Видео
В мире
"Однако оставшиеся 60 процентов в основном представляют собой нефть и газ, импортируемые из России. И мы заинтересованы в том, чтобы избавиться от этой зависимости и больше использовать то, что у нас есть…" — сказал глава правительства. Дав тем самым старт к небольшой дискуссии об энергетической безопасности!
"Атомная энергия — это зелёная энергия"?
Как часто бывает, первым эстафетную палочку перехватил министр обороны Артис Пабрикс ("Развитию/За!"): "У нас есть, я думаю, точка соприкосновения… с такими странами, как Франция, которая продолжает развивать атомную энергетику. Атомная энергия — это зеленая энергия. Нам пора снова поднять этот вопрос в отношении атомной энергетики, есть эти первые 500 миллионов, которые Евросоюз вроде бы готов дать также на исследования. Я думаю, что странам Балтии, Латвии нужно быть здесь одними из первых, которые также требуют, чтобы эти вложения и деньги на исследования дошли и до нас, чтобы мы увидели, как мы можем понять, как наконец обеспечить большую энергетическую независимость и безопасность, а также более чистую окружающую среду. По крайней мере, с моей точки зрения, исследования атомной энергетики есть именно такое направление".
Разумеется, господин Пабрикс не может не быть в курсе, что крупнейшая экономика Евросоюза — ФРГ — только что рассталась с ядерной энергетикой, и, учитывая ведущую роль немцев в структурах ЕС, вряд ли там будут в восторге от подобного "диалектического" подхода.
К тому же проектирование и строительство АЭС в Балтии заняло бы не менее десятилетия. Прежние же попытки объединить усилия вокруг возведения новой станции в литовском Висагинасе потерпели крах. Реакторы закрытой по указке из Брюсселя в 2009 году Игналинской АЭС будут окончательно демонтированы только к 2035 году, а ведь в первые годы независимости Литвы она установила абсолютный рекорд для Книги рекордов Гиннесса, произведя 88,1% всей энергии страны, что было на 10% выше той самой Франции, на которую призывает равняться Пабрикс!
Покупаем, продаем, и чуть–чуть ещё поём
Узко политический расчет, увы, достигает противоположной цели. Критиковали этот подход двое парламентских старейшин.
Сергей Долгополов ("Согласие") констатировал: "Эти принципы привели сегодня к тому, что цены на газ остались не только нестабильными, но и абсолютно непредсказуемыми, что также опустило на дно всю энергетику… Европы. Ну вот, помню, в прошлом году на внешнеполитических дебатах я задал уважаемому министру вопрос: в чем национальный интерес противодействовать строительству газопровода NordStream? Задевает ли это интересы Латвии? Это в интересах Европы? Это попытка ущипнуть Германию? Это попытка ущипнуть Россию, не так ли?"
Александрс Кирштейнс (национальное объединение) призвал при национальном энергетическом планировании исходить из глобальной повестки:
— Если Индия объявила в Глазго, что закроет свои угольные электростанции только в 2070 году, то в Латвии, наверное, воздействовать на сельских пенсионеров их маленькими дизелями и поднимать налоги не было бы правильнейшим курсом.
Потребление увеличится в Китае, Индии и Африке. И есть такие интересные цифры. В настоящее время США потребляют в два раза больше энергии на душу населения, чем граждане Германии.
США тратят в 16 раз больше энергии, чем один житель Индии, и в 107 раз больше, чем Гаити или какой африканской страны. Тогда вопрос в том, согласятся ли эти миллиарды с тем, что их уровень жизни останется на нынешнем уровне или, может быть, даже в пару раз ниже, чем в Соединенных Штатах или Европейском союзе.
"При отсутствии этого политического соглашения, — заявил ветеран национальной политики, — эта гонка за ростом ВВП, быстрым экономическим развитием во всех странах будет продолжаться, а потребление энергии будет расти в геометрической прогрессии. Разрушительные последствия, конечно, для нас — эти сегодняшние цены на энергию. Хотя Латвия произвела от 105 до 110 процентов нужной нам… электроэнергии, в декабре и сейчас, в январе, мы не получаем от этого никакой выгоды, потому что
латвийская энергия продается на биржах, после чего мы выкупаем ее обратно по максимальной цене.
Это сильный удар по малому бизнесу, от лесопильных заводов до молокозаводов, от гостевых домов до крупных отелей, а также по различным ИТ–компаниям, потребляющим электроэнергию".
Столб, на который не взобраться Америке
"Прошлым летом, — продолжал А. Кирштейнс, — мы видели, как в Северном море в течение двух месяцев не дул ветер, и электросеть, скажем, от 10 до 20 процентов от немецкой, датской и британской электроэнергии, была отключена. Произошло то, что Германия опустошила свои запасы газа, а затем прибегла к угольным тепловым электростанциям. У шведов, что крайне интересно, газораспределительной инфраструктуры нет вообще… Шведы запустили свои мазутные ТЭЦ. Эстония, конечно, сжигала сланец. Польша жгла уголь".
В прошлом году, отметил А. Кирштейнс, ЕС урезал добычу газа на 40 миллиардов кубометров — а 10 миллиардов кубометров сжиженного газа поставщики продали в платежеспособный Тихоокеанский регион — Тайвань, Японию, Южную Корею. "Так Европа не получила те 50 миллиардов кубометров газа. Цены на выбросы за тонну в Европейском союзе, то есть за тонну выбросов CO2, уже превышают 60 евро.
Примером глупого решения может быть, например, запрет на дрова и торф… Сейчас мы еще можем использовать их в деревне, но к 2030 году от дров планируется отказаться. По сравнению с миллионами гектаров, которые ежегодно горят в сибирских лесах, а этот процесс будет продолжаться 10 000 лет…"
Депутат напомнил: Марк Джейкобсон, профессор Стэнфордского университета, подсчитал, что ветер может производить в пять раз больше энергии, чем необходимо миру. "Но есть одна беда, — огорчил инженер Кирштейнс, — Америка должна построить около 700 тысяч ветряков… Это будет сравнимо с высотой металлического столба около 210 тысяч километров. И оказалось, что не только стали в мире столько, но и железной руды вообще нет".
