Видео
В мире
-В Литве уже существовал Закон о национальных меньшинствах, с 1989-го года, но в 2010-м он утратил свою силу, - поясняет press.lv разницу юрист-международник Алексей Димитров. - С тех пор эксперты Совета Европы рекомендовали Литве принять такой закон.
-Но Рамочную конвенцию о защите нацменьшинств Литва ратифицировала?
-Да, так же, как Латвия. Каждое государство может выбирать между уровнем гарантий своим меньшинствам. В Латвии Закон о нацменьшинствах в теории существует с 1995 года, но, во-первых - он принят ещё до Конвенции. Во-вторых, какие-то вещи он декларирует, но настолько расплывчато, что в суд с ним не пойдешь и прав не защитишь.
Или такая ситуация: закон гарантирует какие-то права, а другие законы государства это нейтрализуют. Например, то же образование. Нацменьшинствам гарантируется право учиться на родном языке, но Закон о госязыке это опровергает. Или - когда в 2005-м году Латвия ратифицировала Рамочную конвенцию, был разговор о гарантиях для языков нацменьшинств, но эти нормы потихоньку исчезают.
-В Литве как обстоят дела с правами нацменьшинств - лучше, чем в Латвии или хуже?
-Намного лучше! Если говорить об использовании языков, то принцип тот же, что в Латвии - Закон о нацменьшинствах гарантирует право их употребления в общественной и частной сферах в соответствии с законодательством Литвы. Но как это воплощено в жизни: например - образование на родном языке. Формально разрешены школы на языке меньшинства, если он является одним из официальных языков ЕС и имеется двусторонний межгосударственный договор об этом (так же и в Латвии по закону). Соответственно, там есть польские школы - крупнейшего меньшинства в Литве. Но есть и русские, потому что у них в принципе регламентируется это не так жёстко, как в Латвии.
-В языковой сфере какие у них противоречия?
-Эти права так же прописаны в Законе о нацменьшинствах, который гарантирует базовое право на употребление своих языков в соответствии с литовскими законами. У них основные камни преткновения какие были - уличные таблички и написание имен и фамилий в документах на языках меньшинств. За это особенно боролось польское меньшинство.
В чем суть - в Литве, как и в Латвии, к фамилиям надо присоединять окончания. В 1991-м году был принят закон, по которому человек, принадлежащий к нацменьшинствам имеет право по желанию сам выбирать написание в документах своих имени и фамилии - в литовском варианте или на родном языке. Но некоторых букв польского алфавита нет в литовском языке - за них и боролись поляки. И вот недавно министр юстиции Эвелина Добровольская, сама этническая полька, смогла провести этот закон через парламент. Полякам разрешили записывать в документах имена с использованием, в том числе, и спорных до сих пор букв. Так что, этот спор улажен. Уличные таблички у них регулируются муниципальными законами.
-Латвия в сравнении с Литвой идет явно в противоположном направлении в отношении своего крупнейшего меньшинства - русского. Хоть его язык и не является официальным в ЕС, все же соответственно духу международных стандартов хотя бы право на образование на нем русские дети должны иметь, но, выходит, что по сути, эксперты Совета Европы согласны с политикой Латвии в области защиты прав нацменьшинств и это уже не требует внимания Европы?
-В Европе есть система надзора за исполнением Рамочной конвенции, где отслеживают проблемы с её исполнением. Последний доклад по Латвии оценил ситуацию здесь очень критически. Эксперты отмечают, что они в курсе сложной истории Латвии, но раз государство брало на себя ответственность по выполнению Конвенции, надо её исполнять.
-Хотя выводы экспертов ведь не обязательны к исполнению?
-Не обязательны. Но другого международного права у нас нет. Само по себе важно, что есть такой надзор, но первична политическая воля каждого государства в поддержке прав нацменьшинств.
-То есть, перспективы изменений отношения Латвии к своим нацменьшинствам нет?
-Я считаю, что последние 30 лет нацменьшинства Латвии (особенно русские) жили на своем советском багаже. У других меньшинств в Латвии ситуация была ещё сложнее и в советское время. Но постепенно русское меньшинство этот багаж потеряло, теперь надо учиться доказывать государству, насколько ему выгодно защищать их права. Другой практики в мире нет, кроме как меньшинствам самим заботиться об этом.
