Видео
В мире
Топовые европейские газеты опубликовали его на европейских языках, обеспечив французскому лидеру абсолютно беспрецедентный доступ к самой широкой аудитории. Столь радикальная мера потребовалась из-за того острого беспокойства, которое Макрон испытывает по поводу будущего Евросоюза, а сам французский президент надеется через прямое обращение к избирателям и политическим элитам всех стран — членов ЕС спасти "европейский проект".
Спасать "европейский проект" придется не только от России (это подразумевается в тексте послания, но это в нем не главное). Но — и прежде всего — от европейских популистов и националистов, а также от повторения Брекзита, от глобального потепления, от структурных проблем в экономике и от липкого и гнетущего неверия в будущее Европы, которое стало свойственно широким слоям европейского электората.
В мае — выборы в Европарламент, а президенту Франции страшно из-за этих выборов, и этот страх буквально кричит сквозь бравурные строки его послания, в котором он пытается убедить, обмануть, соблазнить и запутать избирателей в надежде на то, что они все-таки не приведут в главный европейский законодательный орган целую волну злых и последовательных антисистемных евроскептиков.
Ради того чтобы понравиться электорату, чтобы втереться к нему в доверие, ради призрачной надежды на то, что его послушают, президент Франции, который пришел в политику с высоких должностей во французском банке Rothschild & Cie Banque, оказался готовым подчеркнуть негативные аспекты "финансового капитализма", перед которыми избиратели якобы оказались бы полностью беззащитными без Евросоюза.
Самое важное в письме французского лидера — это его железная уверенность в том, что Евросоюз в кризисе, причем в кризисе системном и идейном. Этот кризис угрожает самому существованию "европейского проекта", и если не принять радикальных и быстрых мер (под управлением Макрона, конечно), то произойдет повторение Брекзита. Это, в свою очередь, Евросоюз просто добьет.
Французский лидер до такой степени не верит в способность системных политических сил европейских стран противостоять антисистемным популистам и евроскептикам и эффективно вести информационную борьбу с "российской пропагандой" от RT и Sputnik (которые в тексте не упоминаются, но подразумеваются), что, по сути, предлагает создать всеевропейскую бюрократическую структуру по борьбе с внешним влиянием.
То есть дискуссий не будет. Будут цензура, запреты и ликвидация остатков демократических норм и свободы слова, ибо эти самые нормы и свободы могут стать оружием в руках противников европейской политической элиты.
По большому счету Макрон признается в своем письме к избирателям в том, что он претендует на роль эдакого "крестного отца всего Евросоюза". Он сам не может стать председателем Еврокомиссии, да ему это и не нужно. Ибо европейская бюрократия — это коллективная власть чиновничества (зачастую никем не избранного и не отвечающего перед избирателями за свои действия), а значит, у нее нет одной точки формального контроля.
Но президент Франции, очевидно, хотел бы совместить свою официальную должность и влияние в своей стране с неофициальным титулом и неофициальными возможностями влиять на политику всего Евросоюза даже в большей степени, чем на нее сейчас влияет Ангела Меркель. Для решения этой задачи Макрону придется сделать невозможное: ему нужно перетянуть на свою сторону всех тех, кто сейчас отдает энергию и голоса итальянским, немецким, польским и венгерским популистам.
Ему нужно стать защитником греческих безработных, испанских пенсионеров и польских гастарбайтеров. А еще ему нужно очень понравится новой европейской аристократии — всем этим неизбранным чиновникам, политическим экспертам из различных влиятельных НКО и "мозговых центров", которые зачастую влияют на жизнь Евросоюза в гораздо большей степени, чем любые депутаты Европарламента.
Впрочем, нужно отдать должное президенту Франции — его не пугают невыполнимые задачи, и он смело превращает свое письмо в эдакий "список подарков", которыми он одарит всех, кто станет под его знамена. Он даже пытается апеллировать к некой общеевропейской, почти имперской, гордости граждан и политиков Евросоюза. "Европа — не второсортная держава!", кричит Макрон со страниц главных газет ЕС. И добавляет: "Европа всегда определяла стандарты прогресса", показывая тем самым, насколько у него самого присутствует фантомная боль от ампутированного великодержавного статуса как Франции в частности, так и Европы в целом.
Он обещает всем все. Бедным — европейскую высокую минимальную заработную плату (на практике это приведет к массовым увольнениям сотрудников в более бедных странах Евросоюза и вывозу производства в страны с дешевым трудом).
Любителям экологии и страшилок о глобальном потеплении он обещает радикальное сокращение выбросов CO2 и использования пестицидов к 2050 году, но, пытаясь понравиться любителям низких налогов, тут же добавляет, что за всю эту экологическую благодать будут платить не налогоплательщики, а Европейский центральный банк.
Подразумевая, видимо, что у ЕЦБ есть станок для печатания евро, но на деле это приведет к инфляции и росту цен на электроэнергию. Любителям технологического прогресса он обещает всеевропейский бюджет на инновации, причем в качестве целевого ориентира он предлагает использовать американский бюджет, но на этот раз забывает упомянуть, откуда в Евросоюзе найдутся такие деньги. А для себя — в обмен на эти сладкие обещания — Макрон просит от избирателей Евросоюза только одного: перестать голосовать за популистов, перестать раскачивать лодку, перестать быть националистами и ни в коем случае не повторять Брекзит.
Прогноз для Макрона — неутешительный. У него ничего не получится. Его экономические предложения никак не согласуются с политикой единственной европейской страны, у которой есть деньги и живая экономика, — то есть с политикой и стратегией Германии.
При этом, даже пытаясь быть большим популистом, чем все европейские популисты, вместе взятые, президент Франции все равно пишет о необходимости принимать мигрантов и распределять их справедливо между странами Евросоюза, и это начисто лишает его шансов перетянуть на себя симпатии сторонников популистов и евроскептиков в таких странах, как Италия или Венгрия. "Европейский проект" — не такая уж и плохая идея, и когда-нибудь к нему вернутся, но это будет совсем другой "европейский проект".
"Европейский ренессанс", к которому призывает Макрон, возможен, — но только без Макрона и только тогда, когда лидеры Евросоюза согласятся с позицией Владимира Путина, который еще в 2014 году говорил: "Нужно стремится к тому, и я много раз об этом говорил, нужно создавать Европу от Лиссабона до Владивостока. Если мы это сделаем, у нас есть шанс в будущем мире занять достойное место. Если мы пойдем по другому пути, будем разделять Европу, европейские ценности, европейские народы, будем заниматься сепаратизмом, то мы все будем малозначимыми, неинтересными игроками и никакого влияния на мировое развитие, и даже свое собственное, оказать не сможем".
