Не далее как 13 августа министр обороны России Сергей Шойгу в эфире телеканала «Россия 24» заявил, что освобождение от террористов города Дейр-эз-Зор — ключевое событие в борьбе с террористами: «Это такая основная точка на Евфрате, после взятия которой можно будет говорить о завершении борьбы с ИГИЛ».

25 августа командующий Груп­пировкой войск ВС России в Сирии генерал-полковник Сергей Суровикин с авиабазы Хмеймим выступил по телемосту с докладом и заявил, что после деблокады города Дейр-эз-Зора «завершится разгром основных сил террористов ИГИЛ и ликвидация их последнего оплота на сирийской земле».

По оперативным сводкам, положение террористического интернационала, по всей видимости, выглядело настолько плачевным, что 12 сентября в Дамаск прилетел министр обороны России Сергей Шойгу и встретился с президентом Сирии Башаром Асадом. Российское военное ведомство отчиталось о встрече, распространив пресс-релиз, суть которого в том, что разговор российского министра и сирийского президента прошел «в контексте успешных действий сирийских правительственных войск при поддержке ВКС России по завершении уничтожения террористической группировки ИГИЛ в Сирии».

Дейр-эз-Зор действительно деблокировали и освободили. Началось сооружение переправ для форсирования реки Евфрат, чтобы развернуть наступление на левобережье — в направлении контролируемых ИГИЛ нефтяных месторождений Умар и Танак. Одновременно началась концентрация личного состава и бронетехники для атаки на расположенный на правом берегу Евфрата город Маядин, объявленный новой столицей «Исламского государства».

ИГИЛ контратакует

Но с середины сентября оперативная обстановка резко ухудшилась. Террористам удалось мобилизовать ресурсы для контрнаступления. Получил ИГИЛ и свежее подкрепление. С территории Иордании, в районе Эт-Танфа, в Сирию проникло несколько крупных отрядов боевиков.

18 сентября террористы развернули наступление в направлении города Хама, который находится в зоне деэскалации «Идлиб». В бой были брошены даже танки, наступлению предшествовала мощная огневая подготовка. Как позже сообщило Министерство обороны РФ, только за один день «боевикам удалось вклиниться в оборону правительственных войск на глубину до 12 километров, на фронте — до 20 километров».

В результате — окружение российского взвода военной полиции. Для спасения 29 россиян пришлось поднять в воздух чуть ли не всю авиацию с авиабазы Хмеймим и экстренно перебросить из-под Дейр-эз-Зора в Идлиб мобильные группы Сил спецопераций плюс разведывательно-штурмовую роту «ЧВК Вагнера».

Не успели отдышаться, как 28 сентября ИГИЛ начала новую наступательную операцию, атаковав практически одновременно множество блокпостов на трассе Пальмира—Дейр-эз-Зор.

Вот тогда и хлынули плохие новости из Сирии.

Погибли командующий дальневосточной 5-й армии генерал-лейтенант Валерий Асапов и командир 61-й бригады морской пехоты Северного флота Валерий Федянин.

Террористы захватили в плен «вагнеровцев» Романа Заболотного и Григория Цуркану (об этом сообщала «Новая газета» и другие СМИ).

Сколько россиян погибло в Сирии

О двенадцати погибших в Сирии россиянах, предположительно бойцов «ЧВК Вагнера», рассказало «Радио Свобода» со ссылкой на женщину, знакомую с захваченным ИГИЛ Романом Заболотным.

Официального подтверждения этой информации нет. Но опрошенные нами специалисты, в том числе и офицеры Министерства обороны, вернувшиеся из спецкомандировки в Сирию, и «вагнеровцы», участвовавшие в первом освобождении Пальмиры, а потом и Алеппо, ничуть не удивились двенадцати «грузам 200».

— Удивительно не количество погибших, а то, что информация об этом просочилась, — поделился своими соображениями один из наших собеседников. — С учетом интенсивности боевых действий в районе Идлиба и Дейр-эз-Зора, а также внезапности нападения боевиков на блокпосты погибших может быть на порядок больше…

— Это же аксиома боевых действий, — добавил другой собеседник. — Соотношение потерь в наступательных операциях — один к трем. Если МО докладывает о тысячах ликвидированных боевиков, то потери асадовской армии и наших «приданных» сил соотносимы с потерями террористов. Даже если большая часть потерь приходится на сирийцев, то наши парни — тоже ведь не пуленепробиваемые…

Командующий Группировкой войск ВС России в Сирии генерал-полковник Сергей Суровикин доложил, что за три месяца, с мая по август 2017 года, потери врага «составили более 8 тысяч боевиков, 1,5 тысячи единиц вооружения, военной и другой техники, и это количество с каждым днем увеличивается».

Если за три месяца боевики потеряли 8 тысяч убитыми, а в сентябре их потери продолжали увеличиваться, сколько же потеряли убитыми и ранеными асадовская армия и «ЧВК Вагнера»? Впрочем, за «вагнеровцев» Минобороны формальной ответственности не несет, и поэтому, судя по всему, по поводу отсутствия крупных потерь в своих рядах не лукавит. А это значит только одно: точную цифру погибших россиян (пусть даже за последний месяц) мы вряд ли узнаем. Но это — явно не двенадцать человек, чьи тела привезли в Ростов. 

Еще один мой собеседник — «вагнеровец», участвовавший в первом освобождении Пальмиры, рассказал, что в боях за освобождение древнего города участвовали две десантно-штурмовые роты, танковая рота и артиллерийский дивизион:

— Танковой ротой командовал безногий мужик лет 50. Он с 2015 года в Сирии. После подрыва на мине ему ампутировали ногу, но он подлечился и вернулся. На протезе. Поговаривали, что он отставной подполковник, до увольнения из армии командовавший танковым батальоном. В танковой роте были одни бывшие офицеры-танкисты — даже механиками-водителями и наводчиками. В танки они, конечно, забирались не очень шустро, но уже в танках такие чудеса вытворяли, заглядеться можно. У «гоблинов» тоже было много офицеров….

— Что за «гоблины»? — перебиваю «вагнеровца».

— Мы так артиллеристов называли.

— Почему «гоблины»?

— Ну они так глубоко закапывались, что мы начали подшучивать: мол, вы вместо окопов пещеры не выройте и не начните там жить… «Гоблины» тоже чудеса вытворяли. Практически не промахивались… Но потерь среди наших все равно было немало. Погибли человек двадцать, только в моем взводе трое. Причем двое — украинцы.

— По национальности?

— Нет, граждане Украины. Их у Вагнера вообще много. Да там кого только нет. В нашей роте был и «гражданин мира», отслуживший во Французском легионе. Он там под Пальмирой, кстати, однополчанина встретил.

— ?

— А они вместе служили во Французском легионе. Мы поднялись на сопку, которую перед этим плотно обработали «гоблины». И видим штук десять трупов «черных». А тут наш «француз» вдруг выхватывает штык-нож и начинает распарывать камуфляж на одном из убитых. И показывает нам татуировку на правой руке трупа. «Точно — он», — говорит. «Кто?» — спрашиваем. «Да мразь конченая, «работали» вместе в легионе…»

Перспективы легализации «вагнеровцев»

Три независимых друг от друга источника — офицер сирийской военной разведки, офицер Генштаба российской армии и один из штабистов «ЧВК Вагнера» — назвали приблизительное количество «добровольцев-славян», воюющих на стороне Башара Асада. Их несколько тысяч. Основной костяк ЧВК составляют четыре разведывательно-штурмовых бригады. В каждой — по три роты численностью до ста человек.

Кроме разведывательно-штурмовых бригад, в «ЧВК Вагнера» сформированы:

— артдивизион (около трехсот бойцов в трех огневых батареях по сто человек в каждой);

— танковая рота (около пятидесяти человек в трех взводах, в каждой из которых по четыре танка);

— диверсионно-разведывательная рота (около ста пятидесяти человек);

— инженерно-саперная рота (около ста человек);

— рота связи (около ста человек);

— штабные и вспомогательные под­разделения, численность около двухсот человек.

Совершенно очевидно, что по своей структуре «ЧВК Вагнера» — это развернутая воинская часть. Но при этом она формально никак не связана с Министерством обороны. Хотя и готовят «вагнеровцев», освежая их навыки, полученные во время службы в армии России, на базе, развернутой близ хутора Молькино Краснодарского края, да и пользуются они теми же самыми полигонами, танкодромами, стрельбищами, на которых идет учебно-боевая подготовка в/ч 51532, известной как «10-я бригада спецназа ГРУ». И в Сирию их перебрасывают самолетами ВКС России и большими десантными кораблями ВМФ (именно БДК доставили в Сирию «вагнеровских» «гоблинов» вместе с гаубицами, зенитками, минометами, полученными с армейских складов в России).

Обсуждение легализации «ЧВК Вагнера» идет практически с самого начала развертывания российской группировки в Сирии — с 30 сентября 2015 года. К слову, в «ЧВК Вагнера» о планах военно-политического руководства России, по всей видимости, узнали за несколько месяцев до переброски на авиабазу Хмеймим. Во всяком случае, по сведениям «Новой», уже в конце июля 2015 года на базе близ Молькино появилась большая группа контрактников, которая начала целенаправленно готовиться к командировке на Ближний Восток.

А в августе 2015 года началось обсуждение поправок в закон «О воинской обязанности и военной службе», позволяющих заключать так называемые «краткосрочные контракты». Как сообщили «Новой» в Министерстве обороны,

«18 ноября 2015 года текст законопроекта был опубликован в открытом доступе на федеральном портале проектов нормативных правовых актов на сайте regulation.gov.ru. По результатам экспертиз и общественного обсуждения законопроект не получил отрицательных отзывов.

Кроме того, правовая норма, предусматривающая возможность заключения «краткосрочных» контрактов, существует в российском законодательстве с 1996 года. Подготовленный законопроект лишь уточняет условия, определяющие право заключения контрактов на срок до одного года. Например, в случае принятия поправок военнослужащие по призыву, участвующие в дальних походах кораблей ВМФ, получат право на добровольной основе заключить краткосрочный контракт до завершения похода корабля».

Несмотря на расплывчивость формулировок, было очевидно, что поправки принимаются именно под «вагнеровцев».

Но прохождение законопроекта застопорилось. Госдума приняла его лишь 14 декабря 2016 года — сразу в трех чтениях. Расторопности Госдумы предшествовал четкий сигнал, полученный из Кремля. За пять дней до принятия поправок о «краткосрочных» контрактах», 9 декабря 2015 года, в Георгиевском зале Кремля прошел торжественный прием, посвященный чествованию Героев России. Среди приглашенных оказался и Дмитрий Валерьевич Уткин — руководитель «ЧВК Вагнера». А вместе с ним — как минимум трое ближайших его сподвижников.

Впрочем, с момента принятия поправок в закон «О воинской обязанности и военной службе», позволяющих легализовать «вагнеровцев», прошло уже достаточно времени, но ни одного контракта с бойцами «ЧВК Вагнера» до сих пор не подписано.

По сведениям «Новой», на настоящий день сформировались две противоборствующие группировки. Среди противников легализации чевэкашников, к примеру, статс-секретарь, заместитель министра обороны России генерал армии Николай Панков. Кроме того, резко против легализации выступает и военная контрразведка ФСБ. Среди сторонников — руководитель Главного разведывательного управления Генштаба генерал-полковник Игорь Коробов.

«Пулу» сторонников легализации чевэкашников удалось пролоббировать участие «вагнеровцев» в кремлевском торжественном приеме и форсирование принятия закона о «краткосрочных контрактах».

«Пулу» противников пока удается стопорить применение закона о «вагнеровцах». В ход идут два главных аргумента — в бюджете МО не предусмотрены расходы на оплату контрактов чевэкашников, и второй — Министерству обороны придется признавать потери вагнеровцев как свои…

Тем временем люди гибнут. Они — как бы ничьи, а значит, никому не нужны.