Видео
В мире
— Говорят, что почти во всех странах Европы существует координация СМИ, а вот в Латвии такой пока нет. Как почти во всех странах Европы выражается координация СМИ?
— Координация СМИ — это нововведение. Я не знаю, что это такое. Потому что это нигде не объясняется. В том–то и дело, что используются слова, понятия, смысл которых не раскрывается. На телевизионной дискуссии, в которой я тоже принимал участие, министр культуры прочла длинный список, из которого ничего не было понятно. Почему правительство, почему министерство должны так поступать? Очевидно, происходит смена повестки дня. "История успеха", которую мы тут жевали многие годы, поизносилась, и следует придумать новое, что ставить на ее место. Оперировать политикой СМИ гораздо проще. Если в экономике существует хотя бы прирост валового продукта (хотя… с ним тоже можно манипулировать, включая в него то — например, Англия включила услуги проституток и наркотрафик — или изымая это), то в медиаполитике результативных, статистических показателей мало.
Кроме того, ни министр, ни привлеченные министерством люди не сказали, что же должно быть достигнуто при выходе. Повторится то же самое, что с Основными положениями национальной идентичности, гражданского общества и интеграции. Обозначены одни цели, деньги тратят на другое, а результаты намечаются какие–то третьи. Так повелось, что связанные с гуманитарной корзиной должностные лица не привыкли думать о результате. Что они будут координировать?
Наши исследования свидетельствуют о том, что, оценивая выдвинутые СМИ претензии о неверном, отрицательном отображении и посмотрев, что же является носителем и поставщиком этой информации, в итоге приходим к пресс–релизам государственных институций. Сами журналисты придумывают мало чего.
— Нужны ли государству основные положения медиаполитики? К 1 апреля они должны были быть готовы. Откровенно говоря, я не понимаю, почему при наличии общих принципов деятельности, политики СМИ государство решило заняться их "индивидуализаци
— Я тоже этого не понимаю. Не понимаю также и само понятие. Что это такое? Вначале ведь говорили о том, что в законодательстве имеются какие–то прорехи, недостатки, связанные с творческой профессией журналиста. Речь шла о том, как защитить журналиста в роли работника. О трудовых отношениях с редакцией, которые не могут быть такими же, как у слесаря. О минимальных зарплатах, социальных гарантиях… Речь шла об этом.
Теперь это каким–то образом превратилось в мониторинг содержательной политики. Звучит смешно. Потому что всего лишь несколько лет назад была разработана новая концепция объединенного общественного электронного СМИ, в которой об этом не было ни слова. Что же вдруг так изменилось, что опять нужны комиссии на уровне правительства? И — опять–таки — каким будет результат? По крайней мере, ради пиара следовало бы назвать три пункта — что хотим решить?
— Я нашел три пункта. "Задача государственной медиаполитики Латвии: чтобы был форум для дискуссий и анализа, обеспечить существование латвийского, сфокусированного на Латвию информационного пространства; СМИ Латвии должны отображать геополитическую реальность — принадлежность к Европейскому союзу, а не к России; сверхзадачей, развивая демократию, право и гражданское участие, является развитие медийного пространства". И еще — способствовать развитию электронных и печатных СМИ, создавая благоприятные условия для их существования и конкурентоспособ
— Тут же нет ничего конкретного. Можно прицепиться к каждому словосочетанию. Например, что такое "государственная медиаполитика Латвии"? Разве речь о государственных медиа? Что такое "сфокусированног
Я бы сказал, что у нас имеются чудесные государственные (общественные) СМИ, которые без всяких изменений передают произведенную госаппаратом информацию. Это видно, исследуя и содержание: если меняется правительственна
— И конформизме со стороны СМИ?
— Я бы сказал нежнее и проще: журналист должен решать, что достойно публикации. Если материал поступает от людей известного ранга, то он публикуется. А если от рядового человека — не публикуется. Мы это видим и на ТВ–дискуссиях — даже если там присутствует простой человек, который хорошо высказывается, приоритет все равно останется за представителем элиты. Так что неверно упрекать СМИ за то, что они чего–то там не делают. СМИ делают то же, что и политическая среда. Государство не имеет права критиковать работу СМИ. Потому что СМИ всего лишь отображают политическую культуру элиты. Да, оценивают тоже… Но лишь в рамках повестки дня, определенной правительством. Пример — в концепции объединенного СМИ провозглашена дискуссионная платформа, прозрачность… А тогда, когда понадобилось избирать правление Латвийского радио, Национальный совет по электронным СМИ прикрыл все — никаких дискуссий.
— Что понимать под "обрамлением" латвийских медиа в контексте стран Евросоюза?
— Не знаю. Полагаю, что подобные заключения рождает желание не руководить, а править. Желание содержать институцию, которая производит бумаги, которая имеет бюджет и где все происходит, а результативности нет. Об этом–то и свидетельствует отсутствие конкретики.
— Что такое "интеграция информационной среды"? Что такое "сбалансированно
— У нас же в Министерстве культуры имеется целый отдел…
— Но этот вопрос тоже выведен из фраз, которые употребляют как раз создатели отдела медиаполитики в МК…
— Тогда пусть они это и объясняют. Я не знаю. Мой студент писал бакалаврскую работу, изучал литературу, статьи, посвященные часто упоминаемым двум информационным пространствам. Но так и не нашел объяснения этому понятию.
— Я тоже его не понимаю. Но допускаю, что это субъективное дело. Для меня лично язык ничего не разделяет, а содержание я воспринимаю в общем контексте. К каким выводам пришел бакалавр?
— К тому, что четкой формулировки: я, ученый такой–то, употребляя термин "информационное пространство", понимаю под этим следующее… — нет. Контекстуально тоже не поймешь, что это означает. В западной литературе этот термин не употребляется и потому не может быть привнесен из западной теории коммуникации.
— Еще из той же оперы. Группе, которой поручено разработать основные положения медиаполитики, среди прочих поставили задачу — сформулировать существующие в сфере СМИ проблемы. Помогите группе, сформулируйте наиболее важные…
— Они давно уже сформулированы. Одним предложением — защита журналистов как работников. Я думаю, что остальные проблемы следуют или воспроизводимы из нестабильного положения журналистов.
— В таком случае для чего нужен этот отдел по надзору над СМИ в МК?
— Государство формулирует, что имеется какая–то проблема. А в Латвии проблемы решают учреждением отдела и написанием положения об этом отделе. Таков наш бюрократический процесс. Кроме того, в МК уже имеется отдел интеграции и развития гражданского общества. До того как делать следующий шаг, хотелось бы услышать, почему мы, совершившие следующее, в данном составе не можем сделать то и это. Ничего подобного не слышно. Потому вывод: реальная институция МК не знает, для чего она существует и какие у нее отношения, например, с двумя имеющимися у нас журналистскими организациями, Национальным советом по электронным СМИ, комиссиями по этике. Какие именно функции в связи с этими другими будет осуществлять новое учреждение министерства?
— Как относиться к утверждению: "Информационное пространство России — главная проблема"?
— Хотелось бы видеть, что характеризует это влияние. А также данные, полученные из опросов фокусных групп. Каково, насколько серьезно это влияние на то, что касается практической жизни человека, на то, что он может пощупать (российское гражданство, пенсии…). И вопрос: зачем совать всех в один мешок, если под влиянием этого пространства находятся далеко не все? Если бы в предыдущих, исполненных по заказу правительства исследованиях не рассматривалось лишь деление "латыши — нелатыши", а рассматривались также более подробно сформулированные социально–демогр
— Я думаю, что "силу информационного пространства России" можно свести на нет качеством страны. А никак не мифологизацией этой силы в СМИ и политике.
— Об этом шла речь уже тогда, когда сочиняли программу интеграции. Мы, кто ее критиковал, требовали результатов, того, каким образом предусмотренное приведет к цели. И какова эта цель? Нам не понятно, является ли целью культурная интеграция, что есть одно, или политическая интеграция, что есть совершенно другое.
— Значит, чтобы в публичном пространстве слишком не выпирали политические недоделки, вместо качества могут быть поставлены элементы цензуры и надзора над СМИ?
— Люди мнение о стране в свое время составляли отнюдь не из того, что услышали по "Голосу Америки", а из того, что увидели, зайдя в магазин. И сейчас государство борется с последствиями, а не с причинами. С отражением в зеркале, а не с оригиналом этого отражения. Удивляется, боится, подозревает русскую аудиторию… Но что же за эти более чем двадцать лет сделано для того, чтобы обратиться к этой аудитории, чтобы ее кооптировать? Ни бюджетом культуры, ни участием в партиях эта аудитория серьезно не привлекалась. Просьба о финансировании программ Русского мира со стороны местных русских художников — это последствия. Потому что действия властей были противоположны, например, либеральной концепции США, которая предусматривает незамедлительное включение общины и освоение, принятие ценностей в деле. Если бы дали русским организовать, скажем, мероприятия 18 ноября, то раскрылись бы и ценности, и лояльность, и интеграция. Принятие ценностей и желание за них постоять появляются в деле.
Исследование 2004 года показало, что двух строго обособленных информационных пространств нет. Многие русские все–таки читали латышские газеты и смотрели передачи на латышском. Сегодня эти показатели намного хуже. Это значит, что русские ушли из латышскоязычных СМИ. Один вариант — шлюзы переполняются из–за психологического стресса. Второй вариант — люди убывают в Ирландию.
Сегодня в СМИ на латышском языке не говорят о проблемах нелатышей, не смотрят на эти проблемы глазами нелатышей. Или если, например, Ольга Процевская, которая училась в латышской школе, выражает свои мысли на отличном латышском языке, а эти мысли не нравятся, то она почему–то не считается интегрировавшейс
— Что такое информационная война в Латвии?
— Не знаю.
— Почему?
— Не вижу такую.
— Но мифология этой войны культивируется. И официальные уровни этому потакают. Как с этим быть?
— Сколько лет мы просуществовали в "истории удачи"? Теперь она кончилась. Теперь настала информационная война. Есть некто, кто придумывает яркие формулировки, которые журналисты потом воспроизводят. Между прочим, это тоже указывает на зависимость журналистов от бюрократического дискурса.
— Тот же вопрос по–другому: что мы называем информационной войной?
— Раньше это называлось "Русские идут!". Сейчас это уже избитая фраза. "Информационная война" звучит и посвежее, и громче.
— Власти высказались, что для улучшения информационного пространства нужен ТВ–канал на русском для Латгалии. Нужен ли?
— Почему латгальский канал, почему не рижский? Они формулируют: существует угроза. И люди, которым поручено это решать, предлагают решения для "галочки". Не обсудив, не обговорив, не продискутировав проблему. Что следует менять, что такое информационное пространство? И каким образом создание нового канала в Латгалии будет способствовать достижению результата?
Имеются два противоречивых указания. Следует создать канал на русском, однако политиков побуждают не говорить в эфире по–русски. Кто же будет дискутировать на этом форуме? Два года назад Совет по электронным СМИ принял новую концепцию, в которой русскому языку на общественном телевидении отводилось весьма скромное место, а сейчас вдруг понадобился целый канал.
— Я слышал, что миссия этого канала может быть сродни той, которую в свое время якобы выполняла русская версия "Диены".
— Проблемой русской версии "Диены" было то, что в ней не появлялись проблемы нелатышей. Десять лет назад моя студентка в своей магистерской работе анализировала протесты против школьной реформы и констатировала, что, читая газеты, латыши не узнали, чем же были недовольны русские на самом деле, каково было мнение русских. Или же, например, откуда латышам узнать, что Великобритания, изменив условия въезда, не сделала исключение для неграждан Латвии? Это не проблемы выходящих на латышском СМИ. Но если человек не узнает о своих проблемах, читая латышские СМИ, то он ими просто–напросто не пользуется.
— Но вы ведь сами говорили, что качество средств массовой информации в Латвии оставляет желать лучшего. Разве только политика мешает им быть качественнее?
— Во–первых, мешает профессиональный
Кроме того, в свое время существовала неплохая немецкая, русская, советская и латышская журналистская традиция, которую называли публицистикой. Ее мы за эти годы потеряли. В этом есть своя вина "Диены". С наступлением перемен редакция взяла на работу поставщиков новостей, которые только что окончили школу, у которых не было способности критически оценивать информацию.
— Смена поколений, по–моему, должна была произойти.
— Однако эта смена произошла без профессиональной социализации.
— А кого же творит факультет?
— Факультету сложно осуществить социализацию, если она не востребована на практике.
— Подводя итог нашему разговору, сформулируйте, пожалуйста, концептуальную, идейную, что ли, основу отношения политиков, Министерства культуры к СМИ.
— Может быть, это убеждение в том, что действие человека определяют символы, а не опыт собственной реальности. Отсюда желание контролировать то, что происходит в головах людей. Вместо стараний по созданию среды, которая мотивировала бы людей поступать честно. Автор концепции французского гражданства Эрнест Ренан говорил: нация — это ежедневный плебисцит. У нас нет благоприятной для плебисцита среды, нет стратегического видения. Поэтому правила игры часто меняются, неумение сформулировать проблему и достижимые результаты также способствуют изменению правил игры. Политическая повестка дня меняется чуть ли не каждый день. Поэтому у нас много раздробленных новостей без контекста и смысла.
