Видео
В мире
Отец Стефан (Александр Канубриков) - единственный многодетный монах в России. Он принял постриг в 19 лет, а через год усыновил первого ребенка. Сейчас в семье Канубриковых 17 детей, среди которых пять с инвалидностью. Люди не понимают, как сочетаются обет безбрачия и многодетность, а отец Стефан убежден: это тоже настоящее монашество.
«Сте-е-епа-а-а», - тянет отец Стефан и набирает разведенное водой мясное пюре «Тема» в шприц. Так начинается обед: обездвиженного паллиативного трехлетнего сына монах кормит через зонд. За это время он успевает прочитать «Отче наш» - по этой молитве контролирует ритм вливания смеси.
В квадратной комнате отца Стефана по периметру возле его кровати расположились три детские кроватки. Справа для Степы, слева для Саши, а внизу для Андрюши. Над кроватью - икона святого Стефана. Три года назад ее подарил глава администрации, когда семья Канубриковых переезжала в Россию. На трюмо - кресты и четки, молитвослов. На тумбе возле подоконника - упаковка подгузников Huggies и коробка от мультиварки.
- За глаза обо мне часто говорят: «Зачем столько детей набрал? Наверное, здесь какая-то собака зарыта». Да какая моя выгода?! Мне ночью по пять-шесть раз приходится вставать, а если дети болеют, то вообще практически не сплю. - Отец Стефан сосредоточенно приглаживает пушок на голове сына и переводит разговор в шутку.
«Здравствуйте! Я хочу усыновить ребёнка!»
Ранним июльским утром 1996 года 20-летний монах Стефан (Канубриков), настоятель Свято-Ильинского храма в далеком селе Урджар на границе Казахстана с Китаем, торопился на автобус в областной центр. До Усть-Каменогорска - 500 км, автобус ходит раз в сутки, поэтому опаздывать нельзя; отец Стефан выбрал день, когда нет службы, чтобы успеть усыновить ребенка из областного Дома малютки.
«Здравствуйте! Я хочу усыновить ребенка!» - сказал он с порога. Заведующая слегка удивилась, а потом показала восьмимесячного Сережу - на молодого монаха смотрели большие голубые глаза. Он поднял мальчика из кроватки, а малыш взял крест на шее монаха в руки и стал пробовать его на вкус. Отец Стефан узнал, какие документы нужно оформить, уехал, а через неделю вернулся за Сережей. Так в его жизни появился первый сын.
Спустя три месяца после усыновления Сережи отец Стефан вновь отправился в Усть-Каменогорск: понял, что без братика сыну будет скучно. Второго сына, на месяц младше первого, назвал Максимом.
К тому времени отец Стефан уже год служил настоятелем в Свято-Ильинском храме - единственном в горном селе. Скорее из-за климата храм и освятили в честь самого грозного пророка. В какой-то момент священник понял, что хочет заниматься чем-то еще, кроме богослужения в храме: «Тем, что лежит ближе к сердцу». А ближе всего оказались дети.
Экстремальные условия
Отец Стефан - из первого поколения священников 90-х, которые учились и быстро рукополагались: храмы открывались один за другим, и времени на раздумья у многих не было.
Впрочем, сомнения школьника Сашу Канубрикова не мучили: с шестого класса любивший литературу подросток ездил из родного курортного поселка Бостери на берегу Иссык-Куля за 50 км в соседнее село Ананьево. Там стоял Никольский храм, похожий на обычный деревянный домик с куполом. Парового отопления в нем тогда не было, лишь обогреватель посреди зала, зато все иконы в цветах.
Поэтому к окончанию школы юноша видел себя только священником, чем удивил родителей: его мама работала учителем русского языка, а папа был начальником ГАИ и одновременно директором местного пансионата. В 2000 году он погиб на работе: упал с крыши ремонтируемого помещения.
На первое время общежитием для семинаристов Алма-атинского духовного училища стали церковные помещения под кафедральным собором: они ночевали в спальниках, а занимались по учебникам, перепечатанным с отксерокопированных книг.
- Это были экстремальные условия, но я очень рад им. В те годы тяжелейшего финансового положения храмы строились по кирпичику, по досочке. И, видимо, то духовное, что нам преподавалось, лучше впитывалось.
В Великий пост 1995 года 19-летний Александр Канубриков принял постриг. С того момента он монах Стефан. Сразу после рукоположения его отправили в отдаленное село Урджар. Новый настоятель приехал в закрытый много лет храм, познакомился с прихожанами, вместе починили протекающую крышу, помыли полы и стены. Первое богослужение состоялось на Вербное воскресенье.
Сам батюшка жил в деревянном доме-землянке при храме, где вместо полов был постелен толь.
Первого сына Сережу отец Стефан и привез в этот домик. Прихожане подарили советскую кроватку и манеж.
Молодого папу учили прихожане; одна женщина была педиатром, многие делились продуктами, поэтому дети питались домашними молоком и творогом.
Вскоре Канубриковы перебрались в дом при храме. А в Усть-Каменогорском доме малютки монах стал главным приемным родителем. В 1998 году в семье появились Лука, затем Вова. А потом отец Стефан решился взять девочку. Одномесячную малышку весом 2,2 кг назвали Матроной в честь святой Матроны Московской.
А еще через год священника перевели в город Талгар под Алма-Ату. Семья Канубриковых пополнилась: в 2004 году появился Ваня, в 2006-м - Илюша, в 2009-м - Варя, потом Коля и Марк. И священник понял: детям нужен собственный дом, который они будут любить и заботиться о нем. Он продал родительскую дачу и на эти деньги начал строить собственный дом: кирпичный, двухэтажный, с мансардой. А еще через два года отец Стефан решил: пора переезжать в Россию.
На исторической родине
Солнечным днем в январе 2014 года стюардессы рейса Алма-Ата - Москва помогали священнику рассаживать на борту одиннадцать детей. Самому маленькому был год. В Москву они прилетели в тридцатиградусный мороз. Чтобы добраться до дома в пригороде Тулы с городского вокзала, пришлось заказывать несколько такси. В те годы маршрутки - на местном диалекте «лайны» - не ходили, а машины у Канубриковых не было. Только в этом году старший Максим решился написать губернатору Тульской области. В начале сентября губернатор приехал в гости к Канубриковым и подарил микроавтобус.
Свой переезд в Россию отец Стефан называет возвращением на историческую родину. Его бабушка и дедушка по материнской линии после Великой Отечественной войны перебрались в Киргизию из Алтайского края, а родители отца - тоже русские - жили в Средней Азии еще с дореволюционных времен. Думать о переезде отец Стефан начал еще давно, и главная причина - желание, чтобы дети разговаривали на родном языке и знали русскую культуру. Документы для программы переселения и последующего получения гражданства Канубриковы делали год.
В Москву вместе с Канубриковыми перебрались мама отца Стефана Нина Ивановна и няня ребят Наталья, по образованию медсестра.
Чтобы окончательно освоиться и пустить корни, отец Стефан вновь решил усыновить детей.
В конце мая 2014 года Сергей и Максим отправились на месяц в Казахстан - сдавать последнюю сессию в колледже пищевой промышленности и получать дипломы. В телефонных разговорах отец Стефан их интриговал: «Дома вас ждет сюрприз!» Когда братья с любопытством зашли в дом, к порогу встречать выпускников выбежал их новый брат - Данил (дауненок, как нежно называет его монах). О ребенке с синдромом Дауна отец Стефан мечтал давно: «Это искренние, открытые люди, которые тебя никогда не бросят и будут с тобой до конца». А ту историю братья вспоминают часто: «Папа у нас любит делать сюрпризы!»
Так за три года в семье Канубриковых появились еще четыре ребенка. Катя, Данил и паллиативный Степа - из Тулы. Саша с недоразвитыми конечностями - из Челябинска. За Димой отец Стефан ездил в Астрахань, а за Андреем - в Ярославль. У Димы и Андрея нерабочие нижние части тела. Они передвигаются по полу на руках, подтягивая за собой мягкие и покорные тонкие ножки.
«Дети должны иметь ориентир в этой жизни»
Дом на окраине Тулы, почти такой же, как и в Талгаре - двухэтажный, кирпичный и с мансардой, - раньше принадлежал дальним родственникам отца Стефана, а сейчас уже собственность Канубриковых. Из прихожей сразу попадаешь в комнату для молитвы - это домашняя церковь с иконостасом и деревянным аналоем. Главной иконой в семье считается икона Киево-Печерской Божьей Матери, которую отцу Стефану когда-то подарила незнакомая пара. Она была практически черной, а пока висела в детской комнате, лик начал проясняться. Сейчас икона выглядит словно после реставрации. Канубриковы почитают ее как чудотворную.
Две самые густонаселенные комнаты в доме - это кухня и зал. На плите пыхтят три пятилитровые кастрюли. Сегодня на обед мясной суп с лапшой. Саша и Андрей усаживаются на пуфик, их поочередно кормит старший брат Максим. Данил и Катя обедают сами за детским столом розового цвета.
Все вместе Канубриковы собираются по каким-то важным поводам: они отмечают дни рождения, церковные праздники и Новый год.
- Многие считают, что отмечать Новый год - это не по-православному. А вот мне интересно: как объяснить малышу, что это не праздник, когда все празднуют? - отец Стефан следит за тем, как дети рассаживаются за столом. - Для меня это лишний повод собраться семьей и пускай даже скромно что-то приготовить, пообщаться. Мы же в обществе живем, а не отгорожены монастырской стеной от мира, не зная, что за ней творится. Дети должны хранить свою веру и иметь ориентир в этой жизни, но без познания этого мира, мне кажется, невозможно.
После обеденного сончаса все дети вновь собираются в зале. Данил перебирает DVD-диски, выбирая между «Джунглями» и «Гарфилдом». Катя взялась за раскраску с загадками. Дима уже сопит в своей кроватке в обнимку с динамиком от колонки - никто не понимает, почему это его любимая игрушка, но не отбирают.
У старшего Максима сегодня выходной, он едет в школу за второклассником Илюшей. Когда-то отцу Стефану сказали, что этот ребенок с ДЦП не сможет ходить, а монах нашел людей, которые поставили Илью на ноги.
Саша без ножек забрался на игрушечный грузовик и начал разъезжать по комнате. Из колледжа вернулся Вова - 16-летний парень с футболкой чемпионата по пауэрлифтингу. А следом со словами «Пап, привет!» забежали и другие школьники: Варя, Ваня, Матвей. Старшая Матрона еще на учебе в колледже. Остальные ребята играют в школьный футбол.
«Слава Богу, что больные дети у меня есть!»
Степу называют главным малышом в семье. Мальчика с грубым поражением центральной нервной системы и врожденным фиброзом легких брать из Дома малютки никто не хотел, он с рождения лежал в больнице. А потом пришел отец Стефан. Из больницы четырехмесячного мальчика выписывали с новой фамилией - Канубриков.
В Москве отец Стефан выяснил, что болезнь Степы можно было притупить с помощью последовательного вкалывания вакцины в первые дни после рождения. Но время было упущено, и теперь Степа полностью лежачий мальчик, который из-за нехватки кислорода дышит с помощью аппарата искусственной вентиляции легких. Увидеть кого-либо он не может - реагирует лишь на голос.
- Малыши спрашивают меня, когда Степа заговорит и будет ходить, старшие, конечно, все понимают... Но слава Богу, что больные дети у меня есть. Я вижу, как они радуются жизни, что они в семье, и пусть братья и сестры им не родные по крови, но они всегда помогут, погладят, на ручки возьмут. К сожалению, на больных детей в нашем обществе не всегда адекватно реагируют, но я считаю, что обществу они очень нужны. Наверное, Бог сохраняет им жизнь, чтобы наши окаменевшие сердца немного размягчались. Такие дети - это особая линия моей жизни.
Сам же отец Стефан сейчас служит в храме Димитрия Солунского в Туле - он игумен. Правда, в последнее время на службы попадает нечасто, больше времени посвящая больным детям.
«17 детей - для меня естественно!»
- Да, я монах и я воспитываю детей. Так сложилась моя жизнь, и я очень рад тому, что у меня есть. Моя жизнь мне не принадлежит, я принадлежу детям. И, наверное, это тоже по-монашески. Монах не должен заниматься только собой и своим бытом, ему нужно все время посвящать другим людям. Когда качаешь ночью ребенка, вспоминаешь, что в это время обычно подвижники благочестия молятся, то тоже начинаешь совершать молитву, при этом делая еще полезное для других.
Времени на богослужение у меня предостаточно, потому что большую часть своего времени я нахожусь с детьми. А как мы Богу служим? Только ли это молитвы и священнодействия? Мы служим Богу через людей. Я служу Богу через ближних, которые окружают меня, - это то же самое богослужение.
- Наверное, я просто не могу без маленьких детей, дышу ими. Это не поддается логике. И это не всегда красивая картинка. Но я рад, что после общения с нашей семьей некоторые люди решаются на рождение других детей. Приятно, что мы подвигаем кого-то на этот подвиг в нашем современном мире. Для кого-то 17 детей - это очень много, а для нас нормально. Моей любви хватает на всех. И я живу своей естественной жизнью.
Надежда ПРОХОРОВА, Сергей ЩЕДРИН.
pravmir.ru
