Видео
В мире
В псковском соборе — на территории древнего кремля — трудно пройти мимо удивительной иконы "Троица" из фарфоровой мозаики. Ее автор — рижский художник и искусствовед Евгений Евгеньевич Климов. Икона была установлена после войны, но лишь в годы горбачевской перестройки стало известно, кто ее автор и при каких обстоятельствах она была создана…
Художник родился в Митаве (Елгаве) в 1901 году. Семья была известной. Среди пращуров — знаменитые врачи, архитекторы. В честь прадеда — петербургского академика архитектуры Ивана Ивановича Климова — названа одна из улиц Северной Пальмиры. Родные и Женю видели архитектором. Но вышло иначе.
Во время Первой мировой вместе с беженцами семья покидает Ригу — и гимназию мальчик заканчивает в Новочеркасске. В Латвию возвращается уже в 1920–е и решает связать свою жизнь с живописью: поступает в Академию художеств.
Еще во время учебы в 1926 году с группой преподавателей и студентов Евгению Климову удалось посетить несколько древних городов России, в том числе Псков. Город, стоявший у истоков русской истории, поразил будущего художника. Псковский собор, посвященный Святой Троице, станет постоянным мотивом его творчества, символом памяти и верности России.
В его дипломной работе также есть образ Псковского Троицкого собора. Самое удивительное, что он воспроизведен на фоне старого русского поселения в Риге на горизонте, на фоне светло–голубого неба. Это романтическое преодоление пространства в картине, связующее русские кварталы Риги с отделенной новыми государственными границами святыней России, говорит само за себя.
Троицкий собор становится проявлением тех мыслей, чувств, которые выразит в далеком Париже писатель–эмигрант Алексей Михайлович Ремизов и которые очень актуальны и сегодня: "Где русские, там и Россия".
После окончания академии Климов преподает рисование и историю искусства в русских гимназиях Риги: сначала в Ломоносовской, потом — в Правительственной. Не расстается с кистью и карандашом. Выходит альбом его литографий "По Печерскому краю", а затем — "Городские пейзажи".
Графика Климова не остается без внимания известных деятелей культуры русского зарубежья. Известный художник и искусствовед Александр Николаевич Бенуа пишет в парижской газете "Последние новости":
"Литографические виды Латвии полны настроения и поэзии. Я не могу сделать лучшего комплимента художнику, как сравнить эти его очаровательные городские и пригородные пейзажи с аналогичными работами Добужинского и Верейского…"
А вот строки из письма Климову графика Мстислава Валериановича Добужинского:
"Хотя Вы и не были моим непосредственным учеником, но я Вас таковым считаю…"
Климов мечтает вновь побывать в советской России — увидеть Псков. Вроде бы препон нет: в 1940–м при новой власти он становится заведующим отделом Музея истории Риги. Но с поездкой приходится повременить. А вскоре в городе — фашисты.
В первые же дни оккупации они отстраняют художника от работы в музее. Он возвращается в гимназию. В апреле 1942 года получает разрешение у новых властей посетить Псков. Формальная причина — съездить к знакомым. Но на деле Климову не терпелось вновь увидеть Псковский Троицкий собор — прикоснуться к духовному источнику в тяжелое время.
Вот что вспоминал сам художник:
"Идя к величественному Троицкому собору через ворота кремлевской стены, я увидел над ними глубокую нишу и спросил, как называются эти ворота. Мне сказали: "Троицкие". Подумалось, что хорошо было бы поместить в пустую нишу икону Троицы. Но какую икону можно поместить прямо на наружной стене? Только мозаичную. Надо было измерить нишу (размер ее оказался довольно значительным: 1,8 на 1,2 метра), чтобы в ней можно было поместить мозаику.
Вернувшись в Ригу, я начал работать над эскизом, пользуясь, как образом, рублевской иконой "Троица". Когда эскиз в натуральную величину был закончен, я снова поехал в Псков, чтобы на месте проверить, все ли правильно. Кое–что пришлось ослабить, кое–что усилить.
Летом 1942 года я послал эскиз на мозаичную фабрику "Виллеруа и Бох" в городе Меттлах. Фабрика славилась производством фарфоровой мозаики. Стоимость заказа оказалась не слишком велика, я был в состоянии все оплатить…"
"Какой–то бред!" — воскликнет один–другой читатель. Война, страна на грани жизни и смерти, кругом концлагеря и виселицы, а тут мозаика — игрушки! Однако, как писал философ Валерий Николаевич Сергеев, создание именно в это время "Троицы" стало "необыкновенным событием, граничащим с чудом".
"В этом была твердая вера художника в окончательное торжество России и русского народа, Русской православной церкви в те страшные годы…"
Весной 1944–го Климов получает из Меттлаха письмо, в котором говорится, что на его адрес отправлен груз. Немцы во всем остаются немцами: несмотря на войну, заказ выполнен в срок. В начале лета приходит долгожданная "посылка" — ящик с мозаикой весом в полторы тонны. Псков к тому времени освобожден советскими войсками. Бои по всему фронту. Климов договаривается со священником рижской Ивановской церкви о том, что мозаика будет храниться в его храме. Но вскоре художник оставляет Латвию и отправляется в эмиграцию.
С 1949–го на многие годы новым домом Климова становится Канада. Долгие десятилетия он ничего не знал о судьбе иконы, пока в 1986 году не получил неожиданное письмо от своей бывшей рижской ученицы. Она рассказала, что была в Пскове и в Троицком соборе увидела "Троицу" из мозаики.
Из рассказа старосты собора выяснилось, что мозаика была привезена из Риги в Псков, но помещена в самом соборе, а не в нише над воротами. Ее освятил епископ Иоанн, около нее стоит подсвечник, люди ставят свечи. Узнав, кто автор иконы, староста отправил Климову письмо, в котором поблагодарил автора и написал, что "может теперь объяснить интересующимся, откуда эта мозаика".
Евгений Евгеньевич Климов умер в 89 лет. Он погиб в автомобильной катастрофе 29 декабря 1990 года, отправляясь из Монреаля в американский город Покипси, чтобы вместе с близкими встретить Рождество.
Художник создал десятки картин, написал книги о русском искусстве, воспитал учеников. Но самая удивительная его работа — та, что встречает прихожан в Троицком соборе Пскова. В прозрачном нежно–голубом и дымчато–розовом заревом свете обретают зримые черты три склоненных друг к другу ангела, образы трех лиц — ипостасей Божественной Троицы: Бога–Отца, Сына и Святого Духа.
В 1990 году мой университетский преподаватель древнерусской словесности Владимир Владимирович Мирский написал стихотворение о климовской "Троице". Вот строки из него:
И снова Псков. Я в Троицкий собор
По лестнице крутой вхожу устало;
Иконостас, бодрящий душу хор,
И вдруг усталости моей не стало.
В соборе сонм мерцающих свечей,
И свет лампад над ракой Тимофея,
И вновь среди молящихся людей
Стою я, перед "Троицей" немея.
На ликах Ангелов небесный свет.
Ни жемчуга, ни золота убранства.
В чем истина? И я ищу ответ,
И забываю время и пространство…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
