Согласны на любую «черную» работу: что ищут за границей пожилые латвийцы?

Те, кто выходит на финишную прямую перед пенсией и еще в силах что–то предпринять, ищут работу в Европе, Америке. Говорят, что там высокие зарплаты и за три года кто–то заработал себе такую же пенсию, как за 30 лет работы в Латвии. Они едут, вложив в эту авантюру последние сбережения, сделав ставку на Запад, как это делают их внуки…

"Не путайте туризм с эмиграцией!"

— так всегда говорит наша читательница Фаина Перцова. Она долгие годы проработала в США, уехав туда уже не в юном возрасте, и, как она говорит, богаче не стала, но набралась ума–разума:

— Мои приятельницы часто спрашивают меня, когда я напишу о своих впечатлениях про жизнь в Америке. Наверное, должно было пройти какое–то время после приезда домой, в Ригу. 20 лет жизни в США — действительно немалый отрезок жизненного пути. Есть что вспомнить: столько событий, встреч, поездок. Но прежде всего — борьба за выживание. И борьба с самим собой. Со своей растерянностью, негативизмом, пессимизмом, ложными представлениями об этой стране.

Как я завидовала тогда тем, кто родился в Америке и у кого нет проблем эмигранта! Незнание языка, традиций, менталитета, законов — да много чего! Ни знакомых, ни друзей! Того окружения, к которому я привыкла, — коллег, соседей по дому, приятельниц. Кстати, пока я жила в Америке, моя связь с ними не прерывалась. Они в Риге получали мои подробные письма и почти все говорили мне, что их очень интересно читать и что они их сохранят. Я также записывала свои мысли и впечатления на листочках, не думая, что буду когда–то писать рассказы и очерки. Сейчас я даже не понимаю, как у меня на это хватало времени и сил.

Задача у нас с мужем была элементарная — выжить. А поэтому — вкалывать, и порой на нескольких работах. Если в Америке не повышать свой образовательный уровень, не идти в ногу с постоянно обновляющимися технологиями, ты не будешь конкурентоспособен. А это означает, что не получишь работы с хотя бы более–менее достойной зарплатой. Для меня это было очень важно — хотя бы для того, чтобы не потерять уважения к самой себе.

Многие сейчас задают вопрос: не жалею ли я о переезде обратно в Ригу после стольких лет жизни в Америке? На этот вопрос я обычно отвечаю, что вообще никогда ни о чем не жалею. Не вижу в этом смысла! Когда я принимаю какое–то решение, а тем более столь важное — о перемене места жительства, это значит, что для меня оно единственно правильное…

Я родилась и выросла в Риге. В Латвии корни моих родителей, бабушек и дедушек, которых я, увы, в живых не застала. Рига — мой самый любимый город, и я не устаю об этом писать (мои письма о Риге опубликованы в еженедельнике "Вести"). Уезжать я никуда и никогда не хотела. Милее Риги и Латвии для меня места на Земле не было и нет. Тем не менее жизнь заставила уехать. В 1994 году ситуация сложилась так, что мы с мужем перебрались в США.

На тот момент моя дочь с семьей уже жили за границей, родители с братом — тоже. Я осталась в Риге одна из нашей семьи. Обстановка в Латвии — как политическая, так и экономическая — оставляла желать лучшего. А еще — криминогенная: вечером на улицу было боязно выходить. Работы не стало ни у меня, ни у мужа. Шоп–туры, которыми жизнь заставляла заниматься, осточертели. Торговля, куда ушли многие оставшиеся без работы люди, — это вообще не мое.

И я решилась на отъезд, хотя это решение было очень трудное. Почти в 50 лет, без знания английского языка, практически без денег. Это был прыжок в пропасть. Единственное, в чем я была уверена, — буду работать! А кто работает, тот ест, а значит — живет!

Рассчитывала только на себя. Работать мне не привыкать. Работала на фабрике с 16 лет и училась. А потом приходилось и на двух работах трудиться, и еще где–то подрабатывать. И мы с мужем уехали — и не пропали. Уже через две недели после приезда я работала продавцом в огромном моле. Туда же через месяц удалось устроить мужа. Одновременно я училась на курсах по изучению компьютерных программ.

Когда я закончила компьютерные классы, я получила работу клерка в офисе и продолжала работать в магазине по вечерам и полный день по выходным. На сон оставалось 5–6 часов, а еще надо было приготовить дома еду. Питаться out, как почти все американцы, нам было не на что: все наши доходы уходили на съем жилья, на коммунальные услуги и на покупку необходимых для быта вещей — приехали мы с чемоданами с одеждой.

Однажды в супермаркете нам не хватило на кассе денег на хлеб: оказалось, мы истратили уже все, что было на кредитной карте. Муж устроился на вторую работу — мыть машины на заправке, а потом нашел третью — ночью мыл посуду в итальянском ресторане, который открылся прямо напротив дома, где мы снимали квартиру.

Многие спрашивают, как мы нашли работу, практически не владея языком? Я действительно слабо знала английский — окончила двухмесячные курсы языка в Риге, а в школе учила немецкий; латышский язык для меня как родной. В магазин — место моей первой работы — меня привела родственница. Она там работала и узнала, что на неполную ставку нужен продавец. Желающих на эту работу не было, так как там не платили бенефиты, т. е. медицинскую страховку. Это большой недостаток: медстраховка очень дорогая. Кроме того, нет праздничных доплат, нет отпуска. Ну а больничные там вообще, как правило, не платят.

Когда я пришла в отдел кадров магазина, мне дали заполнить анкету — пунктов 100, не меньше. Сказали, что могу взять анкету домой, чтобы мне ее помогли заполнить. Пока работница отдела кадров разговаривала с родственницей, я заполнила всю анкету. Работница отдела кадров была в шоке, не понимая, как я это сделала. Этот вопрос мне перевела родственница. А я ответила, что если захочешь, то и на китайском заполнишь. Так началась моя трудовая деятельность в Америке…

Почему я вернулась — что же, там было плохо? Нет, не плохо. Но я вернулась Домой. Везде хорошо, а дома лучше. И, пожалуйста, не путайте туризм с эмиграцией!

Любительница шопинга

Светлана работала в школе, ей удалось уйти на пенсию в 60 лет: когда еще пенсионный возраст был 62 года, она ушла на преждевременную — получала 50% от начисленной ей пенсии. Дочь давно жила в Англии, и она решила тоже туда перебраться. Трехкомнатную квартиру в Плявниеках в Риге она сдала и отправилась в Туманный Альбион. Это было лет 7–8 назад, когда Англия еще легко принимала эмигрантов.

— Мне удалось устроиться только благодаря тому, что дочь здесь уже жила какое–то время, у нее были знакомые семьи русских эмигрантов, и она помогла мне найти работу няней в такой семье, — говорит Светлана.

Через два года она стала полноправной пенсионеркой и уже получала полную латвийскую пенсию — 320 евро за 30–летний учительский стаж. Шли деньги за квартиру в Риге, платили наниматели, и она смогла устроиться в Лондоне — отдельно от дочери, которая жила в небольшом городке. Светлана практически довольна жизнью, денег хватает:

— Обожаю лондонские магазины, особенно распродажи — здесь самые фирменные вещи можно купить за 20–50 евро. Мы в молодости радовались джинсам, купленным у спекулянтов за 120 рублей — месячная зарплата инженера и учителя, а сейчас я свободно покупаю одежду лучших брэндов…

Правда, Светлана рассказала, что ей уже начинает надоедать возиться с чужими детьми, и, пожалуй, года три она еще поработает, а как стукнет 70, так вернется домой, в Ригу. Сделает перерасчет пенсии, ремонт в квартире — и будет жить.

Каморка под лестницей

В 63 года Людмила поехала в Германию, чтобы заработать что–то к своей небольшой пенсии. Она чувствовала себя вполне в силах — ведь она подрабатывала уборкой квартир — и решила, что лучше это делать там, где за это платят намного больше.

— Мне рекомендовали посредника — женщину, которая отправляла таких, как я, в Германию, в семьи, где требовалась помощница по хозяйству. Все было официально: договор, проживание, питание, — вспоминает Людмила.

Не был учтен только человеческий фактор — то, что не только у нас есть старушки с начинающейся деменцией. Местом работы новой гастарбайтерши стал город Гамбург. Прямой самолет, там ее встретили партнеры из местной фирмы по трудоустройству, привезли в семью, представили и… оставили. Ей предстояло работать у старой фрау, которая жила одна в большой квартире в старом доме в центре города. Была дочь, но та навещала мать раз в месяц, строго 2–го числа.

То, что Людмила не знала немецкого языка, оказалось не самым сложным: она быстро запомнила пару десятков слов, которые необходимы кухарке и уборщице при общении с хозяйкой и продавцами в магазине. Самое страшное то, что старуха боялась ее — русской уборщицы.

— Она мне выделила каморку под лестницей и на ночь запирала дверь с той стороны. Наверное, чтобы я ее не ограбила, не убила, — не знаю, что еще. Вы бы видели, как она считала деньги, когда выделяла мне на магазин, а потом несколько раз пересчитывала и сравнивала с чеком. Я терпела: деваться было некуда, контракт заключен на год, зарплата шла…

Через год она собрала вещи и уехала. Правда, старушка уже к ней привыкла и просила остаться еще, но Людмила не могла простить первых месяцев недоверия.

— Внук спрашивал, где я была в Гамбурге, что стоит там посмотреть, была ли я в Дании — там это рядом. А мне и рассказать нечего: я, кроме дома и двух магазинов, ничего не видела. Сначала меня не выпускали из дому, а потом у меня уже была одна мысль: скорее бы этот год закончился…

И здесь кормят…

Обращали внимание, что на кассах в супермаркетах появляется все больше пожилых дам? Стоишь в очереди и наблюдаешь, как женщина глубоко пенсионного возраста перекладывает продукты с ленты конвейера, выбивает чек, считает деньги. В магазине душно, покупатели что–то спрашивают, кассовый аппарат жужжит, и так в течение 10 часов каждый день, зачастую с одним выходным в неделю…

Или вызываете электрика, а к вам приходит… дедушка. Что заставляет стариков вместо заслуженного отдыха идти на работу с ненормированным рабочим днем и постоянными стрессами? Ответ один: нужда в деньгах, на пенсии–то не разбежишься. А многие еще помогают детям, внукам.

Экономисты обращают внимание, что в ближайшем будущем латвийским работодателям придется столкнуться с ситуацией, когда почти половина всех потенциальных работников будет старше 55 лет. Уже сегодня 39% латвийских работников превысили этот возраст, а к 2030 году, по прогнозу Всемирного банка, 46% всех работающих жителей Латвии будут в возрасте старше 50 лет. Сейчас средний возраст работников некоторых торговых сетей превышает 43 года.

Понятно, что в такой ситуации, несмотря на постепенное повышение пенсионного возраста, растет удельная доля пенсионеров. В 2010 году старше трудоспособного возраста в Латвии были 21,1% населения, в прошлом году — 23%, а в этом году — 23,3%.

Латвия занимает 10–е место в мире по удельному весу пожилых людей среди населения, свидетельствуют подсчеты латвийского профессора Петериса Звидриньша. Ученый подчеркнул, что соотношение детей и людей старшего поколения в стране является очень неблагоприятным и создает большую демографическую нагрузку. И, соответственно, большую нагрузку на государственный бюджет, который, по словам некоторых политиков, съедают пенсионеры и инвалиды.

Как показывают данные Центростата, подавляющее большинство пенсионеров имеют пенсию в размере от 200 до 300 евро. Напомним, что минимальная зарплата брутто у нас 380 евро. И такой пенсии многие рады, потому что каждый пятый латвийский пенсионер "заработал" пенсию менее 100 евро! А так как для подсчета пенсии используется страховой стаж, то есть суммы, выплаченные государству работодателем или работником в качестве социального налога, можно предположить, что налоги они не платили, и пенсия высчитывалась в основном по советскому стажу.

Неудивительно, что пожилые люди, как и их более молодые соотечественники, смотрят в сторону Запада. Поехать на заработки, на пополнение пенсионного капитала, а то и вовсе остаться при теплой европейской "социалке"…

Полезно знать!

Можно ли повысить себе пенсию или заработать на нее, уехав работать за границу, и как это сделать? Эти вопросы "Вести" передали в Министерство благосостояния. Вот как разъясняют ситуацию с работой за границей специалисты Минблага.

— Права социального страхования жителя, который перемещается по территории Евросоюза, с 1 мая 2010 года защищены Регулой о координировании системы социального обеспечения, которую 29 апреля 2004 года приняли Европарламент и Совет Европы. Эти правила координации социального обеспечения содействуют свободному передвижению жителей с целью улучшения качества жизни и условий труда.

Нормы регулы применяются к лицам, которые легально трудоустроены и легально перемещаются по Евросоюзу и Европейской экономической зоне (ЕС/ЕЭЗ) и которые живут в стране–участнице, если на них распространяются или распространялись правовые акты двух или более государств.

В связи с этим персона, переместившаяся в какое–либо из государств ЕС/ЕЭЗ, в том числе Швейцарию, не теряет ранее имевшиеся права на социальное страхование. Так, сохраняется право на пенсию, если ранее вносились взносы социального страхования, — сообщает представитель Министерства благосостояния Эгилс Зариньш.

Все периоды социального страхования, независимо от того, в каком государстве ЕС/ЕЭЗ они накоплены, суммируются до того момента, когда наступает пенсионный возраст и можно запросить пенсию. В таком случае все страховые периоды, накопленные в разных государствах ЕС/ЕЭЗ, будут рассчитаны и начислены в соответствии с правовыми актами этих государств.

Одновременно, предупреждают специалисты, надо иметь в виду, что этой персоне необходимо соответствовать требованиям законов определенного государства в порядке присуждения пенсии. В каждой стране — участнице ЕС установлен свой порядок получения пенсии по возрасту: отличаются и пенсионный возраст, и необходимый накопленный страховой (трудовой) стаж, и другие критерии. Таким образом, каждое государство ЕС рассчитывает и платит пенсию за накопленные на его территории периоды работы…

факты

В Риге средний размер зарплаты в прошлом году составил 936 евро, это самый высокий показатель в стране. Самая низкая зарплата — в Даугавпилсе: 582 евро. Средняя зарплата в Курземе — 678 евро, в Земгале — 680 евро, в Латгалии — 594 евро, в Видземе — 649 евро, а в Рижском районе и в Юрмале — 865 евро.

Об этом свидетельствуют результаты исследования, проведенного компанией CV–Online Latvia.

цифры

6 000 евро составила в 2016 году самая большая начисленная пенсия в Латвии.

Теперь самые высокие пенсии в Латвии — 19 000, 6 600, 6 500, 6 000 и 5 200 евро, сообщают данные Государственного агентства социального страхования (VSAA).

В 2017 году прогнозируются самые высокие начисленные пенсии — 4 400, 4 100, 3 900 и 3 500 евро.