "Даугава" — "Локомотив". Инсульт. Это произошло 11 мая 1952 года. Судье было 49 лет… А вскоре были приняты нормативы, ограничивающие возраст футбольного арбитра. До этого — никакой планки. Суди хоть в 70 — если здоровье позволяет.
Собеседник показывает книгу, написанную отцом, которая вышла в год его смерти — в 1952–м: Futbols. Книга на латышском. В ней — статистика довоенного латвийского футбола, послевоенного, теория…
Команда молодости нашей
Отец мечтал видеть сына футболистом, но не случилось. А от отца Владимир унаследовал любовь к великой игре — страстный болельщик.
— В 1950–е мы жили на улице Рупниецибас и на стадион "Даугава" ездили на 1–м трамвае, который шел от Экспорта по Суворова, Авоту и до кольца — Пернавас и Яня Асара. В "гармошку" набивалось море болельщиков, висели даже на подножках. На футбол ходили большой компанией. Был в ней и тренер Михаила Таля — Александр Кобленц, большой любитель зажигательной игры…
Свидетель послевоенной футбольной жизни республики до сегодняшнего дня помнит состав той "Даугавы" — с легендарным вратарем Владасом Тучкусом. Были в ней и грузинские "легионеры", и 40–летний заслуженный мастер спорта Александр Рыжкин, перешедший из московского "Динамо". Да и в довоенном латвийском футболе, по словам рассказчика, погоду делали не только латыши. К примеру, среди лучших бомбардиров довоенной сборной Латвии был Макс Левитанус. После войны он стал тренером — тренировал и юного Владимира, позже эмигрировал за границу.
— В 2000–е Макс Соломонович приехал в Ригу в гости, мы встретились в кафе. Несмотря на 85 лет, выглядел молодцовски, — продолжает рассказчик. — Смотрим, латышская молодежь на нос косится. Может, не нравится внешний вид или то, что говорим по–русски? И вдруг подходят и спрашивают: "А вы не тот самый Макс Левитанус?" Оказалось, незадолго до этого вышла книга Микелиса Рубениса о латвийском футболе, в которой были теплые слова и о Левитанусе, его фотографии. Вот молодые болельщики и подошли за автографом…
Давай деньги, деньги давай!
Впрочем, отношение к нетитульным в Латвии не всегда было таким любезным.
— Как–то я увидел выставку по истории латвийского футбола и хоккея, — вспоминает г–н Левитан. — Там были фотографии всех послевоенных руководителей федераций футбола и хоккея — за исключением отца. Я узнал, что организатор выставки — Эвалд Грабовский, бывший тренер рижского "Динамо", известный в Латвии специалист. Созвонились, и я предложил фотографии отца, другие архивные документы. В ответ: "Могу ли помочь финансово для дальнейшего развития выставки и ее показа в других городах?" После отрицательного ответа на том конце трубки ответили, что свяжутся…
До сих пор связываются. Показательный пример. Чисто потребительское отношение к нелатышам. Даете деньги — можете быть полезны, нет — "вас здесь не стояло". Не проявили интереса к архивам Юлия Левитана и в Музее латвийского спорта. Вывод очевидный: зачем рассказывать о "каких–то Левитанах", когда есть мы — титульные.
Ребята, давайте жить дружно!
— Ну а как было с теми тремя специалистами, которые поехали в Москву учить россиян играть в канадский хоккей? — обращаюсь к Владимиру Левитану.
— Деталей не знаю, могу только сказать, что среди них были Эдгар Клавс, Александр Рейхтшпрехерс и Харий Витолиньш. Последний — дедушка того самого Хария Витолиньша, который сегодня помогает Олегу Знарку в работе со сборной России…
А среди самых известных латвийских хоккеистов первых послевоенных лет был и вратарь Харий Меллурс. Он защищал и ворота сборной СССР в первом официальном матче в апреле 1951 года — против сборной Восточной Германии. Наши разгромили немцев — 22:2!
Сам же латвийский послевоенный хоккей долгие годы был в загоне — пока из Москвы не прибыл Виктор Васильевич Тихонов. Ему местный хоккей и обязан звездными годами, тому, что здесь взошла звезда Хелмута Балдериса. Так что российский хоккей сполна рассчитался с латышами за те первые уроки, которые они преподали после войны. И ведь как классно было дружить и сотрудничать — к обоюдной пользе. А сегодня некоторые спортсмены и тренеры из Латвии не только забыли прошлое, но и ведут себя по–свински. Чести это им не делает!
Илья ДИМЕНШТЕЙН
