Видео
В мире
Многие помнят знаменитую пощечину, которой нацболка из Даугавпилса Алина Лебедева наградила принца Чарльза в Риге. Нечто подобное в столице Латвии произошло и до войны — прилюдно пощечину влепили одному из виднейших политиков старой России Павлу Милюкову.
Бывший глава Партии кадетов, член Временного правительства Павел Николаевич Милюков приехал на берега Даугавы 9 мая 1927 года берлинским поездом. Лекции, с которыми он собирался выступать в нескольких учебных заведениях Риги, вызывали огромный интерес: даже Ленин отдавал должное интеллекту Милюкова, называя его "умнейшим вождем русской крупной буржуазии". Прежде чем уйти в политику, Милюков долгие годы преподавал на истфаке Московского университета — был приват–доцентом, а затем профессором Софийского университета. Увлекшись политикой, стал одним из организаторов Партии народной свободы, более известной под названием Партия кадетов. С 1905 года редактировал газету "Речь", в числе его ближайших сотрудников был и будущий редактор рижской газеты "Сегодня" Максим Ганфман. Избирался в Государственную думу, позднее вошел в первый состав Временного правительства.
…Под мерное пыхтенье паровоза 68–летний Милюков сходил на рижский перрон. Вслед за женой, неизменно сопровождавшей его во всех поездках, на перрон высыпали рижские журналисты, встречавшие мэтра еще на литовско–латвийской границе (чего только не сделаешь, чтобы твои читатели первыми увидели интервью).
Последние годы сильно изменили облик вождя Партии кадетов: исчезли легендарные усы — радость думских карикатуристов и, по мнению недоброжелателей, делавшие их владельца похожим на офицера германского генштаба (до этого он сбривал их лишь однажды, когда в начале 1918–го бежал с Дона). Неизменным оставался лишь румянец на щеках. И все же, несмотря на седьмой десяток, он выглядел молодцевато и даже спортивно.
Милюков по–прежнему не пропускал торжественные вечера, балы, правда, приходил на них, по обыкновению, под утро.
С перрона после кратких речей встречающих Милюковы пошли в гостиницу "Бельвю", где уже были заказаны номера. "Бельвю", располагавшаяся напротив вокзала, — это, конечно, не "Метрополь", где каждый номер телефонизирован, имеет ванну и стоит 15 латов в сутки. В конце концов, не зря здесь еще до революции любил останавливаться Керенский, а в 1920–1930–е — Шаляпин. Но зато недорого.
Павел Николаевич должен был выступить с двумя лекциями: в университете и в Немецком ремесленном обществе на ул. Кениня, 32 (ныне Вагнера). Темы выступлений — о текущем моменте и о национальном вопросе. Последнее для Латвии было актуально: именно в эти дни рассматривался вопрос о возможном изменении Сеймом закона о гражданстве.
Первый доклад прошел успешно, причем ответы на вопросы заняли больше времени, чем сам доклад. Однако на следующей лекции Милюкову пришлось убедиться, что каверзные вопросы — не самое страшное, что ждет его в Риге.
О том, что произошло во время лекции, большая часть публики узнала на следующий день из сообщений газет. "12 мая в зале Немецкого ремесленного общества состоялась очередная лекция профессора П. Н. Милюкова. В начале второй части лекции, когда благодарные слушатели отаплодировали и поделились восторженными замечаниями, к Милюкову приблизился молодой человек, державший в руке конверт, дал пощечину и бросился бежать, однако был задержан и незамедлительно отправлен в Политическое управление криминальной полиции Латвии".
Впрочем, Милюкова не дали в обиду. "На эстраду со всех сторон бросаются люди и с воплями, проклятьями и дикою руганью набрасываются на нападавшего, — писал присутствовавший в зале корреспондент "Слова". — Начинается безобразная сцена зверского избиения, которая не завершается судом Линча лишь благодаря вмешательству полиции… Сорванный с эстрады нападавший получает вдогонку от какого–то субъекта два удара каблуком по темени, после чего в полубессознательном состоянии уводится за кулисы".
Среди избивавших, по утверждению "Слова", был и один из соредакторов газеты "Сегодня".
"Хулигана" по горячим следам допросили. Им оказался 19–летний Виталий фон Адеркас, православный немец. Он не стал скрывать своих монархических воззрений и заявил, что считает Милюкова одним из главных виновников Февральской революции в России и падения монархии, а также последовавшей за этим Октябрьской революции, во время которой погибли его отец, брат и дядя. Именно поэтому он и решил прилюдно отомстить Милюкову.
Такова поверхностная сторона происшедшего. Но любое сколь–нибудь серьезное событие, особенно политическое, похоже на айсберг. Дело в том, что "неблагонадежные" круги в Латвии были нашпигованы тайными осведомителями полиции, усердно доносившими о планах своих "соратников". Обширное тайное донесение составили и на существовавшую в то время в Латвии монархическую организацию, возглавляемую братьями Фехнер. Из донесения явствовало, что вскоре после приезда Милюкова собрались представители обоих течений белого движения — сторонники великого князя Николая Николаевича и приверженцы великого князя Кирилла Владимировича — и постановили: нанести Милюкову, "отцу Февральской революции", "публичное оскорбление действием".
Впрочем, вначале планировалось ударить "отца" после первой его лекции у подъезда гостиницы "Бельвю", но жизнь внесла коррективы. Так как Милюкова пригласили в Латвию левые, они и взялись обеспечить его охрану. Ее составили дюжие ребята из спортивного общества "Маккаби". Среди монархистов спортсменов не было, поэтому пришлось задействовать Адеркаса и "лекционный" вариант. Один из руководителей монархической организации Александр Фехнер поручил Василию Самойлову уговорить Адеркаса дать Милюкову пощечину. Сам Фехнер в уговорах прямого участия не принимал, ибо только что сумел получить 3–месячную отсрочку от высылки из Латвии, которая грозила ему за монархическую деятельность. Самойлов своей рукой и подписал письмо от имени "студента А. Власова", ставшее своеобразным пропуском В. Адеркаса на сцену к Милюкову. В письме группа местной русской молодежи робко просила мэтра уделить им хотя бы полчаса времени для частной беседы и уверяла профессора в своем совершенном к нему почтении.
Интересно отношение к Милюкову и к инциденту русских и латышских газет страны.
"Сегодня" однозначно заклеймила нападавшего. Она требовала жестко наказать Адеркаса и стоявших за ним монархистов, вплоть до высылки первого из страны. Что касается латышской прессы, то сам приезд Милюкова она встретила рядом едких статей. Особо отличились газеты Крестьянского союза. Латыши не забыли его ироничных высказываний в 1917–м в качестве лидера кадетов о предоставлении права на самоопределение латышам, а также последовавший в 1922 году протест против принятия прибалтийских государств в Лигу наций. Однако по приезде в Латвию Милюков неожиданно начал рассыпать комплименты в адрес страны. Понятно, что это не осталось незамеченным для латышских газетчиков. Практически все издания осудили Адеркаса.
Какое же наказание ожидало обидчика? О народном гневе прямо в лекционном зале мы уже рассказали. Сам Милюков отказался подавать на него в суд (так что принц Чарльз, поступивший аналогично в случае с Алиной Лебедевой, далеко не первый). Роль обвинителя взял на себя латвийский суд. Дело Адеркаса слушалось дважды: сперва в мировом суде, где нападавший получил условное наказание — три месяца. После подачи аппеляции общественным обвинителем Шмидтом дело слушалось и в Рижском окружном, который приговорил нападавшего к месяцу тюремного заключения, учитывая его несовершеннолетие. Фехнер и ряд других монархистов были высланы из Латвии.
А Милюков благополучно уехал из Риги и отправился с лекциями по другим странам. "Порхающий папильон революции", как назвало его "Слово", снова взлетел над Европой.
12 ноября 2015. "7 секретов" №45
