Видео
В мире
— Это уникальный памятник деревянного зодчества, — говорит архитектор, автор книги Koka Rīga ("Деревянная Рига") Петерис Блумс. — Единственное деревянное здание в историческом центре, уцелевшее во время пожара 1812 года. Когда–то дом окружал большой фруктовый сад. Он и спас его. Дом строили во второй половине XVIII века. Это памятник эпохи барокко…
Не менее интересно и другое: дом — родовое гнездо русских купцов Поповых.
…Поповы — одна из старейших рижских купеческих фамилий, ведет родословную с 1788 года. Занимались, как тогда было принято говорить, "железной и стальной торговлей". Реклама 1900 года извещала, что товарищество братьев Поповых продавало железо — листовое и котельное, инструментальную сталь и медь, различные изделия из чугуна, эмалированную посуду, предметы для сельского хозяйства, строительные предметы, трубы, принадлежности для узкоколейных дорог.
А еще — продукты питания: подсолнечное и конопляное масло, жир рыбий и тюлений. Товарищество было официальным представителем Тульского медно–прокатного завода и сталелитейного завода "Польдигютте".
Была у Поповых и табачная фабрика — неподалеку от нынешней улицы Висвалжа.
Когда купцы возводили дом, улица называлась Второй Курмановской — от имени владельца овощных огородов, кои располагались по соседству. Но через 100 лет — в 1876–м — стальная и железная торговля затмила овощную, и улицу переименовали в честь Поповых. Многочисленные оптовые склады фирмы находились на этой улице и на Тургеневской. Были у них и собственные магазины розничной торговли. Один из самых больших — в Старом городе, на улице Грециниеку.
На склады на нынешней Висвалжа товары доставляли по рельсам — от главной железной дороги была проложена специальная ветка. Литератор Ирина Евгеньевна Сабурова в романе "Корабли Старого города" писала:
"Ах, нет, Рига, слава богу, не такой большой город. На бойкой Мариинской может шумно звенеть трамвай, втыкаться в глаза плакат кино. Но один ход коня к переезду — и вот совсем маленькая Попова улица. На углу шумит еще мальчишескими голосами школа, а на другом конце — громадный огород с капустой, вдоль полотна железной дороги.
Низкий серый особняк в саду и высокий деревянный забор, ворота с вывеской "Братья Поповы". Братья торгуют железным товаром добрых две сотни лет. Здесь только склад, сюда привозят на грузовиках и дебелых битюгах, с косматыми щетками над копытами величиной с тарелку, ящики с гвоздями, посудой, кровельное железо…"
Отличительной чертой тогдашних русских торговых людей было меценатство. Не были исключением и Поповы. Согласно завещанию одного из представителей рода, Анфира Попова, составленному в 1869 году, часть своих капиталов он оставлял на благотворительность — на открытие сиротского приюта своего имени, а также даровал церкви, городской кассе и рижскому детскому приюту. Примеру отца следовали и его сыновья — Борис и Владимир.Еще с 1870–х годов Поповы стали на лето выезжать на Рижское взморье — в Майори. На Янов день почитали за правило обходить окрестные крестьянские семьи. Взрослых угощали снедью, напитками, табачком, детям дарили сладости, игрушки. В 1930–е Поповы вместе с другими известными русскими фабрикантами — Антиповыми, Кузнецовыми, Камариными, Камкиными — стали попечителями детской колонии для малоимущих, которая летом открывалась в Яундубулты.
Во время Первой мировой Поповы переезжают в Россию, туда переводится и табачное производство. Через несколько лет оно стало собственностью большевиков, и наследники купеческой фамилии возвратились в Ригу.
Табачное производство так и не возобновилось, зато дела "железные" шли в гору. Справочник, выпущенный к 10–летию независимости Латвийской Республики — в 1928 году, сообщал, что это одна из немногих компаний, которая сумела нарастить объем производства по сравнению с царским периодом. В акционерном обществе Поповых работало более 130 человек, годовой оборот составлял 4 миллиона латов.
След известной фирмы обрывается в 1940–м. Скорее всего, после прихода большевиков Поповы переехали в Германию: один из братьев был женат на обрусевшей немке Пиранг. Ее отец до революции был издателем крупнейшей русской газеты края — "Рижский вестник". Из архивных документов точно известно, что Пиранги покинули Латвию…
В родовом гнезде на углу Сатеклес и Висвалжа жило несколько поколений рижских Поповых. Купцы с домочадцами — на первом этаже, слуги — на втором. Позднее для них появились дополнительные помещения на чердаке.
Среди последних довоенных обитателей дома был и Борис Анфирович Попов — профессор, специалист по минералогии. Он преподавал в Петербурге, но после революции вернулся под отчий кров. Возглавил кафедру минералогии химического факультета Латвийского университета.
Изображения старинной деревянной усадьбы, датируемые 1824 годом, свидетельствуют, что она многое утратила с далекой поры. Черепичная крыша теперь уложена жестью, обновлены рамы, но общий облик дома сохранился. Уцелела и часть интерьера — лепнина на потолках, старинные печи, подрамники на окнах. А еще — деревянная дверь с металлической решеткой, в которой можно легко различить прописную букву "П" с завитушками. Это — единственная деталь на здании, свидетельствующая о прежних владельцах усадьбы.
Открытки с рекламой фирмы "Братья Поповы" встречаются нечасто. Ту, что попала ко мне, я выменял на слете коллекционеров у филокартиста из Эстонии. Он наотрез отказался продавать — только обмен. Хорошо, что у меня был выбор дореволюционных эстонских городов — Дерпта и Ревеля. Из открытки можно узнать и о годе основания фирмы, и о том, чем она занималась в 1930–е годы…
Долгие годы улица, на которой находился "офис" фирмы, называлась Поповых. А в 1936–м улицу "прикрыли" — переименовали в Висвалжа. Тем же решением Рижской горуправы ликвидировали и другие "неправильные" улицы: Киевская стала Балву, Костромская — Вирсайшу, Витебская — Иерсикас, Гусарская — Крустабазницас. У сегодняшних "хозяев жизни" были хорошие учителя.
А улица Висвалжа примечательна не только домом Попова. В годы войны тут жили те, кто не боялся спасать советских военнопленных и евреев, — Ольга Катенева–Неймане и ее брат Владимир Мычко…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
