Видео
В мире
Себя он представляет так: «Инженер, художник, дизайнер, кандидат наук, автор научных публикаций, газетных и журнальных статей, книг, картин, стихов и песен. В прошлом — участник самодеятельности, многих выставок живописи и фотографии. В настоящее время — пенсионер, ветеран труда». Вот такой длинный перечень. Но каждое слово в нем говорящее!
Повод для женитьбы всегда найдётся
— Предки мои — сплошная деревенщина, — улыбнулся Альфред. — Родители из крестьянских семей: отец — из Латгалии, мать — из Тульской губернии. Но потом оба получили высшее образование. А познакомились они весной 1934 года. Мама работала на подольской ткацкой фабрике, отец проводил выездные лекции и семинары от Института марксизма–ленинизма. Родители случайно оказались в одном пригородном поезде. В окно дуло, мама пыталась его закрыть, папа помог. Это ли не повод для женитьбы? И когда отца направили на работу в Ленинград, вопрос стал ребром: или расстаться, или жениться. Выбрали второе.
В Питере папа стал работать в ЛИИЖТе (Ленинградский институт инженеров железнодорожного транспорта), а мама — на фабрике «Скороход». Через год родился мой брат Эдгар, а потом и я. Чтобы мы «не выросли хулиганами", папа настоял, чтобы мама оставила работу. В семье говорили по–русски, поскольку мама латышского не знала.
Первая встреча с Ригой
— Когда вы впервые оказались в Латвии?
— Когда в 1940 году она вошла в состав СССР, отца направили в Ригу, в ЦК Компартии ЛССР. К этому времени за его плечами был солидный послужной список: участие в Первой мировой войне в составе Латышской стрелковой дивизии (где он в свои 19 лет был председателем исполнительного комитета латышских стрелков); работа в ВЧК у Дзержинского; командировки по стране, включая Сибирь; учеба в двух институтах; преподавательская и общественная работа. В Риге нам выделили квартиру на улице Марияс, а также дачу в Лиелупе.
— Какие впечатления от латвийской столицы?
— Город казался необычным. Везде было очень чисто. Вечерами на улицах светились треугольные фонарики с номерами домов. По витринам магазинов красиво струилась вода. Помню, как мы с братом — питерские сорванцы — носились друг за другом по газонам, а прохожие грозили нам пальчиком. Вот этот снимок, на котором я с братом, был сделан 25 мая 1941 года. (Показывает.) А через месяц началась война.
Папа пропадал на работе. А мы с мамой, стоя у окна, слушали надсадный гул немецких бомбардировщиков. По сигнальным ударам в обломок рельса спускались в подвал, где тускло светила лампочка и плакали дети. 25 июня за один день произошло десять воздушных налетов, и многие уже перестали спускаться в убежище. Когда объявили эвакуацию, мы составили в рядок галерею игрушечных машин и накрыли их газеткой. Мама заверила, что через пару недель вернемся.
На Рижском вокзале была паника. В последний поезд мы не влезли. Но на другой день подали дополнительный. Отъехав до станции Огре, мы остановились. Красивый вокзальчик был вдребезги разбит. Впереди ремонтировали путь, а по сторонам лежали искореженные и обгоревшие вагоны. Это разбомбили тот самый поезд, на который накануне мы не смогли сесть...
Эвакуация в тыл
— Где прошла война?
— Когда добрались до Москвы, папа остался там работать в эвакуированном ЦК Компартии Латвийской ССР, а мы с мамой уехали в чувашский городок Марпосад на Волге, где благополучно и счастливо (по детским понятиям) прожили два года. Летом 43–го, когда немцев решительно погнали на запад, вернулись в Москву. Помню, как на новогодний праздник даже попали на главную елку страны в Колонный зал Дома союзов.
Кстати, в ту пору к Деду Морозу и Снегурочке полагался еще Мальчик Новый год. Мама нарядила нас с Эдиком аж двумя Новыми годами, украсив бумажными лентами с датой «1944". А летом в подмосковной Удельной мы пошли учиться. Из школьной жизни особенно запомнились грифельные доски и большие ломти свежего черного хлеба с повидлом и обжигающим несладким чаем, которые раздавали на большой перемене.
— Когда снова попали в Ригу?
— Еще до окончания войны. Ригу освободили 13 октября 1944 года, а 22 ноября мы уже прибыли. Наша квартира была занята, и временно мы поселились в гостинице. Город был совершенно неузнаваем. Какие там фонарики на домах, какая там вода, бегущая по витринам! Не было ни света, ни газа, ни тепла. Кегумская ГЭС была взорвана. Освещались плошками, которые покупали на базаре. Вечерами ходили с фонариками. Железнодорожный мост через Даугаву был разбомблен, в городе было разрушено много домов.
Но постепенно жизнь налаживалась. Весной 1945 года мы перебрались в большую квартиру на улице Ханзас. В письменном столе обнаружили немецкие журналы. Вырезав оттуда цветной портрет Гитлера, мы с братом отвезли его на дачу и расстреляли из луков...
Помню, как за нашими окнами по булыжной мостовой грохотали конные повозки. С песней проходили солдаты, идущие в баню. Или пленные, которых вели на работу. Немцы в основном были молодые и веселые. Вместо приветствия кричали: «Гитлер капут!» Посвистывая, эти ребята строили вокруг стадиона забор. Казалось, они были вполне довольны своей участью. Да и как не быть довольными, ведь они уцелели в такой мясорубке.
Праздничный салют
— Помните День Победы в Риге?
— Конечно! Это был большой праздник. Рядом с нашим домом установили батарею зениток для салюта. Мы с братом поинтересовались у артиллеристов, как нам не оглохнуть от залпов. «Либо заткнуть уши, либо открыть рты. Но не одновременно!” — объяснили солдаты. Когда зенитки долбанули, из автогаражного хозяйства напротив дома посыпались стекла. Но наши барабанные перепонки остались целы и невредимы. К лету нашей семье выделили приличную дачу в Лиелупе, недалеко от старой. С ней у нас связаны лучшие воспоминания школьного детства.
— Где учились?
— Сначала в 71–й неполной средней школе на улице Стрелниеку. А после седьмого класса брат учился в 22–й, а я — в новой, 13–й школе на улице Свердлова. Еще мы с Эдиком ходили в музыкальную школу по классу фортепиано.
— Наверное, хотели стать музыкантом?
— Интересы у меня были разноплановые. Окончив школу с серебряной медалью, летом я поехал в Москву. Посетил факультет журналистики МГУ. Позанимался на подготовительных курсах Архитектурного института. Затем переметнулся в Авиационный. А когда забраковал все эти вузы, самонадеянно подал заявление во ВГИК на режиссерский факультет. Но там было сорок человек на место, причем многие из театров и киностудий. Хотя успешно прошел два тура творческого конкурса. Срезался на третьем — на актерском мастерстве. После чего, воспользовавшись программой подготовки национальных кадров, поступил в МИИТ — Институт Министерства путей сообщения.
Вернулся в Ригу
— Как сложилась жизнь после окончания вуза?
— Получив диплом инженера, вернулся в Ригу. Поступил конструктором на завод «Латвэнерго», а заодно и на вечернее отделение Академии художеств, ведь руководитель институтской изостудии (где я развивал свои художественные способности) дал мне весьма лестную характеристику. Брат Эдгар еще раньше окончил Московский энергетический институт.
Он тоже вернулся в Ригу: сначала работал в Академии наук, потом на заводе полупроводниковых приборов. А на общественном поприще организовали при райкоме комсомола молодежный клуб «Данко». Я несколько лет был его бессменным председателем. Продолжал увлекаться живописью, а еще музыкой, литературой. Во время отпусков путешествовал по стране — от Карелии до Каспия и от Крыма до Байкала. Ловил рыбу, охотился, рисовал...
— Когда вы уехали из Риги?
— Поскольку я думал о дальнейшей карьере, то подал заявление в заочную аспирантуру ВНИИТЭ (Всесоюзный институт технической эстетики). Диссертацию посвятил дизайну моторвагонных поездов на примере ЭР–200, в работе над которым мы тогда участвовали. Когда перевелся в очную аспирантуру, то прибыл в Москву, где поступил уже во ВНИИ вагоностроения. После защиты работал в этом институте заведующим лабораторией технической эстетики.
Отмечу, что с московской пропиской мне помог бывший директор Рижского вагоностроительного завода А. Г. Эйсмонт, который к тому времени стал замминистра тяжелого и транспортного машиностроения. В заявку на прописку я включил и брата. Впоследствии в Москву перебрались и родители, обменяв рижскую жилплощадь.
Рекламировал РВЗ
— В Ригу больше не приезжали?
— Ну как же, бывал. Во ВНИИВ я проработал целых 25 лет, участвуя в проектировании новой техники и курируя заводские дизайнерские подразделения. Нередко посещал и родимый РВЗ. Помню, как рекламировал его в Москве: «Это завод, на котором построен первый в России автомобиль и первый в мире танк!»
— Почему уехали уже из Москвы?
— Родители один за другим умерли, и мы с братом куковали одиночками в своих квартирах. Эдгар одно время был женат, но развелся, а я так и не нашел свою половинку. За четверть века насытился Москвой сполна и уже стал тяготиться ее вечным людским круговоротом. С приближением к пенсии мы с братом все чаще стали мечтать о жизни на природе, где–нибудь на берегу реки или озера.
— В Ригу не хотелось вернуться?
— В нашей стране произошли большие перемены. Советский Союз распался, и Латвия стала зарубежьем. Мне не нравилось, что там разрушили экономику, обижают русскоязычное население, а по улицам маршируют недобитые ваффен–эсэсовцы... Так что в марте 1998 года, выйдя на пенсию и продав свою квартиру, я купил коттедж на окраине Твери, на самом берегу Волги. Настоящий замок. Родители были бы счастливы, ведь дом покруче нашей дачи в Юрмале. Мимо окон проплывают красивые теплоходы...
— Чем занимаетесь?
— Поначалу дел было невпроворот. Новый дом требовал доделок и оснащения оборудованием. Пустой участок постепенно превращали в красивый сад. Эдгар еще долго продолжал работать в Москве, катаясь туда на электричке. Я писал и продавал картины, приводил в порядок свои литературные записи, оформлял их на компьютере в виде книг. Более подробно о себе я написал на своем сайте alfavo.ru. Кое–что опубликовал — сборник стихов, рассказов и афоризмов под названием «Искры сердца, блестки ума».
Две другие книги разместил в Интернете (они в открытом доступе!): «Прописные истины в популярном изложении» о природе человека и мудростях жизни, а еще «Шмидхен: затянувшийся маскарад». Это о заговоре Локкарта — по рассказам моего отца, бывшего свидетелем тех событий. Последняя книга интересна жителям Латвии тем, что героями в ней выступают латышские чекисты. Сейчас готовлю к публикации «Записки туриста» — о своих отпускных путешествиях.
— Что ж, тогда особенно желаем творческих успехов!
Все фото из личного архива Альфреда Авотина
