Видео
В мире
Итак, на дворе 19 февраля 1940 года. А посланник Латвии в Берлине Эдгарс Криевиньш шлет отчет в Ригу - шефу внешнеполитического ведомства Вилхелму Мунтерсу - о контактах с советским полпредом в Третьем рейхе (листы 128-129).
«Имею честь сообщить, что сегодня встречался со Шкварцевым. Он категорически утверждал: кроме того, что 11 февраля в Москве подписано, между русскими и немцами ничего иного не обсуждалось. Договор предусматривает товарообмен примерно в объеме 1 миллиарда марок. Русские дадут зерно, корма для скота, горючее, руду, хлопок и т. д. В силу транспортных трудностей введение договора в жизнь не будет легким. О внутреннем положении Германии Шкварцев высказался, что оно в связи с суровой зимой очень трудное.
Также настроение солдат на западном фронте в последнее время сильно пострадало.
Кроме того, ему пришлось наблюдать разногласия между ближайшими сподвижниками Гитлера. Особенно острыми в последнее время являются отношения Риббентропа и Геринга. Очень категорично Шкварцев опроверг слухи об агрессивных замыслах русских против Швеции и Норвегии. Ни пядью дальше западной границы Финляндии русские не ступят.
Шкварцев не скупился на очень сочные высказывания, направленные против Италии. Он не знает, сколь долго Германии будет возможно вести нынешнюю, в своем смысле двуличную политику быть хорошей также с советской Россией, а также со своим партнером по оси, где, однако, противоречия между обоими указанными выше государствами столь велики».
Затем господин Криевиньш дополняет картину воюющей Германии своими наблюдениями: «На прошлой неделе четыре последних дня не могла работать фабрика самолетов Хеншеля, также Сименс сидит без угля. В подобном положении находится также ряд других работающих на нужды вооружения предприятий. На железных дорогах царит полный хаос…»
11 марта 1940 года латвийский посланник вновь обращается к теме лишений немецкого народа:
«Продовольственный паек на фронте в последнее время, несмотря на улучшение сообщения и поставок, сильно сократился. Солдат кормят маргарином и Schmierkase (плавленый сыр. - Прим. Н. К.). От недостатка мяса, но особенно овощей и фруктов, особо страдают школьники и вообще молодое поколение…» (л. 132-133)
Многоточие войны
Вскоре на севере Европы произошли знаковые события, о коих Криевиньш поспешил сообщить Мунтерсу 15 марта 1940 года:
«Заключение мира между Финляндией и советской Россией вызвало у немцев всеобщее ликование. Это оценивают – и, понятно, не без основания – как большой немецкий успех… Теперь не может быть сомнений, что немцы будут теми, кто победит в «большой войне».
Для сохранения престижа русских немцы при ликвидации финско-русского конфликта держались поодаль, чтобы не появилось впечатление, что мир заключен под давлением Берлина. Насколько слышно, то прямого давление также и не было с немецкой стороны на финнов, за вычетом того обстоятельства, что немцы все время беспрестанно подчеркивали опасность, угрожающую со стороны Англии государствам Скандинавии, особенно Швеции.
…Незадолго до начала мирных переговоров немцы с помощью своих агентов достаточно ловким образом в финских кругах, принимающих решения, создали подлинно паническое настроение».
«Территориальные приобретения советской России в округе Петсамо и железная дорога от Кандалакши к Ботническому морскому заливу вызывают серьезные размышления моих скандинавских коллег, - сообщал Криевиньш министру. - Финско-русский мир может оказаться не столь завершением одного русского похода, но одновременно вступлением к новому походу, ибо в обоих местах русские сейчас продвинулись на хороший кусок вперед по направлению Скандинавского полуострова. Мои коллеги из скандинавских государств не уверены, что финско-русский мир окончательно предотвратил бы английские аспирации (поползновения. – Прим. Н. К.) на Нарвик и железные рудники Швеции. На севере еще много что может произойти…» (л. 134-135)
Все кончится в июне
На Западе в то время еще продолжалась «странная война»: армии союзников и Третьего рейха стояли друг против друга в неподвижности. Вот какую информацию в Латвию передавал посланник в Берлине:
«Противники» наступления подчеркивают, что для такого шага Германия недостаточно сильна, недостаточно ослаблена, на что вновь их оппоненты утверждают, что в один прекрасный день Гитлер просто может декларировать, что Германия достаточно сильна, и наступление начать… Посланник Дании Цале мне рассказывал: якобы Шпееру уже дано распоряжение провести всю подготовку к украшению Берлина на 4 июня (!), когда армия-победитель по via triumphalis войдет в Берлин…» (л. 137)
Что ж, здесь прогноз оказался буквально «в десятку»: еще задолго до начала активной фазы боев на Западе посланник сообщил дату их завершения. Как известно из истории, 4 июня 1940 года завершилась эвакуация союзных войск из Дюнкерка, а 14 июня без боя был сдан Париж. В эти же дни рок геополитики обрушился на три маленьких государства северо-востока Европы: началась Прибалтийская операция РККА с последующей советизацией.
Ну а судьба Эдгара Криевиньша сложилась самым благоприятным образом. После того как он отказался возвращаться в советскую Латвию и был объявлен «врагом народа», немцы позволили ему остаться в Берлине частным лицом. Все-таки учившийся в столице Германии (как и в Москве) Криевиньш был хорошо знаком немцам: служил первым секретарем миссии Латвии в Берлине (1920-1922), генеральным консулом (1924-1932), а потом посланником (1932-1935 и 1938-1940).
Но вот когда 23 июня 1941 года Криевиньш явился к бывшему руководителю отдела балтийских государств МИДа Германии Вернеру фон Грюндеру с просьбой вновь признать его латвийским дипломатом, а также вернуть два берлинских дома, «ибо в Риге ожидается создание правительства Латвии», то получил резкий отказ. Что не помешало ему преодолеть все военные невзгоды и спокойно дожить до 86 лет! Умер Криевиньш в 1971 году в Австралии.
Советский же его визави, полпред Алексей Алексеевич Шкварцев, прожил 70 лет, но для его сферы деятельности в сталинском СССР это блестящий результат. Огромное количество коллег-дипломатов были репрессированы, а Шкварцева после 15 месяцев работы в Германии просто вернули в СССР.
Переводчик советских вождей Валентин Бережков вспоминал в мемуарах: «Когда в ноябре 1940 года Молотов прибыл в Берлин на переговоры с Гитлером, то прежде всего вызвал Шкварцева, чтобы ознакомиться с политической ситуацией. Но его доклад оказался настолько беспомощным, что нарком после десятиминутного разговора предложил ему упаковать чемоданы и возвращаться домой».
На родине товарищу Шкварцеву дали возможность работать по специальности – преподавать в… Текстильном институте. Ведь в 1930 году 30-летний инженер защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Использование угаров в английском прядении в смеси с хлопком». И то сказать, международная тема затронута, да и немецкий язык Алексей Алексеевич знал. Вот так при Сталине «кадры решали все».
Николай КАБАНОВ
Пресс-фото
Эдгарс Криевиньш в Берлине
19 февраля 1940 года. Отчет Э. Криевиньша в Ригу - шефу внешнеполитического ведомства Вилхелму Мунтерсу - о контактах с советским полпредом в Третьем рейхе
