Видео
В мире
«Люди боролись, проливали кровь, свою и чужую, и не знали, что они «проданы»
В первый раз Интса посадили за создание молодежной подпольной группы.
— Я использовал контакты с вооруженным сопротивлением в Курземе. Тогда уже было создано Объединение национальных партизан. Несмотря на повальные аресты, я в 1947 году приехал в Ригу, чтобы установить связь с существовавшими подпольными молодежными организациями.
В мою задачу входило распустить большинство из них, так как было подозрение, что они созданы специально провокаторами для отлавливания активной, национально настроенной молодежи. Взамен я должен был создать глубоко подпольную, уже совершенно другого типа организацию, которая могла бы готовить бойцов второго эшелона – на случай военного конфликта Союза с Западом.
Тогда наши партизаны получали (правда, не очень регулярно) информацию с Запада: «Ребята, держитесь, Запад придет на помощь! Инкорпорация Прибалтики в Союз незаконна, и вы должны быть свободными». Разумеется, никто из нас не знал о Тегеране, Ялте, Потсдаме – мы уже давно были «сданы» союзниками СССР. Люди в лесу боролись, проливали кровь – свою и чужую – и не знали, что они «проданы».
Я не стал искать контактов с существовавшими в Риге организациями и создал свою. Мне были ясны принципы, на которых должна была быть построена организация национального сопротивления режиму. Мы собирали сходки. Однако не били витрины, не распространяли листовки, не вывешивали красно–бело–красные флаги и не срывали красные. То есть, по сути, не вели никакой активной деятельности.
Мы просто изучали историю, военное дело, собирали оружие, осваивали иностранные языки, радиодело, фотографию, вождение транспортных средств – мотоциклов (машин тогда ни у кого не было). Мы также изучали топографию, совершали маневры с ночевками в лесу, учились «ходить по карте», ориентироваться в условиях незнакомой деятельности. В общем, учились всему, что необходимо знать в будущей партизанской деятельности.
...Однако все же ученики 1–й рижской средней школы, к коим принадлежал И. Цалитис, все же не выдержали искушения и на 30–летие независимости ЛР распространили листовки. После этого их очень быстро арестовали. Все участники группы получили 25 лет лагерей.
Цалитис отправился на Колыму, откуда вернулся только спустя 7 лет.
«Политические были в основном людьми культурными»
Вернувшись в Латвию, Интс Цалитис вновь обратился к идее независимости.
— К тому времени уже и в лесу кончилась партизанщина. А раз так, то осталось только сопротивление идеологическое, чем я и стал заниматься. И в 1958 году меня снова «попросили», и я сел по новой – за антисоветскую агитацию и пропаганду. И шесть лет срока – от звонка до звонка – я отбывал в мордовских лагерях...
После XX съезда, когда Хрущев выступил против Сталина, содержание политических в местах заключения было улучшено. Отменили номера на одежде, можно стало законно отращивать волосы до двух сантиметров, а где два – там и пять. Бараки на ночь уже не запирались, убрали решетки с окон. К тому же заметно улучшилось питание, стали платить деньги, заработали ларьки.
В Мордовии была смешанная публика – уголовники содержались вместе с политическими.
На Колыме такое содержание – это была очень тяжелая и длинная рука администрации, но в мордовские времена начальство стало ниже травы: мы его почти не чувствовали, не замечали.
Политические были в основном людьми культурными, образованными, литературы всякой в зоне было завались, так что я имел не только то, что получал из дома. И если, например, кто–то изъявил желание изучать иностранный язык – пожалуйста, условия были для освоения любого языка из существовавших на земном шаре, хоть суахили.
Здесь сидели профессора, академики, поэты, художники – элитарная публика. В ходу были книги, какие даже на воле было трудно найти. Так, например, в начале 1960–х в Москве вышла книга Бертрана Рассела «История западной философии», она была переведена на русский с грифом «Для закрытых библиотек», в продажу не поступила, прочесть ее можно было по специальному допуску. А у нас она была! Причем в этой книге на воле отсутствовала глава о марксизме, а в книге, ходившей в зоне, эта глава тоже была!
...В 1964 году Цалитис вернулся в Латвию. Работал электриком – по специальности, приобретенной еще на Колыме. Для души делал ювелирные украшения, и это постепенно стало основным занятием.
«Попал я в ту же самую тюрьму»
В 1970–80–е годы Цалитис подписывал ряд обращений к мировой общественности о положении в Латвии, за что вновь попал под колпак госбезопасности.
— Подполковник Кондратов предлагал мне свободный выезд в любую страну Западной Европы. Мой категорический отказ он прокомментировал кратко: «Не желаете ехать на запад – не исключена поездка на восток».
Перед моим третьим сроком в КГБ произошли уже значительные изменения – там работала уже по крайней мере половина латышей. Мое дело вел капитан Гунар Рудзитис. Все было на «вы». Но попал я в ту же самую тюрьму – те же самые коридоры, лифт для заключенных.
В 1983 году все политические процессы были открытыми. «Акция света» — Рожкалнс, Веверис, Ласмане–Доронина и Мелнгайлис. Гунар Астра и Фрейманис. И отдельно – я. Среди публики были мои знакомые, родственники и, разумеется, люди незнакомые, которых другие идентифицировали как «работников». Однако вход в самом деле был свободным – на мой процесс мог прийти любой. И все три процесса были засняты видеокамерами.
Первый свой срок я получил в присутствии адвоката в военной форме; и прокурор был в форме. На втором деле я отказался от адвоката. Но на третьем – не отказался. И мне дали Инесе Чекстере, которая опозорилась на «деле Рогалева»: тогда осудили невинного человека – из–за непрофессиональности Чекстере. И теперь она была очень напугана: советский гражданский юрист, и вдруг – политическое дело! Совершенно невообразимые тексты и материалы!..
Она была настолько беспомощна и расстроена, что мне даже было жалко ее. Возможно, из–за своих политических убеждений она на процессе игнорировала мои подсказки. Приговор был: шесть лет заключения, два первых из них – в закрытой тюрьме. Такая располагалась в Чистополе.
...Из Татарии в Латвию Цалитис возвратился уже при Горбачеве – в 1986 году. Тогда же он присоединился к московской группе за права человека, впоследствии — к Клубу защиты среды в Латвии. Начиналась новая эра...
Ник КАБАНОВ.
Пресс–фото
