Видео
Таким же «остреньким» тогда было «показать особиста» — и этот приём стал плоским от избитости в 90-е. В 2019 году то, как уголовник в «Искупить кровью» убивает особиста ради его документов, выглядит уже откровенным идиотизмом.
Не основано на реальных событиях
От живописного уголовника-убийцы авторам пришлось отказаться, но в результате повествование в «Ржеве» сразу стало разъезжаться по швам. В жертву «остренькому» принесли минимальное соответствие историческим событиям.
Увлёкшись скандальными подробностями, автор «Искупить кровью» вообще ушёл от своего собственного опыта боев за Овсянниково. Ни в повести, ни в фильме отражения реальных боёв апреля 1942 году просто нет. Тогда деревню несколько раз безуспешно пытались взять штурмом. В перестройку В. Кондратьев ознакомиться с документами по тем событиям ещё не мог, создатели «Ржева» — не захотели.
Вместо ожидаемой череды атак на занятую немцами деревню с большими потерями в «Ржеве» разворачивается простенькая история «взяли, а потом оставили деревню».
Что сразу видно при просмотре? Занятая деревня слабо напоминает типовой немецкий опорный пункт времён зимних боёв 1941–1942 годов. Немцы готовили деревню к обороне путём переоборудования нескольких подходящих домов в импровизированные дзоты и сжигали остальные здания. Свободное размещение в деревенских домах на кроватях стало бы самоубийством под огнём советской артиллерии. Это и происходит в фильме, когда от попадания снаряда в дом гибнут люди в перевязочном пункте.
Советские схемы немецких опорных пунктов зимы 1941–1942 годов
Безграмотность? Не думаю!
Предположим, что авторы фильма не смогли изобразить превращённую в опорный пункт деревню, поскольку страдают исторической безграмотностью. Эту версию подтверждает стоящий перед деревней подбитый танк Т-34 с «гайкой» и командирской башенкой. Он явно переместился во времени и пространстве откуда-то с Западной Украины весны 1944 года.
Однако обратим внимание: чем же занимаются герои фильма, заняв деревню? Оборудуют позиции фронтом к противнику? Ну хорошо, вялые попытки они делают, даже приказали куда-то перетащить «спираль Бруно». Реально же «спираль Бруно» никуда не переместили, и в кадре она не появляется; вместо неё — «испанский всадник», рогатка.
Попытки закрепиться быстро затухают со смертью одного деятельного сержанта. Солдаты в основном бездельничают, а не машут в поте лица лопатами и топорами.
Всё это выглядит не как глупость, а как вынужденное натягивание сюжета на глобус.
Если мало-мальски оборудовать оборону, то не появится никакой мотивации оставить деревню из-за немецкой контратаки. Тем более глупо будет оставить стандартный опорник с круговой обороной и амбразурами в стенах изб — при том, что пулемётов у роты, как своих, так и трофейных, хватает.
Неубедительно выглядит и нытьё про усиление «сорокапятками». Если кто не знает, «сорокапятки» именно тогда, в 1942 году, были дефицитом. В Овсянникове совершенно не просматривается тот факт, что они действительно нужны. Командование ограничивается посылкой двух пулемётов — и это нормальное усиление на предложенной позиции и при таком соотношении сил.
Ночные кошмары
Лазейку для перехода к долгожданному отходу из деревни и скандалу давала немецкая ночная атака. За светскими разговорами ни о чем титаны тактики её проспали. Однако ночную вылазку по логике сюжета все же требовалось отбить для героизации одного из персонажей. В исходном «Искупить кровью» в спину крадущимся в ночи немцам стреляет, спасая товарищей, герой-уголовник. В «Ржеве» эта роль досталась осколку империи — благообразному крестьянину, ветерану Первой мировой.
Ход неплохой, сердце наименее осведомлённых поклонников «России, которую мы потеряли» удалось завоевать.
Правда, скучные историки в этот момент холодно начали спрашивать насчёт молебнов перед атакой под Нарочью в 1916 году, где с позиционным кошмаром всё было в порядке.
В итоге проблема «как заставить роту уйти из деревни» осталась. Как же её решили создатели «Ржева»? Ни за что не догадаетесь.
Великие и ужасные миномёты
Советская стрелковая рота по приказу командира покидает только что занятое с боем и потерями Овсянниково под угрозой… обстрела 81-мм миномётами. Видимо, в сознании авторов фильма это — чудо-оружие инфернальной разрушительной силы, сама угроза применения которого должна заставлять бежать без оглядки. Не артиллерия больших калибров или авиация, не даже реактивные миномёты — всё это было в реальных ржевских боях. Нет, банальные батальонные миномёты, под огнём которых можно отсидеться в минимально подготовленной полевой обороне, встретив атакующих после «могучего» удара 81-мм мин немцев пулемётным огнём.
Совершенно немотивированный уход из важного опорного пункта предсказуемо вызывает неудовольствие и даже ярость командования в лице командира батальона. Это действительно ничем не оправданная трусость, в которую предлагают поверить (и оправдать) создатели «Ржева».
И что, хоть кто-то в это всё поверил?
«Стратегическое» значение
Вообще, имея слабую литературную базу, авторы фильма попытались приложить к ней свои очень умелые ручки. В результате атака «какой-то» роты на деревню якобы имитирует наступление, отвлекающее от удара прибывающей откуда-то из тумана «30-й армии». Всё это крайне беспомощно.
В реальной жизни Овсянниково изначально находилось в полосе 30-й армии. Впрочем, в некоторых моментах авторам «Ржева» удалось отойти от крупиц реализма, которые были в «Искупить кровью». Так, у Кондратьева удачную атаку деревни обеспечили танки. В «Ржеве» танков в начале фильма нет.
Листовки
История с листовками, может быть, и выглядела глупым самоуправством в 1980-е. Сейчас же мы знаем, что пропаганда велась на всю катушку, и в немецких сводках присутствовали две графы: «пленные» и «перебежчики» (в том числе с листовками в руках). Перебежчики при этом могли сдавать систему обороны и её слабые места.
Требование комиссара и особиста не брать листовки выглядит на экране в 2019 году вполне разумным. Дело не в доверии — перебежчиками двигал сиюминутный страх и стремление выжить любой ценой.
Этот фильм не про Ржев
Итог: перед нами малореальная история, которая никак не может стать символом боёв за Ржев, куда более масштабных и напряжённых.
Заявленный в финальных титрах миллион погибших под Ржевом — не более чем городская легенда,
которую не оправдать даже кровавыми нелепицами, только что прошедшими перед зрителем.
Алексей Исаев, warhead.ru
