Видео
В мире
Кстати, второй город–сад собирались строить в районе нынешнего парка Узварас, но та идея так и осталась на бумаге.
Листаю старые документы заседаний городской думы. Вот протокол от 30 апреля 1901 года: отцы Риги выделяют на обустройство Царского леса 500 тысяч рублей. На прокладку первого в городе шоссе, трамвайной линии, оборудование велосипедных дорожек и дорожек для верховой езды.
Часть той инфраструктуры и сегодня служит горожанам. По трамвайной колее, проложенной в 1902 году, ходят трамваи, по шоссе — авто. Старожилы покажут и дорожки в парке, оборудованные для конной выездки. Между прочим, 100 с лишним лет назад трамвай (по проспекту Межа — тогда Царскому) шел дальше.
Четкой планировке улиц в Межапарке мы обязаны главе дирекции Рижских садов и парков Георгу Куфалту, которому была поручена их проектировка. При прокладке улиц г–н Куфалт бережно относился к ландшафту: старался сохранять не только деревья, но и дюны. Это вам не новострои после 1990–х, когда дюнами жертвовали даже ради автозаправок…
Первые улицы были названы именами магистров Ливонского ордена — Вальтера фон Плеттенберга и Готхарда Кетлера. Следующие — в честь городов Ганзейского союза: Гамбурга, Любека… Чисто немецкий уклон в топонимике был не случаен: проектировали район балтийские немцы, а жили в этих виллах их соотечественники — адвокаты, архитекторы, врачи.
Среди проектировщиков были самые известные рижские зодчие: Вильгельм Бокслаф, Генрих Пиранг, Рейнгольд Шмелинг, Адольф Агте, Герхард Тизенгаузен. По проекту последнего до Первой мировой войны в Царском лесу было построено 45 вилл из 109!
Особняки разрешалось строить из дерева и кирпича, но не выше двух этажей. В каменных над вторым этажом можно было надстраивать мансарду или башенку. Высота каменных зданий не должна была зашкаливать за 12,6 метра.
Все было четко регламентировано. Высота забора, к примеру, не могла превышать 1,8 метра, а 2/3 территории двора должны были оставаться свободными от застройки. Запрещалось открывать в домах производства, ремесленные мастерские, винные и пивные магазины и, упаси боже, бордели. Внешним обликом дома в Царском лесу должны были напоминать дачи.
— В архитектуре этих особняков прослеживается эстетика стиля модерн, — комментирует известный специалист в области истории градостроительства Янис Крастиньш. — Это так называемый стиль швейцарских дач — с ажурными деревянными украшениями, стиль, ассоциирующийся с альпийскими горными домами. Но все же со своей балтийской спецификой…
Отличительной чертой города–сада была и разнообразная спортивная жизнь. При спортивном обществе "Кайзервалд" работало с десяток секций: тенниса, футбола, плавания, велосипедная, конная, гребли… На берегу озера открыли Видземский яхт–клуб.
Второй в городе — Рижский — был на Кипсале (напротив того места, где в советское время построили Дом печати). В оба клуба вхожи были только аристократы — немцы. А вот регаты, то и дело устраивавшиеся на Кишэзерсе, которое, кстати, тогда назвалось Штинт, были интернациональными. Зимой в Царском лесу проводились лыжные турниры, заливался каток, оборудовалась санная трасса.
Кто–то непременно скажет: "Это же все немцы сделали! Мы всегда утверждали: Рига — немецкий город!" Закладывали Межапарк, бесспорно, немцы, но на российские деньги и при участии русской Риги. На тот же зоосад, открытый в 1912 году, деньги собирались всем миром.
Идея его создания витала в Риге еще с 1860–х, но осуществилась лишь спустя десятилетия, когда появилась финансовая подпитка. Подарок к открытию зоосада сделал и государь Николай II: подарил двух зубров.
В конце 1930–х, когда балтийские немцы по призыву фюрера стали возвращаться на историческую родину, район, переименованный еще в 1923–м в Межапарк, стал более интернациональным. В сегодняшних книгах уверяют, что там жила сплошь латышская интеллигенция. Нет: жили и русские, и евреи.
К примеру, ученый, автор 10–томной истории еврейского народа Симон Дубнов, позже погибший в гетто. Здесь же была дача архиепископа Рижского и Латвийского, предстоятеля Латвийской православной церкви Иоанна Поммера.
А самым известным послевоенным жителем Межапарка был советский маршал Иван Христофорович Баграмян. У него был "мерседес" шоколадного цвета, который знала вся межапарковская детвора. По выходным на трофейной машине, выделенной маршалу по личному распоряжению Георгия Константиновича Жукова, Баграмян катал местных мальчишек и девчонок…
Сейчас нередко можно услышать, что Советы исказили облик элитного уголка. Да, исказили. Из места для элиты, причем только немецкой, он стал действительно доступным всем. Здесь построили кинотеатр, Большую эстраду, где еще до недавнего времени проходили и современные Праздники песни, павильон достижений народного хозяйства Латвийской ССР, детскую железную дорогу, аттракционы, парашютную вышку, трассу для вело— и мотогонок, оборудовали каток.
Старожил города Михаил Егорович Астратенков, в 1950–е старшина милиции, следивший за порядком в Межапарке, рассказывал вашему автору, что море народу собиралось там и летом, и зимой. На катке только по будням — свыше 2 тысяч человек, по воскресеньям — вдвое больше.
Летом — столпотворение на танцплощадке. Она находилась недалеко от Большой эстрады. В Межапарке дядя Миша познакомился со своей будущей супругой — Зинаидой Петровной. Она пришла на танцы с подругой, а он подрядился провожать.
Серьезных драк бывший старшина милиции не припоминает, а кражи случались.
— Мне как постовому надо было и за улицами присматривать. А зимой, когда только появились норковые шапки, объявились воры. Срывали прямо на остановках 2–го троллейбуса. Охотились мы за ними и частенько "вязали"…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
