Видео
В мире
Когда речь заходит о лучших рижских ресторанах довоенной поры, часто называют "Отто Шварц", "Римский погребок", "Молочный"… Хороших действительно хватало, но лучшим считался "Альгамбра" — на Бривибас, 25. Не случайно в довоенном путеводителе RIga — Latvijas sirds "Альгамбра" идет первой, а Рижская дума именно для него установила самую высокую планку годового налога — так называемого трактирного. В 1930–м ресторан "Альгамбра" заплатил 35 235 латов, а, к примеру, "Отто Шварц" — 22 735.
Здание знаменитого ресторана сегодня можно увидеть только на старинных фотографиях и открытках: в 1960–х его снесли и на прежнем месте построили не менее знаменитое сооружение — "Ригас модес". Судьба отпустила историческому зданию ровно век.
В 1860–м, когда Бривибас еще называлась Александровской и на ней не было ни одного каменного здания, здесь появилась деревянная двухэтажная гостиница — первая за чертой Старого года — "Франкфурт–на–Майне". В 1869–м среди постояльцев была именитая супружеская пара — известный русский литературный критик Дмитрий Иванович Писарев и украинская писательница Марко Вовчок. В скромной гостинице они остановились по пути на Рижское взморье. О том, что гостиница непрезентабельная, свидетельствовал и современник.
"Вокруг дежурят обшарпанные, неряшливо одетые "ваньки", готовые за четвертак везти пассажира чуть ли не на Северный полюс…"
Кстати, первым хозяином отеля был человек с известной фамилией — князь Огинский. Был ли он в родстве с автором знаменитого полонеза, история умалчивает…
По парижской моде
А о здании на Бривибас, 25, громко заговорили в 1924–м, когда новый хозяин открыл на первом этаже ресторан в мавританском стиле — "Альгамбра". Название подсмотрел в Лондоне — там было популярное кабаре Alhambra Theatre. В переводе с арабского — "красный", поэтому рижский аналог и начали нередко называть "Красный замок".
В 1929–м хозяин ресторана Георг Берзиньш привлек к работе над интерьером известного рижского архитектора Сергея Николаевича Антонова. Это был проект в стиле модного тогда ар–деко. Главный зал сделали по парижской моде: стены покрыли мягким велюром, украсили деревянными панелями. Все остальные залы и салоны для гостей отделали тканями золотисто–желтого, светло–серого и коричневого цветов. Над входом появилось название, выполненное из изящных неоновых трубок.
Настоящая жизнь
Бывший рижанин М. Озолниекс в воспоминаниях Dzīves cīņa, вышедших в Мельбурне в 1973 году, пишет:
"…Настоящая жизнь здесь начиналась около 10 вечера и заканчивалась в 4 утра. Отдыхала очень состоятельная публика: богатые латыши, евреи, домовладельцы, торговцы, спекулянты, маклеры черной биржи, иностранцы. Изредка можно было увидеть чиновника или простого селянина, которые хоть одним глазком хотели "увидеть настоящую жизнь" и за полуголых девиц, другую "манну небесную" готовы были оплатить счет в 100–200 латов…"
На чай и кабаре
Впрочем, Берзиньш понимает: Рига не Париж или Лондон, и на "сливках" ресторан долго не продержится — нужно привлекать публику подемократичнее. И вскоре в погребке открывается кабаре "Фемина". Там уже можно было увидеть художников, поэтов и даже, как пишут старые газеты, статистов Театра русской драмы, чье жалованье было весьма скромным.
Посмотреть "на девочек" приходили и посол Германии в Латвии, и Федор Иванович Шаляпин, приезжавший в Ригу на гастроли. Летом кабаре перебиралось на воздух — в сад гостиницы, где была оборудована эстрадная площадка. В это время алкогольные напитки продавались со скидкой.
Ввел хозяин и чаевничанье, так называемые five o'clock, когда народ в пять часов мог приходить на чай и оставаться на вечернюю программу. Журнал Eleganta RIga отмечает, что публика пестрая, не все умеют одеваться в соответствии с моментом.
"…Одна дама к послеобеденному платью не надевает шляпку, другая — на чай приходит в платье с короткими рукавами, глубоким декольте, но в шляпке. Можно увидеть и молодых дам в спортивных костюмах… Все господа в темных костюмах, и редко у кого увидишь коричневый или светло–серый… Очень хорош оркестр, исполняет последние шлягеры, которые руководитель привез из–за границы…"
Звезда парижского мюзик–холла
Как видим, кабаре не единственное, что привлекало публику. В ресторане работал оркестр The Alhambra Band, о популярности которого свидетельствует такая деталь: его танцевальную музыку каждый вечер передавали по радиофону — тогдашнему рижскому радио, чья студия находилась на углу Кр. Барона и Аспазияс.
Приезжали в "Альгамбру" и танцевальные пары, эстрадные исполнители со всего мира. Программка 1936 года извещала о "невиданной сенсации — танцевальной паре с Бродвея — Ирен и Ланце, исполнительнице экзотического танца Татьяне Баку, цыганских романсах и танцах…"
Годом ранее в "Альгамбра" гостила "звезда парижского мюзик–холла, известная венгерская шансонье Мариэтта", исполнявшая "10 песен на десяти языках в десяти платьях…"
Дебют "Черных глаз"
Гвоздем программы были и шлягеры Оскара Давидовича Строка, многие из которых маэстро впервые исполнил здесь, в кабаре " Фемина". Среди них — знаменитые "Черные глаза".
"Одаренный король шлягера Строк смог здесь создать атмосферу, которую искали гости ночной Риги", — пишет искусствовед Вита Банга.
"В большом почете" танго Строка "Черные глаза", только жаль, что не так много пар умеют его красиво танцевать", — вторит ей журнал Eleganta RIga.
Скуповатый ресторатор
Публика идет на Строка, но его отношения с Берзиньшем далеки от дружеских — хозяин скупится на гонорары. К примеру, за 20 дней работы в "Фемине" в 1932 году маэстро получил 80 латов, а в Foxtrot–Dielle (впоследствии ресторан "Таллин") в том же году за 24 дня — 120 латов. Композитор музицирует не только в Риге — часто на Рижском взморье. А в "Альгамбре" его в последний раз слушали в 1936–м — работал два месяца.
Впоследствии ресторатор признавался, что сожалеет об одном — не успел выкупить у Строка партитуры известных мелодий. Что ж, без прозорливости в бизнесе сложно. А дела заведения все хуже. Хозяин подумывает о том, чтобы снести его — продать участок под жилой дом. Не решается. Почему? Об этом мало пишут, но у "Альгамбры" была еще группа почитателей, которая тусовалась здесь…
Вот так "тантини"!
Еженедельник Nakts un Diena пишет:
"…В нашем мирке есть рабы желаний, которым женщины не нравятся. И им нужно помочь, поэтому здесь нужно держать "тетушек" (так до войны называли геев) и пригревать "Черную гвоздику" (общество геев). Этим "тетям" — молодым мужчинам — зарплату платят владельцы ресторана, и их положение гораздо лучше, чем "девиц из бара"…"
Но тем не менее не "тантини" ("тети") и их покровители были главным контингентом знаменитого ресторана.
Точка в судьбе "Альгамбры" была поставлена после войны — здание отошло к военному ведомству, позже там появились убогие заведения общепита. Пока, наконец, в 1960–м двухэтажное деревянное здание, помнящее Дмитрия Писарева, Оскара Строка, Аллу Баянову и многих других знаменитостей, не было снесено. В 1970–м на прежнем месте поднялась современная высотка — "Ригас модес". Тоже брэнд эпохи…
…А от "Альгамбры" остались не только открытки, воспоминания, но и знаменитое танго "Черные глаза". То самое, которое Оскар Строк впервые исполнил здесь — на улице Бривибас, 49/53.
Илья ДИМЕНШТЕЙН
