Видео
В мире
Действия российских войск в сирийском Алеппо сопоставимы по своей разрушительности с бомбардировками времен Второй мировой войны, однако никаких миротворческих целей в Сирии достигнуто не было. Единственным итогом участия России в сирийской войне стал рост рейтинга президента Владимира Путина среди россиян. Вероятно, это и было целью всей кампании, заявил в интервью Латвийскому радио 4 российский политолог, политический географ Дмитрий Орешкин.
Подводя промежуточный итог сирийской операции, Орешкин признался, что так и не понял целей российского присутствия в Сирии.
«Чего Путин хочет там добиться? Я не говорю, чего Россия хочет там добиться, потому что, по-моему, России, как сообществу граждан, это не так уж интересно. А вот Владимир Путин чего-то хотел добиться. Добился ли он этого? Вопрос довольно сложный, потому что он не сказал прямо, чего он хочет добиться. Идея была такая, чтобы поддержать законную власть в лице г-на Асада. Его поддержали. Но дальнейший ход событий достаточно очевиден: Асад всю территорию Сирии удержать не в силах. Какая-то часть отходит к Турции какая-то — к Ирану, или под контроль марионеточных правительств, зависящих от этих стран. [...] В любом случае, у г-на Асада остается сильно сократившаяся в площади территория, которая тяготеет непосредственно к Дамаску. Геополитической победой это назвать трудно», — сказал эксперт.
По мнению Орешкина, относительную победу Путин одержал лишь в российском медийном пространстве. Учитывая, однако, степень контроля Кремля над федеральными СМИ, добиться необходимого рейтинга российский президент мог и без участия в войне.
«Путин заставил о себе говорить, у Путина появился некий повод для пиар-кампании. Он пришел, он остановил какой-то негативный процесс (в данном случае — процесс сокращения полномочий Асада), но нельзя сказать, что он развернул процесс в противоположную сторону; нельзя сказать, что он твердою стопою встал у пределов российского государства, как можно было говорить про Петра Первого, например. Как-это этого не получается.
В сухом остатке мы видим разбомбленный Алеппо, мы видим два потерянных истребителя с борта авианосца «Адмирал Кузнецов», мы видим два погибших самолета: один — 31 октября, через месяц после начала боевых действий, это аэробус, где погибли 224 человека, и второй — Ту-154, где погибли 92 человека.
Так или иначе, оба связаны с Сирией. Нет ощущения, что стерта с лица земли гидра исламистского глобального терроризма», — подвел итог специалист.
Орешкин подчеркнул, что если участие в сирийском конфликте как-то и поспособствовало росту рейтинга Путина, то только внутри России.
«Те, кто смотрят российский телевизор, думают, что Путин заставил считаться с собой, заставил американцев принять правила игры, и, в общем-то, мало кто всерьез говорит о Сирии. Сирия российского телезрителя мало волнует, его волнует взаимодействие с Соединенными штатами. В этом смысле в России Путин свой рейтинг приподнял. Боюсь, что во всем остальном мире он его приспустил.
То, что было сделано с Алеппо, имеет, пожалуй, аналогии только со Второй мировой войной — это сильно похоже на бомбардировку Дрездена, или на бомбардировку, скажем, Сталинграда, или на бомбардировку Грозного, если говорить после Второй мировой войны. Город стерт с лица земли.
Ну, в некотором смысле это победа, но я не уверен, что это победа для сирийского государства, для сирийского народа, для сирийского будущего. И вообще я не очень понимаю, для кого это — победа», — признался Орешкин.
Эксперт также выразил сожаление, что геополитику России, на его взгляд, сегодня определяют личные амбиции Путина. По мнению Орешкина, это низводит Россию до уровня стран третьего мира.
«Если Россия, моя страна, которая внесла огромный вклад в развитие человеческой истории, начинает войны для того, чтобы поднять войны для того, чтобы поднять рейтинг президента, это значит, что Россия опустилась до уровня третьеразрядной даже не державы, а какой-то страны, которая выполняет какие-то чисто манипулятивные задачи. Я не понимаю, что там спасено, какие там великие цели достигнуты.
Рейтинг Путина — это не то, ради чего Россия, хочется верить, существует. И это не то, для чего она должна вести войны.
А получается именно так — мы сейчас обсуждаем, принесло это пользу рейтингу Путина или вред», — посетовал Орешкин.
В беседе с радиостанцией политолог крайне критично оценил и вероятность полного вывода российский войск из Сирии. По-крайней мере, до тех пор, пока Путин остается президентом РФ.
«Никакого полного вывода состояться не может по двум причинам. Во-первых, это было бы воспринято военными, которые поддерживают Путина, как знак проигранной кампании. Ведь в военной психологии главное что? Закрепиться на территории, взять контроль над театром военных действий, обеспечить военное присутствие. Если там не остается военных баз, значит, это не наша территория. Так что военные базы там нужно оставить, чтобы над тобой не смеялись военные. Это первая задача, и в рамках борьбы за рейтинг она же и важнейшая. А вторая — тоже очень существенная задача — надо же поддержать Асада. Если оттуда уходят российские войска, через полгода ситуация для Асада становится даже хуже: реальной армии у него нет, поддержки населения у него нет, идеологически у него выигрывает суннитский ислам. [...] Без военной и довольно обильной помощи со стороны Российской Федерации Асад долго не удержится. Я не уверен, что он долго удержится даже при условии постоянной помощи. [...] Военные базы сохранятся, это совершенно очевидно. Уйти оттуда невозможно. До тех пор, пока у власти Владимир Путин», — заключил эксперт.
Контекст
В конце декабря 2016 года президент России Владимир Путин объявил о сокращении российского военного присутствия в Сирии в связи с достижением договоренности о прекращении огня. В марте прошлого года уже было сделано объявление о выводе российских войск из Сирии, но фактически этого не произошло.
В пятницу, 6 января, стало известно, что авианосец «Адмирал Кузнецов», возглавляющий корабельную группу ВМФ России, участвующую в операции в Сирии, возвращается на базу в Североморск. Путин, однако, подчеркнул, что Россия будет продолжать работу на базах в Тартусе и на аэродроме «Хмеймим».
